Созвездие Ворона - Вересов Дмитрий

Сам профессор не раз задумывался над тем, как причудлива судьба человека. Случайная встреча в аэропорту с Захаржевской, Дубойс… И вот Делох оказался допущен в узкий круг посвященных. Клэр Безансон, не питавшая особо теплых чувств к старому клоуну, как она называла его за глаза, в свою очередь вызывала у Делоха раздражение, которое он, как воспитанный человек, разумеется, не демонстрировал. Он полагал, не без оснований, что девушка отвлекает Питера от стоящей перед ними задачи. Поначалу он считал, что она вполне может работать на их врагов. Дубойс развеял эти сомнения. Однако симпатии к миссис Безансон у Делоха не прибавилось.

— Уголовница, — объяснял он Дубойсу наедине. — По заданию Блитса обольстила Розена, а теперь вот взялась за вас. Не позволяйте, мой друг, чтобы половой инстинкт руководил вашими действиями…

— Сердцу не прикажешь, профессор!

— Сердце, Питер, — это мышца, перегоняющая кровь по артериям. Все, что выдумано на этот счет поэтами, — от лукавого. Человек должен руководствоваться разумом, а не чувством. Во всяком случае — мужчина.

Слушая его, Дубойс ухмылялся, вспоминая, как Клэр недавно в постели советовала ему поскорее спровадить «старого импотента» назад к цивилизации или сбросить к акулам.

— Я чувствую, что он меня ненавидит! — говорила она, демонстрируя незаурядную проницательность.

Сейчас Питер лишний раз убеждался, что она была права. «Этого еще не хватало, — подумал он, тоже раздражаясь. — Как там у русских — бог троицу любит? Наша троица ему явно чем-то не приглянулась!»

Дубойс почувствовал, что и его охватывает тот же болезненный пыл. Верно говорят, что безумие заразительно. Он закрыл дверь и вернулся к Клэр, думая в то же время о профессоре Делохе. Тот все-таки сумел вселить в его душу беспокойство, хотя и не совсем того плана, на которое сейчас рассчитывал. Питера Дубойса тревожило его состояние — сейчас от Делоха можно было ожидать чего угодно. Питер уже был не рад, что позволил втянуть себя в эту авантюру.

Присутствие Берча его смущало — все равно, как если бы Папа Римский заявился на черную мессу. Хотя, как известно, многие из понтификов не чурались занятий черной магией. А господин Берч далеко не ангел… В Занаду они были подчеркнуто вежливы друг с другом. Ох уж эта дипломатия, приходится расшаркиваться с человеком, которому он с удовольствием съездил бы по морде. За лицемерие и подлость.

«Ничего, — зло думал Питер, — и ты заплатишь за все, старый ублюдок».

Клэр забралась на постель в шерстяных носках. Куталась в халат. Питер посмотрел на нее — совершенство. И еще долго будет оставаться такой. Внезапно он понял, что не хочет видеть, как Клэр, его Клэр, состарится. Эта мысль его напугала.

— Не слишком ли ты тепло одета? — он поцеловал ее колено.

— Здесь по полу тянет холодом, ты не заметил разве? Странно, такой шикарный дом, и такие сквозняки! А на улице тепло, — закончила она задумчиво.

— Это все из-за того, что дом каменный! — сказал он. — Иди ко мне, я тебя согрею!

Делох не мог заснуть. Он и не пытался, в его воспаленном мозгу пробегали какие-то сцены из минувшей жизни. Он чувствовал, что в этом доме есть что-то, что не дает ему покоя. Георгу Делоху хотелось сейчас выскочить голышом из поместья и проскакать по берегу с диким воплем. Пытаясь избавиться от того, что терзало его.

— Это Греция! — пробормотал он. — Климат особенный.

Нет, Греция была здесь не при чем. И Делох сам понимал это.

А вот господин Берч, напротив, не страдал бессонницей. Он обладал поразительным контролем над своим организмом, и индийский факир мог бы позавидовать такому искусству. Отложив в сторону книгу фон Юнтца, он взбил подушку, устраиваясь поудобнее. И едва глаза его закрылись, как он уснул покойным безмятежным сном, каким спят младенцы и праведники — те, кого не тревожит совесть. Совесть господина Берча была покойна и смирна.

