Толковая Библия. Том 2 - Александр Лопухин

8. Ноеминь сказала двум снохам своим: пойдите, возвратитесь каждая в дом матери своей; да сотворит Господь с вами милость, как вы поступали с умершими и со мною!

9. да даст вам Господь, чтобы вы нашли пристанище каждая в доме своего мужа! И поцеловала их. Но они подняли вопль и плакали

8–9. По мере приближения к границе Моавитской земли с Иудейской Ноеминь пытается советовать невесткам возвратиться в родительские дома (по LXX, слав., «дом отца своего» , но евр., рус.: «дом матери своей» : указание на особенное значение матери в первобытном строе жизни, ср. Быт XXIV: 28 [ 47 ]; Песн III: 4 [ 4 ] [ 48 ]; отец, по крайней мере, Руфи был жив еще тогда II: 11 ). Вся вообще речь Ноемини и ответы невесток открывают существование таких отношений между ними и свекровью, которые могут быть названы не иначе как идеальными. С твердой верой в промысел Божий (вера эта проходит через всю нить повествования книги Руфь) Ноеминь выражает признательность невесткам своим за их добрые отношения к умершим мужьям и свекрови, желает им милостей Иеговы, высказывая, таким образом, веру, что сила и действие Иеговы не ограничиваются пределами Израиля и его земли, а простираются и на другие народы, на весь мир и великодушно советует им вступить в новые браки, желая «покоя» (евр. «menuchah», ст. 9) им в домах будущих мужей (ср. III: 2 ).

10. и сказали: нет, мы с тобою возвратимся к народу твоему.

9b-10. Однако Руфь и Орфа выражают желание следовать за любимой свекровью в Иудею.

11. Ноеминь же сказала: возвратитесь, дочери мои; зачем вам идти со мною? Разве еще есть у меня сыновья в моем чреве, которые были бы вам мужьями?

12. Возвратитесь, дочери мои, пойдите, ибо я уже стара, чтоб быть замужем. Да если б я и сказала: «есть мне еще надежда», и даже если бы я сию же ночь была с мужем и потом родила сыновей, -

13. то можно ли вам ждать, пока они выросли бы? можно ли вам медлить и не выходить замуж? Нет, дочери мои, я весьма сокрушаюсь о вас, ибо рука Гоcподня постигла меня.

11–13. В ответной речи Ноеминь выходит из того древнееврейского воззрения, что высшее назначение и счастье женщины - быть матерью (ср. Быт XXIV: 60 [ 49 ]; XXX: 1 [ 50 ]) и, кроме того, имеет в виду древнееврейский же (встречающийся и у других народов - индийцев, персов, черкесов и др.) обычай левиратного брака (см. Быт XXXVIII: 7–11 [ 12 ]; Втор XXV: 5–10 [ 11 ]; ср. И. Флавия Иуд. Древн. IV, 8, § 23), ср. гл. IV. С этой точки зрения следование невесток за Ноеминью признается ею бесцельным: у нее нет и не будет сыновей, которые бы могли заменить для Руфи и Орфы умерших Махлона и Xилеона, так что нет для них надежды в Израиле; однако, по словам Ноемини, ее собственное положение все же более горько (евр. mar, ст. 13), чем их, ибо они потеряли только мужей и могут иметь надежду на новые супружества, она же лишилась мужа, детей, имущества и притом не имеет в виду лучшего будущего: видимо, ее «постигла (карающая) рука Иеговы» (ст. 13).

14. Они подняли вопль и опять стали плакать. И Орфа простилась со свекровью своею (и возвратилась к народу своему), а Руфь осталась с нею.

15. (Ноеминь) сказала (Руфи): вот, невестка твоя возвратилась к народу своему и к своим богам; возвратись и ты вслед за невесткою твоею.

14–15. Увещания Ноемини подействовали на Орфу, и она, убоявшись, может быть, ожидающих ее в обществе Ноемини лишений, предпочла возвратиться «к народу своему и к своим богам» (ст. 15), т. е. к почитанию Xамоса (Чис XXI: 29 [ 51 ]; Иер XIVIII: 13 [ 52 ]) и др. моавитских божеств (по Таргуму, «к богу» - единственное число, почему некоторые древние толкователи видели здесь Истинного Бога, что, однако, неверно ввиду того, что это усвояется, ст. 16, лишь Руфи, в очевидной противоположности с Орфою, ст. 15).

16. Но Руфь сказала: не принуждай меня оставить тебя и возвратиться от тебя; но куда ты пойдешь, туда и я пойду, и где ты жить будешь, там и я буду жить; народ твой будет моим народом, и твой Бог - моим Богом;

17. и где ты умрешь, там и я умру и погребена буду; пусть то и то сделает мне Господь, и еще больше сделает; смерть одна разлучит меня с тобою.

18. (Ноеминь,) видя, что она твердо решилась идти с нею, перестала уговаривать ее.

