А-бомба - А Иойрыш

Нет письменных доказательств того, что участники Уранового проекта разделяли милитаристский дух фашистской Германии, приветствовали ее притязания на чужие территории и установление мирового господства. Но именно эти фашистские идеи объясняют многие практические действия немецких ученых-атомников: настойчивые усилия по созданию атомного оружия в условиях недостаточной помощи со стороны властей, фанатичные потуги привести в действие атомный реактор и организовать обогащение урана-235 даже в последние дни войны.

Имелись, конечно, и другие, частные причины, вынуждавшие ученых энергично вести ядерные разработки. Это и стремление некоторых избежать службы в армии, и большая материальная заинтересованность: выполнявшие военные заказы получали сверх заработной платы вознаграждение в виде "пакетов Шпеера".

В последние дни своего пребывания в Англии Гейзенберг и Вайпзеккер много рассуждали об ответственности исследователей. Они проводили принципиальное различие между автором открытия и изобретателем. Если первый до самого открытия не может ничего знать о возможностях его применения, то второй имеет перед глазами вполне определенную практическую цель. Он должен быть убежден, что достижение этой цели представит собой определенную ценность для человечества, и потому он принимает на себя ответственность за это. Применительно к ядерному оружию Гейзенберг и Вайцзеккер так расставили исполнителей: Ган - автор открытия, американские физики-атомники изобретатели. С этим нельзя не согласиться - с одним, правда, дополнением: Гейзенберг и Вайцзеккер - тоже изобретатели, только не совсем удачливые...

Но время шло, и постепенно теряло смысл дальнейшее пребывание немецких ученых в Великобритании. Американские военные власти стали подготавливать возвращение их в Германию. Обязательными условиями для этого было размещение ученых в западных зонах и надежная их охрана от "похищения русскими". 16 ноября было объявлено о присуждении Нобелевской премии Отто Гану, а в январе 1946 г. все они выехали на родину.

Гейзенберг поселился в английской зоне, в Гёттингене, в том самом городе, где он более 20 лет назад познакомился с Бором и учился у Борна. Постепенно налаживалась послевоенная жизнь, и обстоятельства снова позволили ему встретиться с Бором, который в то время уже вернулся из США в Копенгаген. А обстоятельства эти были довольно оригинальны, и о них стоит упомянуть.

Летом 1947 г. английские секретные службы получили анонимное сообщение о том, что русские готовят похищение Гана и Гейзенберга. Граница находилась от Гёттингена недалеко, и оба они якобы должны быть насильно увезены в советскую оккупационную зону. Английские службы безопасности решили перевезти Гейзенберга и Гана подальше в глубь зоны, и Гейзенберг воспользовался этим для свидания с Бором.

Оба были рады встрече, но когда стали вспоминать свою беседу осенью 1941 г., то заметили, что вспоминают ее по-разному. Гейзенберг считал, что беседа проходила ночью в саду, а Бор утверждал, что она состоялась в его рабочем кабинете. В своих воспоминаниях Гейзенберг записал, что Бор "хорошо помнил испуг, который вызвало у него мое слишком осторожное предложение", и добавил: "Вскоре мы оба почувствовали, что будет лучше не тревожить духов прошлого". Много лет спустя Бор также высказал одно соображение об этой встрече: "Поразительно, как даже хорошие люди забивают о взглядах, которых они раньше придерживались, если эти взгляды менялись у них постепенно".

Вскоре Гейзенбергу разрешили вернуться в Гёттинген, За это время выяснились обстоятельства якобы готовившегося "похищения". После "эвакуации" Гейзенберга возле дома, где он проживал, ночью были задержаны два человека. Они признались, что им была обещана крупная сумма денег, если они доставят Гейзенберга к ожидавшему неподалеку автомобилю. Расследование, однако, показало, что никакого отношения к "попытке похищения" советские службы не имели. Эту инсценировку устроил один нацист, который таким путем хотел подтвердить свои профессиональные качества разведчика и получить место в английских секретных службах.

После создания Западной Германии Гейзенберг включился в активную деятельность по восстановлению и развитию науки. Профессор, доктор Б. Гельферих, руководитель химической лаборатории и коллега Гейзенберга по Лейпцигскому университету, высказался так: "Эта война не прекратится, даже когда однажды замолчит оружие. Война науки должна вестись и теперь. Подготовка к ее длительному ведению - жизненная необходимость и долг всех, кому поручены эти задачи".

