Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Недоумение, отразившееся на ее лице, охладило его пыл не хуже, чем холодная вода.
— Простите, я не понимаю... — сказала жрица.
С легкой иронией Джонатан ответил:
— Это всего лишь земная абстракция. С кем вы живете на Кайирилл, я это имел в виду?
— С кем? С тем, кто мне интересен. С тем, с кем хочется. С тем, кто дает мне почувствовать свое тело.
Чтобы скрыть досаду, Джонатан опять повернулся к звездам.
— Суть несколько глубже, — он сердился на себя, за допущенную ошибку.
Голос Ильфейенн дрогнул, стал вдруг тихим и очень серьезным:
— Джонатан... Я... я очень хорошо вас понимаю, Джонатан.
Джонатан повернул голову, еще не веря в то, что услышал в ее голосе. Ее прелестное лицо было повернуто к нему. Губы нежные и алые, как вишни... Глаза, огромные и темные, горели... Он поцеловал ее так, как будто приник к источнику, спасающему его, вконец измученного жаждой, как к целительному роднику, возвращающему его к жизни...
— Ильфейенн. — В его голосе надежда перемешалась с сомнением. — Ильфейенн...
— Да?
Неожиданно Джонатан принял решение:
— Ильфейенн, на Балленкрайче... мы повернем и полетим назад, на Землю. Хватит! Больше не будет ни бесконечных интриг, довольно страхов и смертей! На этом чудестном свете есть столько мест, которые я хотел бы тебе показать... Знаешь, сколько есть на Земле древних мест, которые сохранили свою первозданную прелесть, красоту и таинственность... Мы будем с тобой путешествовать...
Он остановился на полуслове, почувствовав, как она вздрогнула в его руках.
— Разве ты не понимаешь, Джонатан! У меня есть мой мир! И есть ответственность, пойми, у меня есть ответственность перед этим миром!
Стараясь ее убедить, уверенный в своей правоте, Джонатан с горячностью перебил ее:
— Поверь мне, постарайся понять! Там, на Земле тебе все станет ясно. Ты поймешь, что все это — гадкая подлая мерзость. Поймешь, что это в равной мере низко и для друидов, и для лайти. Понимаешь? И для вас, и для миллионов жалких рабов.
— Рабов? Они служат Дереву Жизни. Мы все, так или иначе, служим Дереву Жизни.
— Дереву Смерти!
Ильфейенн тихо высвободилась.
— Джонатан, я не могу тебе этого объяснить. Мы связаны с Деревом. Мы его дети! Ты не понимаешь и не знаешь великой истины. Существует лишь одна Вселенная — Дерево! А лайти и друиды служат ему в бухте посреди языческого космоса. Когда-нибудь все переменится. Все люди станут служить Дереву! А мы возродимся из праха, мы будем служить, и трудиться, и, в конце концов, станем листьями в ночном сиянии. Каждый на своем месте. Кайирилл станет святым местом Галактики...
— Это растение, — возразил Джонатан, — очень большое, но все же растение, в ваших умах занимает больше места, чем все человечество. На Земле подобную штуку мы бы срубили на дрова и сожгли в камине. Впрочем, зачем? Мы бы опоясали его спиральной лестницей и водили бы по ней экскурсии, а на верхушке продавали бы горячие сосиски. И содовую. Мы бы ему не позволили нас гипнотизировать.
Она его не слушала.
— Джонатан, ты можешь стать моим любовником. И мы будем жить на Кайирилл, служить Дереву и убивать его врагов... — Она замерла на полуслове, удивленная выражением его лица.
— Это не годится. Мы слишком разные. Я вернусь на Землю. А ты останешься здесь. Найдешь себе другого любовника, чтобы он убивал для тебя врагов. И каждый из нас будет делать то, что ему больше по душе. Не спрашивая других.
Она отвернулась и, прислонившись к перилам, стала смотреть на звезды.
— Ты любил когда-нибудь другую женщину? — спросила она.
— Ничего серьезного, — солгал Джонатан. — А ты? У тебя были любовники?
— Ничего серьезного...
Джонатан мрачно посмотрел на нее. На ее лице не было и тени юмора. Он вздохнул. Земля — это вам не Кайирилл.
— Что ты думаешь делать, когда мы прилетим на Балленкрайч? — поинтересовалась она.
— Не знаю, еще не думал. Но никаких дел ни с Мейнгами, ни с друидами у меня не будет, это уж точно! Деревья и империи меня интересуют меньше всего. У меня и своих дел достаточно... — Он говорил, его голос становился все тише, и наконец Джонатан замолчал.
Он как бы со стороны увидел себя в погоне за Гордоном Крейстоном. До сих пор, думая только о Маргарите: на Юпитере, на Плутоне, Альтаире, Веге, Гинизаре, Полярисе, Тюббанне, даже совсем недавно, на Джимовьетто и Кайирилл, — он не видел в своем путешествии ничего донкихотского, ничего смешного.
Сейчас образ Маргариты растворился в памяти. Но иногда он словно слышал ее звонкий смех. Внезапно он подумал, что в рассказе о его приключениях она найдет много забавного, неправдоподобного, такого, что может ее разочаровать...
