H2O III - Сим Симович

отвращением отворачиваюсь и продолжаю осматривать их тела, ища хоть что-то ценное.

В кармане одного из них я нахожу несколько патронов для моего пистолета. Сердце забилось быстрее. Я с трепетом вынимаю их и сразу же начинаю заряжать магазин. Механические движения успокаивают меня, отгоняют страх. Холодная сталь пистолета в руке вновь успокаивает.

Затем глаза натыкаются на потрепанный РПК-16, который лежал около ноги одного из мародёров. Он был в пыли и грязи, но всё еще выглядел грозно. Я поднимаю его, осторожно проверяю, боясь спугнуть удачу. В барабане осталось несколько патронов калибра 5,45. Не так много, как хотелось бы, но все же хоть что-то.

Я вновь проверяю тела остальных мародёров, ища хоть какую-то добычу. Холодная сталь моего пистолета, зажатого в руке, неприятно давит на мою раненую ладонь. В кармане одного из них нахожу небольшой кусок сухого хлеба, давно зачерствевший и покрытый пылью. Я с отвращением отбрасываю его в сторону. Смерть пахнет не только порохом и кровью, но и гнилью и разложением. В кармане другого мародёра нахожу небольшой нож, непонятно зачем привязанный к веревочке. Он тупой и ржавый, но всё же может пригодиться.

Внезапно мои глаза останавливаются на знакомом красном прямоугольнике, торчащем из кармана одного из мародёров. Пачка сигарет «Мальборо». Руки непроизвольно тянутся к ней. Сколько лет я не курил? Год? Два? В этом мире время потеряло свой смысл.

Аккуратно вынимаю пачку из кармана. Верчу её в руках, провожу пальцами по гладкой поверхности, словно пытаясь вспомнить вкус табака. Пачка почти не пахнет табаком, но всё ещё хранит аромат прошлого, напоминая о жизни, которую я потерял.

Бережно вынимаю сигарету и прикуриваю ее от искры, которую извлекаю из кремня в своем кармане. Первый дым заполняет мои легкие, и я чувствую, как в них вновь появляется тепло. С каждой затяжкой я ощущаю, как уходит страх и напряжение. В моих глазах всплывают воспоминания о прошлом, о временах, когда сигарета была не просто табаком, а символом свободы и независимости, пусть и иллюзорной и по своей мнительно пагубной.

Прикуриваю.

Делаю глубокую затяжку и выпускаю клубы дыма в холодный воздух. Вокруг — разруха и пепел, но я жив. Вдыхая этот чёртов дым, я чувствую, как в моей душе загорается искра надежды. Я выживу. Но очередная затяжка приносит мне не удовольствие, а скорее эйфорию некоторой утешительной тупости, что бьёт по вискам. Дым заполняет мои лёгкие, и я чувствую, как в них вновь появляется тепло. С каждым вдохом я ощущаю, как уходит страх и напряжение.

В одном из карманов я нахожу еще патронов калибра 5,45 на пол барабана, а в другом — горсть патронов под мой пистолет. В сердце вспыхивает лёгкое удовлетворение и нечто похожее на гордость. Я выжил в этом бою и одержал победу, хотя и в беспросветном мире разрухи и смерти. Но у меня еще есть воля к жизни. Я выживу.

Докинув патроны в барабан РПК-16, я делаю финальную затяжку. Горящий табак жжет губы, но я не обращаю на это внимания. Я вдыхаю дым, словно пытаюсь впитать в себя хоть какую-то часть утраченной жизни. Сигарета обугливается у самого фильтра, и я бросаю ее на землю.

Она упадёт на пепел, в который погружен весь мир. Я тушу её носком потёртого берца, оставляя на земле чёрный след.

Вот, казалось бы, покурил, мелочь, а сразу и жить хочется. Одно слово… плацебо, да и то с никотином. Но в этом и есть вся ирония этого безумного мира. Иногда нам нужно всего лишь чуть-чуть иллюзии, чтобы продолжать бороться за реальность.

Молча оглядываю разрушенный город. Вокруг меня развалины, пепел и смерть. Но я жив. И у меня еще есть силы бороться за жизнь. Я ощущаю в себе не только усталость и боль, но и нечто более сильное — волю к жизни. Вновь ощупываю холодную сталь пистолета и РПК-16. Они станут моими спутниками в этом безумном путешествии. Я не знаю, что ждет меня впереди, но я готов встретить это лицом к лицу. Я не сдамся. Я буду бороться. И я, чёрт возьми, выживу!

Косая очередь проносится в паре метров от моей головы, срывая с меня последние остатки иллюзорной безопасности. Свист пуль прорезает тишину и заставляет моё сердце забиться в груди, как дикий зверь. Я инстинктивно вжимаюсь в грязь и лужи, покрывающие остатки асфальта. Холод и влажность проникают через мою одежду, но я не обращаю на это внимания.

Ощущение смерти еще свежее, чем запах гари и крови, который пропитал мой мир. Я ползу в глухой двор, подальше от простреливаемой территории. Старые, разрушенные здания создают лабиринт из тени и осколков, которые режут мои руки.

Ползу между развалинами, стараясь не шуметь. В ушах еще звенят пульсы, и я чувствую, как моё дыхание становится частым и прерывистым. Но я не останавливаюсь. Я должен уйти отсюда, пока не поздно.

Охота никогда не прекращается. Сейчас ты, затем тебя, а после и его. И круг Сансары замкнётся. Круг насилия бесконечен и воистину страшен. Смотрю на разрушенный мир вокруг меня. На остовы сгоревших машин, на развалины домов, на тела погибших.

Выцеливая снайпера, я продвигался по дворам, словно незримая тень. Стараясь держаться в тени разрушенных зданий, я использовал каждый выступ и каждую щель, чтобы спрятаться от вражеского огня. Но то и дело слышал выстрелы, которые уверенно следовали за мной. Они были как призраки, преследующие меня по пятам. В моем сердце уже не было страха. Я знал, что снайпер охотится на меня, и я был готов встретить его лицом к лицу. Я ощущал адреналин, который прокачивал мои жилы, и я был готов убить.

Опознав точку стрелка, я ускорился. Я бежал по развалинам, перепрыгивая через обломки кирпича и бетона. В моей голове звучала только одна мысль: «Достичь крыши».

И я достиг ее. Я выбил с пинка хлипкую дверь на полуразрушенной хрущевке, которая еще сохранила несколько этажей. Передо мной открылся вид на разрушенный город. А на крыше соседнего здания я увидел снайперскую двойку, которая «охотилась» на меня с помощью дедовской винтовки Мосина.

Быстро поднял РПК-16 и прицелился. В моих руках оружие было легким и послушным. Я увидел их лица в прицеле — искаженные злостью и жаждой крови. Я не раздумывал. Я нажал на спусковой крючок.

Скупая очередь из РПК-16 пронеслась по крыше практически в упор. Снайперы вздрогнули от ударной волны и упали на крышу, застывшие в смертельно нелепой позе.

Опустил оружие