Перемены - Джим Батчер

С минуту на вершине холма царило мертвое молчание.

— Да, — задумчиво произнес голос Мэб. — Ты ведь так и поступишь, верно? И да, тебе известно, что я не убиваю без разбора, равно как не поощряю своего Рыцаря поступать подобным образом. — Она помолчала. — Однако в прошлом ты выказывал склонность к самоуничтожению. В последней конфронтации с моей фрейлиной ты одержал над ней верх таким способом… едва не дождавшись Ангела Смерти. Что мешает тебе повторить нечто подобное, дабы лишить меня законной награды?

— Мое слово, — тихо произнес я. — Вам известно, что блефовать с вами я не могу. Я не покончу с собой. Я намерен торговаться честно.

Мгновение пылающие глаза Мэб буравили меня взглядом. Потом она снова двинулась по кругу, теперь уже медленнее, замыкая около меня уже третий круг.

— Ты должен понимать, чародей: стоит тебе стать моим Рыцарем, стоит тебе завершить последнее твое дело, и ты мой. Ты будешь уничтожать то, что я пожелаю уничтожить. Убивать всех, кого я пожелаю убить. Ты будешь принадлежать мне плотью, кровью и духом. Ты это понимаешь?

Я сглотнул.

— Да.

Она медленно кивнула. Потом оглянулась на Леанансидхе.

Леа еще раз склонила голову и щелкнула пальцами.

Шесть закутанных в плащи фигур выступили из тумана — низкорослые, уродливых пропорций, они могли быть кобольдами, или гномами, или каким-либо еще из полудюжины народов Сидхе. Определить точно я не мог, потому что головы и лица их скрывались под низко надвинутыми капюшонами.

Зато связанного человека, которого они несли, я знал.

Подобно мне, он был обнажен. Ростом он в свое время немного уступал мне, зато превосходил сложением, мощью мускулов. Впрочем, это было много лет назад. Теперь я видел перед собой лишь оболочку и, небрежный набросок углем, полустертый неосторожной рукой. Глаз на лице не было. Они исчезли, но исчезли аккуратно, словно их удалил умелый хирург. Все его лицо, включая запавшие веки, сплошь покрывали татуировки, повторявшие на разных языках одно и то же слово: предатель. В приоткрытом рту виднелись зубы, изукрашенные завитками кельтского орнамента и перепачканные чем-то темно-бурым, из-за чего рот казался вырезанным из кости.

А вот тело его покрывали татуировки совсем другого рода: старательно, высокохудожественно нанесенными шрамами. Он лежал навзничь, привязанный к деревянному шесту несколькими витками тонкого шелкового шнура, но его иссушенные, вялые мышцы не производили впечатления способных порвать эти почти символические узы.

Он негромко плакал — даже скорее скулил как зверь от невыносимой боли.

— Господи, — выдохнул я и отвернулся.

— Можно сказать, я даже слегка горжусь результатом, — заметила Мэб. — Ваш белый Христос не испытывал ни столь длительных, ни столь мучительных страданий, как этот предатель. Всего три дня на дереве… или на чем там. Даже для разминки маловато. Нет, в том, что касается боли, римляне были жалкими дилетантами.

Слуги опустили носилки на каменный стол так, чтобы Слейт лежал строго посередине. Затем поклонились Мэб и так же молча удалились. Несколько секунд единственными звуками на вершине холма оставались шум ветра и всхлипывания Слейта.

— Некоторое время я намеревалась мучить его, насколько выдержит его рассудок. Но потом решила проверить экспериментальным путем, сколько вообще может вынести смертный. — Глаза ее счастливо заблестели в темноте. — Жаль, что осталось так немного. И все же, юный чародей, пока что Зимним Рыцарем остается все-таки он. Сосуд моей силы в мире смертных, консорт Королевы Зимы. Он меня предал. Видишь, к чему это привело?

То, что некогда было Ллойдом Слейтом, издавало негромкие, беспомощные всхлипы.

Меня колотила дрожь. Боюсь, не только от холода.

Темная фигура придвинулась ближе, и из складок ткани выдвинулась бледная рука. Что-то холодно блеснуло в неверном лунном свете и упало в траву у моих ног. Я наклонился подобрать и увидел, что это древний, очень древний нож с деревянной рукоятью в кожаной обмотке. Обоюдоострое лезвие, похоже, было даже не железным, а бронзовым, и отсвечивало оно как-то зловеще, голодно, словно острие жаждало крови.

Маленький клинок едва не вибрировал от энергии — дикой, необузданной. Не то чтобы злобной, но полной желания урвать свою порцию чужой жизни. И смерти.

— Пока Ллойд Слейт жив и дышит, мой Рыцарь — он, — произнес голос Мэб. — Возьми кинжал Медеи, чародей. Забери кровь его жизни.

Я стоял, сжимая в руке нож и глядя на Ллойда Слейта. В прошлый раз, когда я слышал его голос, он умолял меня убить его. Боюсь, теперь он не смог бы даже этого.

— Если ты хочешь стать моим Рыцарем, вот первая смерть, которой я жду от тебя, — произнесла Мэб почти с нежностью. Она смотрела на меня, стоя с противоположной от меня стороны стола. — И передай его силу мне. А я напитаю ею тебя.

Я стоял на холодном ветру, не шевелясь.

То, что я собирался делать в следующие минуты, определяло всю мою дальнейшую жизнь.

— Ты знаешь этого человека, — все так же мягко продолжала Мэб. — Ты видел его жертв. Он убийца. Насильник. Вор. Монстр в смертной оболочке. Он более чем заслуживает смерти.

— Не мне судить, — тихо прошептал я. Действительно не мне. Мне ужасно хотелось спрятаться за этой логикой вплоть до того момента, когда все окажется позади. Обманывать себя, убеждать себя в том, что я исполняю роль его палача на законных основаниях…

Но ведь это не так.

Мне бы убедить себя, что я лишь избавляю его от мучений. Что освобождаю от чудовищной пытки, что это лишь акт милосердия. Что это заклание необходимо, но все пройдет тип-топ, чисто и быстро. Никто и никогда еще не выстрадал столько, сколько Ллойд Слейт. Я вполне мог бы купиться на такую историю.

Но не покупался.

Я искал силы. Вполне возможно, даже с самой благой целью. Но я не собирался обманывать ни себя, ни кого-либо другого. Убив его, я отниму чужую жизнь, на что у меня нет никаких прав. Я просто совершу хладнокровное, преднамеренное убийство.

Это наименьшее зло, убеждал я себя. Все другое, что я мог бы предпринять сейчас, превратило бы меня в монстра во плоти. По опыту Ллойда Слейта я понимал: что бы ни говорила Мэб, всецело контролировать своего Рыцаря она не сможет. Вот ведь Слейт пренебрег ее властью и влиянием.

А посмотри, к чему это его привело, прошептал голосок у меня в голове.

Полная, круглая луна вынырнула из облаков и залила всю Долину Каменного Стола своим холодным светом. Руны на столе и менгирах засияли голубым.

— Чародей, — прошептал голос Мэб, казалось, прямо мне на ухо. — Время делать выбор.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});