Выражение его лица менялось, вслед за тем, как менялись его мысли. Ильфейенн с нескрываемым интересом и все возрастающим любопытством следила за его лицом. Он вернулся к действительности. Странно, насколько реальна стала для него эта жрица, с ее нелепым культом и запутанными проблемами. Она была реальна, в противоположность тем, другим, тем, которые занимали до этого все его мысли.
Взять хотя бы то, что Ильфейенн действительно не нашла бы ничего смешного в том, что человек ради любви к ней, к Ильфейенн, отправился бы скитаться по Вселенной. Она, скорее бы, возмутилась, если бы он отказался сделать это.
— Что заставляет тебя лететь на Балленкрайч? — заинтересованная переменами, происходившими с лицом Джонатана, она не смогла не задать этот вопрос. — Это что-то важное для тебя? Ильфейенн отчаянно пыталась скрыть свою заинтересованность и волнение.
Все еще находясь под влиянием своих мыслей, Джонатан не заметил ни того, ни другого. Он отвечал почти автоматически, не вдаваясь в подробности.
— Хочу повидать своего приятеля. Говорили, что встречали Гордона Крейстона на Балленкрайче. Надеюсь, что он еще здесь и мне удастся повидаться с ним.
— Интересно, как ты собираешься найти, чтобы повидаться?
— Пока еще не думал. Прилетим, тогда и видно будет. Можно начать с цивилизованного континента.
— Замечательно, беда только в том, что ты при всем желании не встретишь там цивилизованных людей, таких там просто нет.
— Велика беда! Буду искать среди варваров Джонатан сохранял спокойствие, которое понемногу стало выводить жрицу из себя. — Я хорошо знаю Гордона, и если он не очень изменился с нашей последней встречи, то его нужно искать в самой гуще событий. Так что если там где-то заварушка, то мне как раз туда.
— Вы давно не виделись, как много времени прошло с тех пор, когда в последний раз? Может так случиться, что твоего друга уже нет в живых.
— Если Гордон умер? Тогда я со спокойной совестью вернусь домой.
Он очень живо представил себе лицо Маргариты, ее возмущенно вскинутый круглый подбородок. «Гордон мертв? — переспросит она. — Что же, значит, ему не повезло» . Что могла бы она добавить еще? Что-нибудь вроде: «Возьми меня, мой верный рыцарь, мой возлюбленный, давай умчимся вдвоем на космоботе, на твоем белоснежном корабле».
Возможно, она сказала бы нечто похожее, а может быть, он просто хотел услышать похожие слова. Может быть... совсем недавно...
Джонатан украдкой взглянул на жрицу и неожиданно для себя увидел в ее руке предмет, напоминающий кадило, источающий терпкий цветочный аромат. Удивительная девушка, никогда он не смог бы наверняка сказать, что еще она сделает... в следующую минуту. Всегда это было неожиданностью, чаще всего ее поступки заставляли его задуматься.
Ко всему в этой жизни Ильфейенн относилась очень серьезно. Нельзя было даже сравнивать двух этих женщин. Маргарита даже не шла по этой жизни, она летела, порхала...
Она легко жила, легко смеялась, и ей никогда бы не пришло в голову уничтожать врагов своей религии. Джонатана развеселила эта мысль. Да знакомо ли Маргарите такое слово? Скорее всего, нет.
— Что это тебя рассмешило? — В голосе Ильфейенн прозвучало явное подозрение.
— Пустяки, просто я вспомнил старого друга...
14
Бурный и неугомонный мир Балленкрайча был уже рядом. Планета свирепых серых бурь и яркого неистового солнца. Странный ландшафт, состоящий из фиолетовых равнин и каменных балюстрад, стремительно возносящихся в небо. Мир, где пламенели рассветы, а дремучие леса были девственно непроходимыми, саванны с самой зеленой в мире травой, охватывающей ноги по лодыжку! Мир, где медленные реки неспешно текли по низинам. Неистовый новый мир!
В джунглях, заполнивших южные широты, деревья и растительность всех уровней переплелись между собой самым невероятным образом и ведут жестокие бои за место под солнцем. Тесня друг друга, они падают и, умирая, превращаются в перегной. Год за годом, слой за слоем ложатся они друг на друга, миля за милей, пока, наконец, толща гнили не начинает губить всю растительность вокруг.
- Гарри Поттер и Принц-Полукровка (пер. Эм. Тасамая) - Джоанн Роулинг - Детская фантастика
- Большая книга ужасов. Особняк ночных кошмаров (сборник) - Елена Артамонова - Детская фантастика
- Сказки барда Бидля (The Tales of Beedle the Bard) - Джоан Роулинг - Детская фантастика
- Огненный шторм - Дэвид Класс - Детская фантастика
- Морозный ужас! - Джек Чеберт - Зарубежные детские книги / Детские приключения / Детская фантастика
- Параллельный мальчик (сборник) - Александр Житинский - Детская фантастика
- Сказочный переполох - Майкл Бакли - Детская фантастика
- Караул, Тигры! - Михаил Павлович Коршунов - Детские приключения / Детская проза / Детская фантастика / Юмористическая проза
- Секретные материалы - Йон Колфер - Детская фантастика
- Амикус - Екатерина Харитонова - Прочая детская литература / Детская фантастика