Дикая роза - Анита Миллз

– Не надо, прошу тебя.

– Но тебе будет хорошо, вот увидишь, – шептал он ей в самое ухо.

– Не хочу – во всяком случае, не сейчас.

Он вздохнул, перевернулся на спину и сел.

– Ну хорошо, тогда, может быть, скажешь, в чем дело?

– Нет.

– Послушай, Энни…

Она вдруг разразилась слезами и, сжавшись в комочек, стала кататься по земле.

– Она где-то рядом, я знаю это! – причитала она. – Я в этом просто уверена! Неужели ты не понимаешь, Хэп? Я сердцем чувствую это!

– Разве я говорил, что собираюсь повернуть назад?

– Нет, но это и не обязательно произносить вслух! – вырвалось у нее сквозь рыдания. – Я и так вижу, что ты больше не веришь! Ты считаешь, что она умерла!

– Но, Энни…

– Ну так давай, скажи это вслух! Все равно ты так думаешь!

Он действительно так думал, и уже довольно давно, но прекрасно понимал, что признаваться в этом нельзя, поэтому спокойно сказал:

– Но я ведь продолжаю ее искать, разве не так? И я ни разу не говорил, что собираюсь прекратить поиски.

– Боже мой, Хэп, уже июнь на носу, а это значит, что скоро придут солдаты. И вот тогда я уже точно ее не найду!

Он снова лег и, гладя ее по волосам, стал успокаивать:

– Я готов посвятить этому все лето, Энни. Будем искать, пока не найдем.

– Но мне пока еще не встретился ни один из знакомых индейцев, Хэп. Я только и делаю, что расспрашиваю тех, кого совершенно не знаю. И каждый раз, когда мы приходим в какое-нибудь селение, я с надеждой думаю, что именно здесь узнаю что-нибудь очень важное, однако ничего нового не узнаю – абсолютно ничего.

Не зная, как успокоить, он притянул ее ближе к себе и, зарывшись в ее пышные волосы, прошептал:

– Не говори так, дорогая.

Затем протянул руку и, нащупав воротник ее платья, стал расстегивать.

– Мы будем и дальше ее искать, обещаю тебе, – страстно шептал он ей на ухо.

Она вырвалась из его объятий и села.

– Неужели у тебя на уме только это? – возмутилась она. – Но это же абсолютно ничего не решает! Думаешь, я не понимаю, чего ты добиваешься? Ты хочешь, чтобы я родила тебе ребенка и забыла о Сюзанне. Но я никогда о ней не забуду!

Она вскочила на ноги и, нетвердыми шагами отойдя от одеяла, ухватилась за ветку каркасового дерева, припала к ней головой, и ее тут же стошнило. К тому времени, как он подбежал к ней, приступ рвоты уже прошел, хотя она все еще была мертвенно-бледной, а ее кожа холодной и влажной на ощупь. Пылавшее в нем еще несколько мгновений назад желание уступило место чувству вины.

– Почему же ты не сказала, что тебя тошнит? – озабоченно спросил он. – Тебе достаточно было намекнуть, Энни. Я, в конце концов, не животное.

– А меня и не тошнило, пока я не села, – выдавила она с трудом. – Это все жара. Не переношу жары.

– Погоди, схожу намочу платок, – сказал он и поспешил к вьюкам с вещами за носовым платком, бросив на ходу: – Держись, я мигом.

Подойдя к ручью, он наклонился и намочил платок, затем слегка его отжал. Когда он повернулся, чтобы идти назад, ему самому стало дурно. Он выпустил из рук платок и бросился к Энни, подхватив на ходу винтовку.

– Шайенны! – задыхаясь, выкрикнул он.

На какое-то мгновение она застыла от ужаса. Хэп, подтолкнув ее к небольшому возвышению из камней и валунов, торопливо проговорил:

– Спрячься и не высовывай головы. Они, слава богу, нас еще не заметили.

– А Паучок? Они же схватят его и съедят!

– Но мы уже не успеем до него добраться, Энни.

Она круто остановилась и хотела было бежать назад, но Хэп втолкнул ее в узкую расщелину между камнями, сунул туда винтовку «генри», а сам, ругая себя последними словами, стал красться по скалистому холму вниз. И в самом деле, у него даже не было времени позаботиться о верном Реде, зато, вопреки здравому смыслу, он возвращается, чтобы спасти какого-то несчастного котенка! Пробравшись под прикрытием кедров к тому месту, где были привязаны лошади и мулы, он выпрямился, перерезал привязь и крикнул: «Йихо-о!» Его чалый великан, чуя приближение индейцев, поскакал вниз по каньону, увлекая за собой остальных животных. Снова припав к земле, Хэп пополз на животе к каркасовому дереву, к которому привязал Паучка, схватил котенка, а заодно лежащий рядом пояс с кобурой, и возвратился назад, вскарабкавшись по камням наверх, – как раз вовремя, чтобы успеть нырнуть под большой валун в тот самый момент, когда мимо промчались шайенны, пустившиеся вдогонку за лошадьми и мулами. И именно в этот момент он почувствовал, как в его грудь вонзился весь арсенал кошачьих когтей.

С трудом отодрав от себя Паучка, Хэп вручил его Энни со словами:

– На, получай своего драгоценного кота, только позаботься о том, чтобы вел он себя как можно тише: они скоро вернутся. И ради бога, не высовывайся.

Присев на корточки, он вынул из кобуры свой «миротворец» и, прокрутив барабан, вставил шестой, недостающий, патрон.

– Без крайней необходимости не стреляй, – предупредил он ее. – Эхо от выстрела прокатится по всему каньону, и трудно сказать, кто может услышать его. Если я увижу, что они нас вот-вот обнаружат, то выскочу отсюда и полезу туда, наверх. А ты, что бы ни случилось, не двигайся с места, поняла? Я за тобой вернусь.

– Но с твоей ногой…

– Ничего, как-нибудь справлюсь. А если не получится, тебе надо будет переждать, пока все не затихнет, и уносить ноги в том направлении, откуда пришли шайенны. В любом случае не вздумай идти за мной.

– Но, Хэп…

– Следи только, чтобы котенок сидел смирно.

Он взял ее за руку и крепко сжал тонкие пальцы, чувствуя, как в ладонь впился перстень отца.

– Не волнуйся, все будет в порядке, – попытался он ее успокоить, затем повторил еще раз: – Как только возникнет угроза, что нас могут найти, я взберусь вон на ту скалу и отвлеку их внимание.

– Я не хочу, Хэп, чтобы ты оставлял меня, особенно сейчас.

– Но я сделаю все, чтобы вернуться за тобой. – В этот момент он услышал, что военный отряд шайеннов возвращается, глубоко вздохнул и сказал: – Хочу, чтобы ты знала, Энни: чем бы это ни закончилось, я счастлив, что встретил тебя. Я люблю тебя с той самой минуты, как очнулся в больнице, – помнишь, ты меня как раз купала? Увидев, как светятся волосы вокруг твоей головы, я подумал – передо мной настоящий ангел.

– Послушай, Хэп…

– Ничего не говори, Энни.

Она крепко стиснула его руку, поднесла ее к мокрой щеке и, прижавшись губами к его ладони, прошептала:

– Я люблю тебя больше всего на свете.

Хэп, как и все нормальные люди, не хотел умирать, хотя в то же время всегда считал, что если это и произойдет, то большой трагедии в этом не будет. Но сейчас, после ее слов, он всем своим существом почувствовал, как ему хочется жить, пусть даже оставшиеся годы он и проведет на ферме. Пока она рядом, остальное не имеет значения.