16–18. Но совершенно обратное действие слова Ноемини произвели на Руфь. В ней заговорила теперь «крепкая, как смерть, любовь» (Песн VIII: 6 [ 53 ]): из любви к Ноемини она не только обещает неотлучно сопутствовать ей во всяком месте и при всяких обстоятельствах, но и со всей силой убеждения признает народ ее - Израиля - своим народом. Бога ее (Иегову) - своим Богом, т. е., по толкованию Мидраша (s. 24), объявляет себя прозелиткой, присоединяясь и к вере, и к народности Израиля (ср. Berthofet , SIeIIung der Isr. u Iuden zu den Fremden, s. 28). Только смерть может разлучить ее с Ноеминью, но все же прах обеих должен лежать в одной гробнице. Все это Руфь утвердила клятвенным выражением (обычным в книгах Царств, напр., 1 Цар III: 17 [ 54 ]; XIV: 44 [ 55 ]; XX: 13 [ 56 ]; 2 Цар III: 35 [ 57 ]), по славянскому тексту (более точно, чем русский перевод, передающему подлинный текст): «тако да сотворит мне Господь, и сия да прилож и т…» Тогда Ноеминь оставила свои увещания, молчаливо согласившись с нею.

19. И шли обе они, доколе не пришли в Вифлеем. Когда пришли они в Вифлеем, весь город пришел в движение от них, и говорили: это Ноеминь?

20. Она сказала им: не называйте меня Ноеминью, а называйте меня Марою, потому что Вседержитель послал мне великую горесть;

21. я вышла отсюда с достатком, а возвратил меня Господь с пустыми руками; зачем называть меня Ноеминью, когда Господь заставил меня страдать, и Вседержитель послал мне несчастье?

19–21. Прибытие Ноемини в Вифлеем после десятилетней отлучки, притом без мужа и сыновей, естественно, произвело впечатление в немногочисленном, конечно, населении, и особенно женщины с удивлением говорили (евр. tomarnah, женского рода): ужели «это Ноеминь?» (греко-славянский перевод точнее, чем Vulg.: «haec, est iIIa Noemi» и русский). Евр Marah, арамейск. ор. Маrа (LXX: Πικρά, Vulg. Amara, слав. Горьк а ), родственное имени Мария, противоположно по значению имени Noomi, и эта противоположность выражена Ноеминью в применении к обстоятельствам ее жизни и страданиям по воле Вседержителя (евр. Schaddai).

22. И возвратилась Ноеминь, и с нею сноха ее Руфь Моавитянка, пришедшая с полей Моавитских, и пришли они в Вифлеем в начале жатвы ячменя.

22. Прибытие Ноемини и Руфи в Вифлеем имело место «в начале жатвы ячменя» , или вообще жатвы (так как ячмень поспевает в Палестине раньше пшеницы) - около половины апреля (см. Ed. Robinson , PaIastina 2 Bd., s. 504, 522, 597, 620, 668) или около времени Пасхи (Таргум: «при наступлении дня Пасхи»), на второй день которой приносился в святилище первый сноп жатвы ячменя (Лев XXIII: 10–11 [ 58 ]; ср. Midr. 31). Дата прибытия может (по связи с последующим; гл. II–III) давать мысль о близости помощи Божией обеим женщинам: жатва дала повод для проявления милости Божией им через Вооза.

Глава II

Руфь собирает колосья на поле Вооза.

1. У Ноемини был родственник по мужу ее, человек весьма знатный, из племени Елимелехова, имя ему Вооз.

1. Вводится в повествование новое лицо - родственник покойного Елимелеха и, следовательно, Ноемини (евр. moda, LXX: γνώριμος, слав. «муж знаемый» - собственно «знакомый», но ввиду принадлежности его к племени Елимелеха - «родственник», - как в русском, ср. III: 2 ). Вооз (евр., Boaz; LXX: Βοοζ; Vulg. Booz). Еврейское написание имени одинаково с названием одной из медных колонн, поставленных Соломоном в притворе храма - Воаз (3 Цар VII: 21 [ 59 ]; 2 Пар III: 17 [ 60 ]); значение имени передается двояко: 1) «в нем - крепость» (bо и az), или 2) от арабского корня «ловкость, подвижность» (Гезениус). В том и другом случае Воозу приличен эпитет «isch gibborchaiI» (Vulg. homa potens, слав. «муж силен» , русск. «человек очень знатный»), обычно обозначающий человека богатого (1 Цар IX: 1 [ 61 ]; 4 Цар XV: 20 [ 62 ]) или мужественного, храброго, доблестного героя (Суд VI: 12 [ 63 ]; XI: 1 [ 64 ]; 3 Цар XI: 28 [ 65 ]; Неем XI: 14 [ 66 ]).

2. И сказала Руфь Моавитянка Ноемини: пойду я на поле и буду подбирать колосья по следам того, у кого найду благоволение. Она сказала ей: пойди, дочь моя.

3. Она пошла, и пришла, и подбирала в поле колосья позади жнецов. И случилось, что та часть поля принадлежала Воозу, который из племени Елимелехова.

2–3. Руфь спешит помочь тяжелому положению, в котором оказались обе женщины по прибытии в Вифлеем. Древнееврейский обычай, санкционированный законом (Лев XIX: 9–10 [ 67 ]; XXIII: 22 [ 68 ]; Втор XXIV: 19 [ 69 ]), предоставлял в пользу бедных, между прочим, известную часть нивы, оставляемую недожатой, забытые снопы и упавшие при сборе колосья. Руфь пользуется этим правом, может быть, не зная его законной санкции, а просто надеясь на человеческую доброту жнецов и хозяев; к счастью, «случайно» (евр. midreh, Vulg. accidit понятие «случая» чрезвычайно редко в библейском словоупотреблении и мировоззрении, принадлежа более язычникам, напр., 1 Цар VI: 9 [ 70 ]) она попадает на ниву Вооза, где и начала подбирать колосья за жнецами.