«Отреченное знание». Изучение маргинальной религиозности в XX и начале XXI века. Историко-аналитическое исследование - Павел Георгиевич Носачёв

тему. Здесь нужна теория, опирающаяся на определенные положения и принципы.

Кроме того, единство вокруг ESSWE на деле не столь прочное. Да, есть много исследователей, трудящихся под ее эгидой и совместно участвующих в издании статей, сборников и книг по рассматриваемой тематике, но все ли они представляют объект своего изучения одинаково, все ли удовлетворены научным редукционизмом, не принимающим во внимание проблемы реальности эзотерического опыта и эзотерической тайны? Как показывают наблюдения, скорее нет[583]. Зачастую идеи ESSWE, Ханеграаффа или Штукрада принимаются в декларативной форме, и под их формальным прикрытием люди занимаются тем, чем им более интересно, и так, как им кажется удобным. В поиске новых объяснительных моделей многие обращаются к другим подходам, предлагающим альтернативное видение предмета и путей его исследования. Здесь мы в первую очередь имеем в виду американский подход, к описанию которого и перейдем в следующей части.

Часть 4

Американский подход

Глава 1

Условия формирования американского подхода

Что заставляет нас выделять по географическому принципу еще один подход? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо начать издалека. Мы предполагаем, что на американском континенте, преимущественно в США, сформировалась своеобразная религиозная среда, давшая почву особому типу исследования религии, который, в свою очередь, породил отдельный и по-своему уникальный подход к изучению западного эзотеризма. Если обращаться к истории, то можно увидеть, что концепт Америки как «христианской нации» — не просто риторическая фигура. За ним лежат столетия истории, начавшиеся с первых переселенцев, протестантов из Старого Света, одной из главных идей которых было создание идеального христианского государства, могущего служить примером для погруженной в религиозные войны, атеистические размышления и отход от идеалов христианской нравственности Европы. На первом этапе развития доминировал евангельский образ града, стоящего на вершине горы, и светильника, свет которого не может быть скрыт (Мф 5: 14–15)[584]. Новая Америка и должна была стать таким светом.

Образование государства и принятие конституции, по мнению многих исследователей, не изменили этот вектор, а, напротив, упрочили его. Первая поправка американской конституции об отделении Церкви от государства создала уникальные условия, в которых формально все религии сосуществуют на равных, власть не проводит идеи никакой церкви, следовательно, любой политический конфликт основывается на политической, а не на религиозной почве, иными словами, религия находится вне политики. Все это, с одной стороны, способствовало возникновению «рынка» религий, равно предлагающих свои услуги в духовном окормлении паствы, с другой — сделало религию дозволенной и нормальной частью жизни общества наряду со всеми иными сферами. Некоторые исследователи даже предполагают, что в Америке не было равного с Европой по последствиям процесса секуляризации[585].

Еще одним важным фактором, сформировавшим американскую религиозность, было то, что подавляющее большинство населения страны составили переселенцы из не связанных друг с другом этносов, культур и стран. Все они вынуждены были жить в одной среде, создавать одну общую культуру и учиться говорить на одном языке. Благодаря первой поправке единственное, что разрешалось сохранить, была религия. Таким образом, средством объединения людей по социальным группам становилась даже не их этническая принадлежность, язык или культура, а религия, которая подчеркивала и оживляла все три составляющие прежнего доамериканского образа жизни, напоминала о них, поддерживала представления об идентичности. В течение многих веков и отчасти до сих пор[586] вопросы религии были очень важными, порой определяющими в жизни американцев[587].

Вторым важным фактором, сформировавшим отношение к религии в США, стали два «Великих пробуждения» (Great Awakening), произошедших в течение XVIII и XIX веков. Первое «пробуждение» связано с деятельностью ярких проповедников, призывавших американцев обратиться от теплохладности, ставшей следствием разобщенности и удаленности поселенцев, зачастую не имеющих возможности посещать службы каждую неделю. Другими важными факторами были рост благосостояния и распространение скептических философских идей. Деятельность таких проповедников, как Джордж Уайтфилд и Джонатан Эдвардс, указывавших людям на их греховность, воспламенявших сердца проникновенными речами и призывами к возрождению духовной жизни, притягивала к ним буквально тысячи людей, которые слушали проповеди и изменяли свою жизнь согласно морально-религиозному призыву[588].

Второе «пробуждение» началось после войны за независимость. Оно тоже было связано с деятельностью лидеров-проповедников, но акцент сместился с морального посыла на преображение религиозной жизни посредством ярких эмоциональных переживаний. Новая интенсификация религиозной жизни строилась во многом вокруг идеи личного религиозного опыта, обретение которого человеком меняло его жизнь, представления о мире и Боге и обращало на путь новой жизни[589].

Кроме того, заметную роль в оформлении американской религиозности сыграло движение американского трансцендентализма, хронологически связанное с историей второго «пробуждения». Представленное Ральфом Уолдо Эмерсоном и Уолтом Уитменом, оно фокусировалось преимущественно на примате человеческого сознания, в рамках которого все формы опыта различных религий берут свой исток[590]. Для трансценденталистов сознание носило надчеловеческий характер. По мнению исследователей, именно трансцендентализм положил начало идее личной религии, исходящей из внутренних переживаний человека и позже оформленной в концепцию духовности.

Все эти факторы оказали влияние на формирование науки о религии на американском континенте. Не следует забывать, что изначально все учебные заведения в США учреждались для подготовки библейских проповедников и богословов. Так, Гарвардский университет был создан в 1636 году как место подготовки пуританских проповедников. Разумеется, с годами вузы обрели автономию, свои цели, отличные от религиозных, но отделения, предлагающие религиозное образование, так и остались конфессионально ориентированными. Эта ситуация не претерпела сильных изменений и в XX веке: множество семинарий, изначально нацеленных на подготовку пасторов, в связи с новыми веяниями времени дополнили свои образовательные программы большим религиоведческим блоком, но при этом так и продолжили называться семинариями[591]. Вот как красноречиво пишет об этой ситуации Шарлотта Аллен (Charlotte Allen):

Американские религиоведческие отделения имеют сложную историю, что делает внедрение европейских моделей проблематичным. Большинство частных колледжей и университетов в Соединенных Штатах начинали свою жизнь с тесных связей с протестантскими деноминациями, многие, включая Гарвард и Йель, изначально были прославленными семинариями. Те частные школы, в которых были религиоведческие курсы, обычно посвященные библейским исследованиям, но, быть может, и некоторые сравнительные, были переполнены преподавателями из семинарий, преподающими с христианских позиций (вплоть до сего дня многие профессора религиоведческих отделений имеют семинарские степени). Ни у кого не вызвало бы удивления, если бы капеллан колледжа прочитал парочку курсов. В публичных университетах не было религиозных курсов из‐за первой поправки, запрещающей церковно-государственные взаимоотношения такого рода[592].

Такая ситуация проявляется и в рамках научного сообщества исследователей религии. Достаточно отметить, что вплоть до 1964