Заложники Рока - Джеральд Старк

Делать этого ему не следовало.

Холодный огонь сверкающих, как черные алмазы, глаз и сапфировое сияние Венца сковали его тело ледяной броней. Блейри да Греттайро вновь обрел корону, а вместе с ней и колдовскую Силу – и теперь власть Венца с беспощадной неумолимостью ломала волю короля Конана, превращая ее в податливый воск.

– Больше никаких игр, – проскрипел да Греттайро. Весь изломанный и изрезанный, с запекшейся в волосах кровью, выглядел он страшно, и неживая, застывшая улыбка на мертвенно бледном лице была похожа на черный провал – но даже таким самозваный князь был опаснее черного скорпиона. – Никаких заложников, человек, никаких переговоров. Только ты – и я.

***

Перед лицом этого последнего и главного поединка творящаяся кругом общая свалка сама собой стала угасать. Люди и гули опускали оружие, наблюдая, как посередине истоптанного песчаного круга сошлись насмерть две Силы, два вождя, два властных начала – и сила Венца, похоже, стала одолевать.

Странный это был поединок – на взгляд непосвященного. Ни блеска оружия, никаких могучих ударов или обманных бросков. Просто двое неподвижно замерли друг против друга – глаза в глаза. Синяя звезда сапфира в золотом плетении Венца разгорается все ярче да каменеют под тонкой рубахой крутые плечи киммерийца. Но отчего, словно под страшным грузом, разглаживается изрытый песок вокруг противников? Отчего обоих окружает странное дрожащее марево, будто горячий воздух поднимается над скалой жарким летним днем?

Тонкий сверлящий звон на пределе слышимости повис в утреннем воздухе, по озерной воде от берега побежала рябь, сама собой зашептала древесная листва. Альмарик вдруг, беззвучно ругаясь, рванул на груди рубаху, выхватил из-за пазухи обжегший кожу амулет – на его глазах крупный черный агат в медной оправе рассыпался мелкой крошкой. Эйкар, сам того не подозревая, бормотал молитву. Пораженный Хеллид упустил из ладони тяжелый нож, и тот с глухим стуком вонзился в доски крыльца. Кое-кто из рабирийцев медленно опустился на колени.

Баронета Монброн среди всех зрителей оказалась единственной, наделенной хотя бы малой толикой магической Силы – однако эти крупицы дали ей возможность увидеть истинный облик великой битвы, разворачивающейся в разумах достойных друг друга противников. Побледнев и затаив дыхание, Айлэ смотрела, как…

…синий лед Венца ударил в каменную стену всей неисчислимой тяжестью – сотни, тысячи лиг льда, безупречная прозрачно-аквамариновая гладкость, сияющая внутренним светом и освещенная пронзительным безжизненным светом иного жестокого светила, скрывающая в своих глубинах нанесенные непроглядно-черной тушью символы мудрости прежних веков. Такой она была прежде, до того, как над ней пронесся чудовищный ураган, обративший морозный панцирь в хаос оскаленных торосов, исковеркавший ровную поверхность прихотливыми линиями глубоких трещин. Кое-где из трещин пробивалась вода, мутная, стылая вода нордхеймских фьордов. Ледяное поле надвинулось, грянуло в камень, и стена…

…древняя, как само время, неприступная, как горы Эйглофиата, протянувшаяся от края до края мира – стена не выдержала и подалась под напором ледяных глыб. С грохотом рушились мощные базальтовые блоки, сверкающие острыми гранями трещины вскрывали тело стены насквозь. Вот рассыпался огромный участок стены – и тогда, словно рухнула плотина, тысячу лет сдерживавшая течение полноводной реки, в пролом хлынула вода, заливая лед, плавя его и тут же застывая причудливыми наплывами. Защита исчезла, лед и вода столкнулись – но вода не противник лютому холоду, и сила Венца побеждала, уничтожая волю киммерийца, приспосабливая ее под себя, подчиняя, принуждая, покоряя… теперь внутренним взором Айлэ видела только синий лед и черные знаки на нем…

…Не обладая магическим зрением, Кламен Эйкар не видел этих мистических картин, но по тому, как сгорбилась широкая спина Конана, как бессильно упали его руки, по сверкнувшему во взгляде Блейри торжеству он безошибочно понял, что дело плохо. И бросился вперед в мгновенном порыве – сорвать с головы самозваного Князя волшебный Венец, переломить ход поединка, не дать чужой магии превратить аквилонского владыку в безвольного раба!

Отважный пуантенец так и не понял, что его ударило: словно сам воздух скрутился в подобие крепостного тарана и с размаху вышиб из него дух, едва Эйкар протянул руку к Венцу. Кламена отбросило, как щепку, к самому урезу воды, и там он остался лежать без движения.

А поединок Сил продолжался, и…

…беззвучный гром сотряс пространство незримой битвы. Поля синего льда, снова обретшего безупречную гладкость, теперь простирались повсюду: победа в первом сражении осталась за Князем. Но внезапно кипящий гейзер пробил толщу льда и выбросил на сотни локтей вверх фонтан ревущего пара. За ним другой и третий – тысячи горячих ключей плавили лед, размывали черные письмена, уничтожали успех, достигнутый Блейри. Вода не противник льду, но если горное озеро скрывает дремлющий вулкан…

…То, что скрывалось под обманчиво спокойной озерной гладью – то, чего боялся самозваный Князь, скрытая до поры истинная суть могучего киммерийца – вырвалось теперь на поверхность. Лицо Блейри исказилось гримасой ярости. Однако отступать или сдаваться он не собирался, и бой был еще не окончен.

…мертвая, выжженная земля – повсюду курятся ядовитым дымом серные ямы, камень горяч, под ногами грубые наросты застывшей лавы, и черный тяжелый дым застилает угрюмое небо, светило – как багровый чудовищный глаз. Единственный более-менее ровный пятачок совсем невелик, каких-нибудь двадцать шагов в поперечнике, и окружен раскаленной лавой. На нем двое, в руках у воинов смертоносная сталь, и Айлэ откуда-то знает: эти двое встретились впервые не только что – нет, битва длится давно, возможно – века… или тысячелетия.

Первый воин могуч, его темное суровое лицо словно высечено из серого граскаальского гранита. Его тело, несмотря на испепеляющий жар, идущий от лавового потока, обнажено по пояс и покрыто сотней шрамов, а все вооружение – тяжелая двулезвийная секира. Второй высок и невероятно быстр, в руках его шелестят-посвистывают острейшие прямые сабли. У него нет лица – странное сияние окружает его голову непроницаемым ореолом, и из этого сияния звучат насмешливые слова:

– Твое время уходит, Воитель. Тебе не одолеть меня. Почему бы тебе не признать наконец свое поражение? Разве не устал ты от вечного боя? От вечного спора с судьбой? Сложи оружие, сядь у огня, выпей вина… Отдохни – ты стар и давно заслужил покой, другие герои заменят тебя…