Благословение небес - Джудит Макнот

Элизабет посмотрела на сигару, улыбнулась и покачала головой. Ей вдруг вспомнилось, как она встретила Яна два года назад в саду. Он вот так же собирался раскурить сигару, когда увидел ее. Ей так ясно вспомнилась эта сцена, что она даже увидела, как оранжево-золотое пламя спички осветило его чеканные черты, когда он сложил руки лодочкой, закрывая огонь от ветра. При этом воспоминании слабая улыбка озарила ее лицо, и она перевела взгляд с незажженной сигары на лицо Яна, мысленно спрашивая, помнит ли и он этот момент.

Их взгляды встретились, он посмотрел на свою сигару, потом снова на нее, и в глазах его отразился вежливый вопрос. Она поняла, что он не помнит.

– Нет, я нисколько не возражаю, – ответила Элизабет, пряча разочарование за улыбкой.

Викарий, наблюдавший этот обмен взглядами и предшествующую ему светлую улыбку на лице Элизабет, подумал, что все это чрезвычайно загадочно, так же как и непонятное поведение Яна за ужином. Дункан еще ни разу не видел, чтобы Ян так вел себя с женщиной.

Дункан уже привык к тому, что все женщины находят Яна неотразимым и что он никогда не отказывается от того, что ему с такой готовностью предлагают. Он смеялся над их капризами и относился к ним со спокойной снисходительностью. И даже после того как он утрачивал к женщине интерес, он продолжал относиться к ней с неизменным восхищением и галантностью – будь то деревенская девчонка или дочь графа.

Поэтому неудивительно, что Дункану показалось странным и даже подозрительным, что Ян практически не замечает девушку, хотя два часа назад он держал Элизабет Кэмерон в своих объятиях так, словно в ней заключалось счастье всей его жизни. Он был вежлив и предупредителен к своей гостье, но как женщину – не замечал.

Дункан стал наблюдать за Яном, ожидая, что тот бросит на нее взгляд хотя бы украдкой, но его племянник взял книгу и стал читать ее с таким видом, словно и вовсе забыл о существовании Элизабет Кэмерон.

– Насколько я понимаю, в этом году у тебя дела идут хорошо? – спросил викарий, чтобы как-то завязать разговор. Ян оторвался от книги и с улыбкой ответил:

– Не так хорошо, как я рассчитывал, но достаточно прилично.

– Твои рискованные предприятия еще не принесли свои плоды?

– Не все.

Элизабет замерла на мгновение, затем с прежней старательностью стала вытирать тарелки. Два года назад Ян говорил, что, если дела у него пойдут хорошо, он будет достаточно богат, чтобы обеспечить ее. Очевидно, его надежды не оправдались, вот почему он и поселился в этом коттедже. Ее сердце преисполнилось сострадания – он строил такие грандиозные планы, и ничего не вышло. Но с другой стороны, не так уж и плохо жить в окружении этой дикой горной природы с ее первозданной красотой, в таком уютном доме, окна которого выходят на долину.

Конечно, этот коттедж не идет ни в какое сравнение с Хэвенхёрстом, но в нем тоже есть свое очарование. К тому же на его содержание не требуется такой уймы денег и столько слуг, как для Хэвенхёрста, и это тоже говорит в его пользу. Это она служила Хэвенхёрсту, а не он ей. И с этой точки зрения хорошенький маленький домик с соломенной крышей и просторными комнатами был просто замечательным. Он не требовал от тех, кому он давал кров и тепло, бессонных ночей в думах о том, во сколько обойдется починка одиннадцати дымоходов и заделка щелей в стенах.

Ян просто не знает, как ему повезло, иначе не стал бы проводить столько времени в клубах, пытаясь нажить состояние игрой. Он жил бы здесь, в этом суровом и прекрасном крае, который находился в такой гармонии с ним самим. Она настолько увлеклась этими размышлениями, что уже почти жалела, что не может здесь жить.

Покончив с посудой, Элизабет решила подняться к себе. Из разговора за ужином она поняла, что дядя с племянником давно не виделись, и решила дать им возможность обсудить свои дела наедине.

Она повесила полотенце на крючок, сняла импровизированный фартук и пожелала мужчинам спокойной ночи. Викарий улыбнулся и пожелал ей приятных сновидений. Ян едва взглянул на девушку и рассеянно бросил:

– Спокойной ночи.

После того как Элизабет поднялась к себе, Дункан какое-то время сидел, наблюдая за склоненным над книгой племянником и вспоминая, как давал ему уроки, когда тот был мальчиком. Как и отец Яна, Дункан имел университетское образование, но к тринадцати годам племянник уже «проглотил» все его университетские книги и требовал, чтобы его учили дальше. Его тяга к знаниям не имела границ, а ум был настолько блестящим, что его отец и дядя испытывали невольный благоговейный трепет. Ян умел мгновенно производить сложнейшие математические расчеты в уме, и пока Дункан думал, как подступиться к решению задачи, Ян уже выдавал ответ.

Эта способность сильно помогала ему в игре: с поразительной точностью он мог рассчитать, каковы его шансы на взятку или на какой сектор укажет стрелка рулетки, Дункан считал это бездарным растрачиванием гениальности, дарованной ему Господом. От знатных британских предков Ян унаследовал спокойную холодную надменность, а от шотландцев – горячий гордый нрав и упрямство. В результате получился человек, который решал все сам и уж если принимал решение, то никто и ничто не могло заставить его от него отказаться. Да и зачем ему было отказываться, мрачно подумал викарий, не зная, как подступиться к предмету, который собирался обсудить с племянником. В большинстве вопросов суждение Яна оказывалось верным, и Дункан полагался на его мнение, как ни на чье другое.

Только в одном вопросе, на взгляд Дункана, ясность мысли ему изменяла – когда дело касалось его английской родни. Одно упоминание о герцоге Стэнхоупском приводило племянника в ярость, и Дункан долго колебался, прежде чем решиться в очередной раз обсудить с ним этот предмет. Несмотря на все уважение и глубокую привязанность, которые Ян питал к Дункану, викарий знал, что, если кто-то сильно заденет его самолюбие или станет лезть к нему в душу, Ян может навсегда порвать с этим человеком.

Дункан нахмурился, вспомнив, как девятнадцатилетний Ян вернулся из своего первого путешествия. Родителям Яна вместе с его младшей сестренкой так не терпелось поскорее увидеть его, что они решили сделать ему сюрприз и поехали в Херлок встречать корабль.

За две ночи до того, как корабль Яна вошел в порт, маленькая гостиница, в которой остановилось счастливое семейство, сгорела до основания, и все трое погибли в огне. По дороге домой Ян проехал мимо обугленных развалин, не подозревая, что здесь покоится прах его родителей.

Он приехал в дом, где его ждал Дункан, чтобы сообщить ему ужасную весть.

– А где все? – спросил Ян, бросив на пол свое снаряжение, и быстро обошел дом, заглядывая в пустые комнаты. Его Лабрадор был единственным, кто встретил его дома, – с сумасшедшим лаем он ворвался в коттедж и замер у ног Яна. Тень – это имя он получил не за темный цвет шерстив а за свою безграничную преданность хозяину, которого боготворил с щенячьего возраста.