(4)

Два дня назад Питер Дубойс отбыл из Ред-Рока в сопровождении Клэр Безансон, дабы присутствовать на бракосочетании Нила Баренцева и Татьяны Захаржевской. Вместе с ними уехал и профессор Делох. Слайвер не стал спорить по поводу миссис Безансон, ответственность ложилась целиком на плечи нового администратора. В отсутствие оного Слайвер становился хозяином Ред-Рока. И сейчас он намеревался проинспектировать одно из отделений центра, располагавшееся в нескольких подземных ярусах, которые сотрудники называли между собой подземельями.

Подземелья и драконы… Старая добрая игра. Каких драконов выводили в здешних подземельях, оставалось только догадываться. Дубойс в качестве администратора Ред-Рока имел доступ во все лаборатории Ред-Рока, но его функции были чисто управленческими, и в подробности разрабатываемых проектов его не посвящали, а ряд документов был недоступен даже ему. Основную информацию по работе Розена с импактитами ему все же сообщили, а Клэр в частном порядке дополнила картину своими сведениями. Что касается Джона Слайвера, то в его обязанности входил контроль за работниками центра.

Слайвер вошел в лифт и нажал кнопку. Ему предстояло подняться на первый этаж корпуса. Однако на полпути — между третьим и вторым этажом подземелий — лифт внезапно застопорило. Сначала он решил, что речь идет о простой поломке, от которых не был избавлен и Ред-Рок с его высокими технологиями. Но в следующую секунду над дверью загорелось красное табло, предупреждавшее об экстренной ситуации, возникшей в подземельях.

Слайвер выругался. В таких случаях помещения автоматически блокировались, а лифт должен был остановиться на уровне ноль. Однако сейчас этого не произошло. По всей видимости, авария нарушила проводку. «Конец двадцатого века, — подумал Слайвер, — а мы по-прежнему зависим от проводков, тросов, шестеренок…» К счастью, в его распоряжении был мобильный телефон, — который отвечал требованиям времени, так как прекрасно работал и безо всяких проводов. Он попытался связаться с кем-нибудь на ближайших уровнях, чтобы выяснить — что произошло.

— Подождите, мистер Слайвер, — попросил дежурный, до которого удалось дозвониться, — сейчас мы найдем кого-нибудь, кто сможет вас выпустить отсюда…

Спустя некоторое время в щель между дверями над ним просунулся конец ломика, и двери немного разошлись.

Выглянувший в пролом охранник был румян — то ли от усилий, то ли от природы — и радостно сообщил, что лифт привести в порядок не удастся.

— Давайте, мистер Слайвер, мы вам поможем выбраться! — он предложил руку.

Перед глазами Слайвера сразу встала страшная картина — вот он выбирается из лифта и не успевает вытащить ноги, как стальная тяжелая коробка приходит в движение…

— Нет, спасибо! — отказался он решительно. — Я не хочу остаться инвалидом.

— Может, вам принести что-нибудь поесть?! — предложил неунывающий охранник.

Если бы господин Слайвер смотрел «Карнавальную ночь» Рязанова, то, вероятно, нашел бы в этой ситуации нечто похожее на ту, в которую попал Огурцов Ильинского. Но Джон Слайвер не смотрел советского кино и ничего смешного в данной ситуации не усматривал. Все фильмы, которые могли прийти ему в голову, рисовали ужасные картины. К счастью, клаустрофобией он не страдал.

Он потыкал пальцами во все кнопки, с одинаковым результатом.

По уверениям охранника, причина аварии была пустяковой — вроде чашки кофе, пролившейся на чей-то пульт, и Слайвер поклялся про себя, что эта чашечка кофе кому-то очень дорого обойдется.

Через несколько минут на этаже ниже раздался грохот, стены лифта содрогнулись. А вот это уже совсем никуда не годится, подумал Слайвер. Он позвал охранника, но тот, услышав взрыв, бросился к лестнице, ведущей вниз.

Еще спустя полминуты Слайвер услышал сигнал сирены, запоздало включенный кем-то из охраны, а потом воздух наполнил удушливый аромат. «Воняет, как парфюм дешевой шлюхи», — успел подумать Слайвер. Но поскольку Ред-Рок не занимался производством парфюмерии, запах должен был источать какой-нибудь химикат из числа тех, что используются в экспериментах или наоборот являются конечным результатом этих самых экспериментов.