Походные письма 1877 года - Николай Игнатьев

Граф Адлерберг дочитывает t de Havas, выписки из разных иностранных газет и пр., а государь читает сам громко все военные известия, которые можно сообщить свите. В 10 час. - поздно в 11-ть - все расходятся по палаткам спать. Когда я не дежурный, я не прихожу к вечернему чаю из опасения простудиться при возвращении на мой бивак. Принимаю у себя в палатке посетителей и старюсь лечь спать в 10, потому что при чуткости моего сна не дают мне спать собаки, куры, петухи, лошади и свиньи, окружающие мою палатку и нередко даже проникающие в нее. Расскажи деткам, что на этих днях какой-то странный шум меня разбудил, и я увидел у самой кровати своей... свинью (Катичке это очень понравится), поднявшую мордою своею полу моей палатки и усердно рывшуюся в земле со свойственным ей хрюканьем. Несколько дней тому назад писал я преспокойно в своей палатке, вдруг чуть не у самого уха пронзительно ослиный рев. Смотрю, осел просунул ко мне голову и приятно помахивает длинными ушами. Оказалось, что этот осленок прикормлен придворною прислугою и повадился ходить по палаткам просить сахару и сухарей. Избалованный и выхоленный - не по шкуре осленок!

Наконец-то добрая весть. Турки совершенно очистили Сухум, и абхазцы частью ушли в Турцию, частью покорились.

У Циммермана было несколько удачных схваток казаков с турками и египтянами. Сулейман занимается переформированием своей армии, понеся потерю тысяч в 8 или 10 чел., по сведениям лазутчиков, утверждающих - что весьма правдоподобно - что мы отбили у турок охоту ходить на штурмы и что Сулейман принимал энергические, принудительные меры, чтобы посылать вперед своих подчиненных.

Оказалось, что под Плевно наша потеря значительнее (до 1000 чел.). У нас утешаются мыслью, что Осман отбит, понеся потери в 3 тыс. чел. Но я нашего солдатика одного за 100 турок не променяю. Любопытен один эпизод плевненского боя: солдатик из поляков ранил в упор турецкого полковника и крикнул товарищу, чтобы пособил захватить его в плен. Турок крикнул на нашего солдатика по-польски: "Мерзавец, слышу по твоему выговору, что ты, как и я, поляк, как тебе не стыдно стрелять в меня за москалей?" Солдатик в ответ заколол своего земляка. Вообще нашим приходится зачастую встречать в рядах турецких людей, отлично говорящих по-русски, черкесов, поляков...

Сию минуту атаковал князь Имеретинский со Скобелевым турок, принудили очистить город и отступить на позицию, с которой их снова сбили. Успех полный, подробности неизвестны еще.

Когда Непокойчицкий удостоверил, что войск у Радецкого пред Габровом достаточно, 2-я дивизия Имеретинского, бригада 3-й дивизии (под командою моего корпусного товарища Вадима Давыдова) и Киевская стрелковая бригада Добровольского получили приказание идти чрез Сельви к Ловче. Скобелев, стоявший в 10 верстах от Ловчи (у Какрина) - бригада пехоты с бригадою казаков - давно просил атаковать, ручаясь за успех. Но так как рисковать на этот раз не хотели ничем, то направили к Ловче все войска, поименованные выше, поручив атаку Имеретинскому, который, сговорившись со Скобелевым, составил проект нападения. Атака должна была начаться в субботу или воскресенье, но Имеретинский испросил позволения отложить ради утомления войск и произвел ее в понедельник в 3 часа утра.

Государь опасался и тревожился, тем более что опять пришлось нам начинать предприятие в понедельник (атака на Плевно вторая была в понедельник, что усиливало суеверие). Скобелев, нет сомнения, принял деятельное (даже главное) участие в деле. Еще ночью захватили они командующую высоту на фланге турецкой позиции, что заставило неприятеля очистить город и перейти на другую укрепленную позицию непосредственно за городом. Наши, поставив артиллерию на высотах, пошли в обход. Дальнейшие подробности узнаем часа через 3. Но в 8-м часу получена телеграмма из Главной квартиры Зотова, поздравляющая с победой.

Завтра или послезавтра начнутся решительные действия против Плевно. Главная квартира главнокомандующего переходит за р. Осму (в Раденицу), а государь, желая быть поближе, приказал нам переходить завтра же на р.Осму в дер. Чауш-Махале. Стоянка там будет незавидная - простой бивак. Но едва ли придется нам находиться там продолжительное время. Телеграф туда проведен, и частная переписка дозволена, да будет это вам известно, а равно и то, что раз в неделю фельдъегерь (тяжелый) непременно проезжать будет в армию (а не из армии) чрез Казатин. Чрез Белосток (Гродно) фельдъегеря проезжают, кроме того, еще два раза в неделю, а именно в понедельник и четверг. Жду вестей от вас, а пока обнимаю тебя тысячекратно, ненаглядная подружка. Целую ручки у матушки. Благословляю деток.

Твой муженек Николай

No 33

Начато 24 августа. Бивак у Чауш-Махале на р. Осме

Сегодня утром в 5 час. подняли обоз Главной императорской квартиры, а государь с главнокомандующим переехал в коляске на бивак, когда уже обоз дошел на место. Выехали они из Горного Студеня в 8 час. Не желая идти с обозом, но и также глотать пыль в свите за конвоем, я отослал фургон свой в 5, встав в 4 (даже прежде), а сам переехал в коляске в 7 час. утра и прибыл до государя за часа полтора (без пыли, столь вредной для глаз моих. Ты усмотришь из этого, что я послушен, себя берегу). Мы расположились биваком, не переходя р.Осму, в долине которой у подошвы крутых высот находится дрянная деревня болгарская Чауш-Махале. Тут есть и несколько турецких дворов разоренных. Для государя и ближайшей свиты разбили палатки под тенью деревьев на довольно живописном бугре среди курятников, свинарен и сукновален большого болгарского двора, откуда довольно изрядный вид на долину р. Осмы, заросшую деревьями, и на бивак конвоя, поставленный у подошвы бугра. Выбора большого здесь нет - дома бедны, грязны и низки, хуже тех, которые в Горном Студене. Я поместился относительно лучше других на довольно обширном и чистом болгарском дворе, возвышающемся над всею деревнею. Вот приблизительный план моего расположения: [Рисунок 2 со стр. 237]

Мне очистили было болгарский домик (лучший во всей деревне). Но первая комната - кухня без окон с освещением через двор, а вторая - темная и сырая, освещенная лишь одним самым миниатюрным окошечком. Я оставил домик на черный день - на случай дождя, грозы, нездоровья, а предпочел разбить палатку, повернув от солнца, пыли и ветра дверью к стене домика. Около домика в двух шагах от меня поставлен фургон с палатками для людей. Болгарская семья перешла в домишко пониже и близко двухкомнатного домика. А за этим домишком сарай и дворик, на котором находятся все мои лошади. По недостатку места в деревне фельдъегеря перешли в мое соседство и разместились в сарае (для телят) и в палатках поодаль от меня на том же дворе. Их я пустил ввиду того, что протекция нужна для корреспонденции. Чертков, не нашедший нигде места, пришел в мое соседство и стал за частоколом на гумне хозяина-болгарина. Детей и домашней птицы, кошек и т.п. много на моем дворе, точно так же, как и на всех биваках моих в Болгарии. Без шума не обойдусь. Но признаюсь, что даже крик и вопль капризных ребят болгарских мне не неприятен теперь... Они мне напоминают, хотя отчасти, звуки, слышанные в Буюк-дере из нашей рабочей комнатки!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});