Лагорийский гамбит - Александр Сухов

Прежде чем окончательно покинуть деревушку, мы с пеньком притворили за собой врата. Затем он повел меня в обход частокола. Вскоре мы вышли к означенному ручью, и направились вдоль русла вверх по течению. Каменистый берег не способствовал пешеходным прогулкам, то и дело одна из моих ног подворачивалась на каком-нибудь неустойчивом валуне, поэтому приходилось продвигаться крайне осторожно. А пеньку хоть бы хны, этому многоножке, что по каменьям шастать, что по ровной дороге — все одно.

Берега ручья местами поросли кустарником, поэтому иногда приходилось буквально продираться через густые заросли, и если бы не универсальный самовосстанавливающийся чудо-комбинезон, моя одежда превратилась в лохмотья. Пришлось бы мне просить моих благодетелей выделить необходимое для пошива верхней, а заодно и нижней одежды количество шкур, или заняться самому скорняжным промыслом. Вообще-то в этом деле я ни бум-бум. Знаю, что для выделки шкур используют квасцы, но что это такое — не имею понятия. Также шкуры выдерживают в моче и даже экскрементах, но этот экстрим мне не по зубам, Еще используют отвары ивового и дубового корья, но существуют ли местные аналоги этих земных растений, для меня — великая тайна есть.

Следуя вдоль течения ручья, примерно через час мы с пеньком выбрались на свободную от всякой растительности каменистую площадку, располагавшуюся у подножия древней полуразрушенной временем и природными факторами скалы. В ней зиял темный зев пещеры, откуда, собственно, и брал свое начало ручей. Но более всего меня поразило парящее в воздухе существо, похожее на гигантскую медузу. Сама «медуза» представляла собой полупрозрачное тело диаметром метров пятнадцати. Она висела на высоте десятка метров, а свои длинные свисающие до земли щупальца опустила в бьющие из-под земли прозрачные струи. Вот теперь до меня дошло, отчего это вдруг все пеньки как-то уж очень дружно потеряли способность к самостоятельному передвижению.

— Слышь, дружище, — обратился я к аборигену, — кажется, эта хрень отравила воду в ручье.

Но тот меня не слушал. Завидев «медузу», пенек выразительно возмутился. Иначе говоря, зашипел и забулькал так, будто раскаленную докрасна болванку погрузили в бадью с водой. Однако гнев его праведный этим не ограничился, выставив вперед копье, он рванул прямиком к зависшей над ручьем твари. Вообще-то мне было не совсем понятно, каким образом приятель собирался расправиться со столь опасным чудищем, но вопреки всякой логике, я побежал вслед за ним, размахивая на ходу мечом. При этом мысленно себя укорял:

«Дурак ты, Лист! Ну кто же так с бухты-барахты бросается в драку с неведомым противником? Где твои навыки профессионального военного и регистратора? Почему не произвел рекогносцировку на местности, прощупывание обороны противника и прочие подготовительные мероприятия? Почему не предотвратил самоубийственную атаку союзника?»

Кругом оплошал. А вы сами попробуйте удержать разъяренного пенька, тем более тот ни бум-бум ни на одном из знакомых мне языков и, вообще, не гуманоид. На Лагоре я бы с ним в два счета договорился, однако мы не на Лагоре, а вообще непонятно где.

Тем временем пенек подбежал к «медузе» и мощным взмахом вонзил копье в одно из ее многочисленных щупальцев. Тут и я подоспел, полоснул по другому и отскочил, посмотреть, как отреагирует эта скотина на мою атаку.

Ничего так отреагировала, нервно, короче, как и положено живому организму, потерявшему частицу своей плоти. А именно, начала тупо полосовать пространство вокруг себя. Но нашу отчаянную парочку это уже не волновало, поскольку пенек хоть и был сильно рассержен на гнусную отравительницу соплеменников, головы не потерял — успел убраться вовремя из-под удара мощных щупальцев, усеянных ядовитыми стрекалами.

Одно из щупальцев оказалось в зоне моей досягаемости и я, воспользовавшись удачным моментом, подпрыгнул и рубанул по нему рунным мечом Драгвы. Упокой Господь его душу. Мой товарищ в свою очередь воспользовался замешательством противника и также полоснул копьем, используя его как бердыш или глефу. В результате наших слаженных действий, еще парочка шевелящихся обрубков упали на землю. Неплохо, конечно, жаль не дотянуться до основного тела твари. Ничего, мы ее и так измотаем, мало не покажется.

Потеряв еще с полдюжины кончиков щупалец разной длины, «медуза» наконец сообразила, что здесь ей не очень рады. Однако вместо того, чтобы с позором ретироваться в более безопасное место, она решила преподнести нам небольшой сюрпризец. Едва я успел отскочить после очередной успешной атаки, как в глазах у меня потемнело, на тело навалилась невыносимая тяжесть, мысли потекли в каком-то странном направлении. Мне вдруг стало все по барабану: пеньки с их мелкими проблемами, этот мир, который я, в общем-то, не ненавижу, но и не особенно люблю, да и сам я себе как-то перестал нравиться. Я с ужасом осознал всю бесполезность своего существования, и мне вдруг невыносимо захотелось покинуть этот мир. Вот, хотя бы шагнуть навстречу усеянным ядовитыми волосками щупальцам, и пусть мое бренное тело послужит пищей этому милому и прекрасному в своем совершенстве созданию. Да, да, милому, совершенному и прекрасному. И как я раньше этого не замечал. Вы только взгляните, как оно грациозно парит в воздухе, как красиво свисают вниз его щупальца. Всего пара шагов и ты, Лист, навсегда сольешься с этим совершенством, станешь его неотделимой гармоничной частицей. И никто тебе уже не будет нужен, даже твоя Айран…

Айран?! Наваждение вмиг слетело с меня, будто излишек чешуи с основательно высушенной луковицы.

Так… Стоп! Что это со мной такое происходит?.. Ага, кажется, тебя, Листопад Федор Александрович, пытаются психологически обработать. Впрочем, не только тебя — эвон соратник в борьбе с вредоносными отравительницами водных артерий тоже притух малость, во всяком случае, былую активность подрастерял и копьецом не машет.

— Эй, пенек! — крикнул как можно громче. — Не раскисай! Хватай свое оружие и вперед на супостата!

Приятель, кажется, очухался, во всяком случае, из ступора вышел. Впрочем, мне некогда было его разглядывать. Вознеся сияющий меч над головой, почувствовал себя в какой-то степени Десницей Божьей, конкретно — одним из его Архангелов и с громким воинственным кличем принялся с удвоенной энергией кромсать щупальца парящей в воздухе твари. Вскоре краем глаза увидел, что пенек полностью оклемался и также двинул в атаку на зловредную бестию, отравившую ядом всех его соплеменников.

Несколько минут чудище пыталось нам сопротивляться, однако скорость его реакции значительно уступала моей и моего соратника. Поэтому для нас не составляло особого труда уходить от контакта с ядовитыми стрекалами. Впрочем, «медуза» оказалась не такой уж тупой. Сообразив, что дальнейшее сопротивление может обернуться для нее самыми печальными последствиями, она поспешила покинуть поле брани.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});