20. Радиация

Всемирно известный ученый Лео Сцилард написал книгу рассказов "Голос дельфина", основу которой составляют размышления о человечестве в атомную эпоху. Среди них выделяется рассказ "Донесение с Гранд Сентрал Томиил", написанный в 1948 г., о посланниках далекой звезды, которые после 10-летнего путешествия в межзвездном пространстве прибывают на Землю. Они приземляются в большом американском городе, находят много прекрасных зданий, среди них вокзал "Гранд Сентрал Томиил", и устанавливают, что жизнь на Земле полностью прекратилась. Один из пришельцев говорит, что пять лет назад он наблюдал на Земле загадочные взрывы, и высказывает предположение, что это были урановые взрывы, которые уничтожили все живое на планете. Другой пришелец возражает ему: "Это абсолютно неправдоподобно, поскольку уран сам по себе не является взрывчатым веществом, а для того чтобы он мог взорваться, необходима очень сложная его обработка. И если жители Земли построили все эти города, они были разумными существами, а значит, трудно поверить, чтобы они приложили столько труда и преобразовали уран исключительно для самоуничтожения...".

Глубокий пессимизм Сциларда имел свои корни. Это был один из тех ученых, которые раньше других поняли, что уран и иные радиоактивные элементы могут быть использованы в качестве опасного оружия.

Два взрыва в августе 1945 г. над городами Хиросима и Нагасаки - это постскриптум к вековой истории войн. В мгновение ока сотни тысяч человек, которые не участвовали непосредственно в войне, исчезли с лица земли.

Но это было не все. Два огненных шара, торящие ярче солнца, изливающие жар, подобный жару внутренней части Солнца, вызвали огненные бури и ураганные ветры, обратившие множество людей в пепел. Огненные шары, быстро разрастаясь, поднялись вверх и там превратились в бушующий дым.

Когда огромные облака дыма улеглись, пошел крупный дождь - на землю опустилась страшная чума. Ожоги, подобные тем, какие получали герои-ученые, экспериментировавшие с рентгеновскими лучами, поразили тысячи людей, оказавшихся в зоне действия атомного взрыва. Затем в течение ряда недель и месяцев начали умирать люди, как казалось сначала, непострадавшие. У всех беременных женщин, находившихся в тысяче метров от места взрыва, произошли выкидыши, а у тех из них, которые находились в радиусе около 1,5 км или были выкидыши, или родились недоношенные младенцы, которые впоследствии умерли. У беременных женщин, находившихся на гораздо большем расстоянии от взрыва, лишь треть детей родились нормальными.

Не только смерть, но и нечто иное вмешалось в жизнь; многие из оставшихся в живых были обречены на бесплодие, на многих было оказано такое вредное воздействие, что вероятным стало появление на свет "чудовищ", может быть, в течение нескольких поколений.

О действии гамма-лучей на костный мозг, клетки человеческого организма и слизистую оболочку пищеварительных трактов тогда мало что было известно; не было также известно, отчего значительно чаще людей стал поражать рак этот бич человечества. Врачи не понимали, причины внезапной смерти людей, не получивших даже ожогов.

Никто из жителей Хиросимы и Нагасаки не подозревал, что "черный дождь", хлынувший из гигантского грибовидного облака, которое, словно живое чудовище, вздыбилось над руинами города после атомного взрыва, оказал пагубное воздействие на все живое. Никто не знал, почему ничем не смываются черные пятна на теле, Оставшиеся после, этого дождя. Никто не догадывался, что вода стала смертоносной, что пепел, осевший на мостовых разрушенного города и на самих людях, приносит смерть. Только со временем пришло понимание происшедшего. Врачи постепенно поняли, что жители Хиросимы и Нагасаки погибают от лучевой болезни, но были бессильны им помочь, так как не знали, как бороться с этой болезнью. Умирало так много людей, что не успевали кремировать трупы в крематориях и сжигали их просто на кострах, дым которых кружился над городом.

Число жертв атомной бомбардировки росло с каждым днем. Лучевой болезнью в тяжелой форме заболели все находившиеся в радиусе 500 м от эпицентра взрыва и многие из тех, кто был несколько дальше (до 1 км). Больные метались в горячке, пытались бежать, потом лежали апатичные, слабые, безразличные ко всему. У многих была рвота, у всех поднялась температура (на второй день она доходила ДО 39-40°) пульс участился до 120-150 ударов в минуту, снизилось кровяное давление, подвилась одышка. Начались кровотечения... На бледной и отечной коже появились кровоизлияния, а затем язвы. Выпали волосы. Резко изменялся состав крови. Большинство из них погибли через день-два после взрыва.