Пьем до дна - Артур Лео Загат

знаменитой кинозвезды, но признаюсь, что стал уходить домой с работы на полчаса раньше обычного. Моя холостяцкая жизнь приобрела новый поворот.

Но продолжалось это недолго. Хью быстро поправлялся и на третий день после этих событий настоял на своем возвращении в лагерь, чтобы окончательно выздороветь там. Энн Доринг уехала с ним.

V

Различные телеграммы из архива нью-йоркского офиса корпорации «Уорлд Пикчурз»

ГОЛЛИВУД, КАЛ, 17.8.34.

ДЖЕННИНГСУ

ГОТОВ СНИМ АТЬ «ЖЕЛАНИЕ СЕРДЦА» НО НЕТ ДОРИНГ ТОЧКА ОТПРАВЬТЕ ЕЕ ПЕРВЫМ ЖЕ САМОЛЕТОМ НА ЗАПАД ТОЧКА НИКОГДА РАНЬШЕ ОНА ТАКОГО НЕ ДЕЛАЛА ТОЧКА МОЖЕТ ОНА НА НАС СЕРДИТСЯ

РЭТСКОФФ

* * *

НЬЮ-ЙОРК Н.Й. 17.8.34.

РЭТСКОФФУ

УОРЛДПИК ГОЛЛИВУД КАЛ

ДОРИНГ ВЫЕХАЛА В СВОЕЙ МАШИНЕ ИЗ УОЛДОРФ УТРОМ ПЯТНАДЦАТОГО ТОЧКА С ТЕХ ПОР НИ СЛОВА ЗАРЕЗЕРВИРОВАЛА НА НОЧЬ НОМЕР В ТВА ТОЧКА НУЖНО ПОМЕШАТЬ ПОЯВЛЕНИЮ СООБЩЕНИЙ О ЕЕ ИСЧЕЗНОВЕНИИ ТОЧКА СООБЩИТЬ ЛИ ПОЛИЦИИ И ПРЕССЕ

ДЖЕНКИНС

* * *

ГОЛЛИВУД КАЛ 17.8.34.

ДЖЕННИНГСУ,

УОРЛДПИК ГОЛЛИВУД КАЛ

ПУБЛИЧНОСТЬ ОПАСНА ТОЧКА ВСПОМНИТЕ ИСЧЕЗНОВЕНИЕ ОРЕТТЫ СУОН ТОЧКА РЕПОРТЕРЫ ОТЫСКАЛИ ЕЕ В КОСМО ТОЧКА ХОТИТЕ ПОВТОРЕНИЯ ПОДОБНОГО

РЭТСКОФФ

* * *

НЬЮ-ЙОРК Н.Й. 17.8.34.

РЭТСКОФФУ

УОРЛДПИК ГОЛЛИВУД КАЛ

ДОРИНГ НА ТАКОЕ НЕ СПОСОБНА

ДЖЕНКИНС

* * *

ГОЛЛИВУД КАЛ 17.8.34.

ДЖЕННИНГСУ,

УОРЛДПИК ГОЛЛИВУД КАЛ

ЗНАЧИТ В НЬЮ-ЙОРКЕ ВСЕ ЕЩЕ ЕСТЬ ИЛЛЮЗИИ ТОЧКА Я БЫ НЕ ДОВЕРЯЛ И ШИРЛИ ТЕМПЛ ТОЧКА ДОРИНГ ЗАЯВЛЕНА НА ГЛАВНУЮ РОЛЬ В ЖЕЛАНИИ СЕРДЦА ТОЧКА ОНА МНЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО НУЖНА ТОЧКА ПРИНИМАЙТЕСЬ ЗА РАБОТУ ТОЧКА НАЙМИТЕ ЧАСТНОЕ ДЕТЕКТИВНОЕ АГЕНТСТВО ТОЧКА НАЙМИТЕ ДВА ЧАСТНЫХ АГЕНТСТВА ТОЧКА НАЙДИТЕ ЕЕ ТОЧКА НАЙДИТЕ ЕЕ ИЛИ ПОТЕРЯЕТЕ СВОЮ РАБОТУ

РЭТСКОФФ

Глава I

Рассказ Хью Ламберта, бакалавра наук, магистра наук, члена Американского географического общества, члена королевского географического общества и т. д., и т. п.

Корт Стоун соль земли и волшебник со скальпелем, но он ужасно суетлив, когда дело связано с его пациентами. Мне пришлось затратить очень много времени, чтобы он понял, что у меня есть своя работа и несколько царапин не могут оторвать меня от нее.

Возможно, я был несправедлив к нему. Кого он лечил до сих пор? Мягких и дряблых горожан, выхолощенных бесчисленными удобствами цивилизации? Разве он может понять, как мало значит потеря кварты крови для человека, который прошел сто пятьдесят миль по африканским джунглям с рукой и боком, изорванными когтями ягуара; который, ослепший, оглушенный и доведенный до безумия лихорадкой, десять дней провел в горящей пустыне в караване туарегов, раздумывавших, не принести ли его в жертву своему божеству?

Должен признаться, что меня очень искушало желание не спорить. До сих пор я жил нелегко, вначале заканчивая Дортмунд, а потом блуждая по самым далеким и заброшенным местам земли. Я лежал, расслаблялся, за мной ухаживали, меня нежили, и это делало дом доктора маленьким кусочком неба.

И здесь был свой ангел. Энн Доринг.

Всю жизнь я что-то искал. Не руины, не ископаемые отложения, не артефакты людей, которые уже были цивилизованными, когда мои предки еще глодали мясо с костей мастодонта, но чего-то более личного, чего-то заполняющего пробел во мне, чего-то такого, что утолило бы мой неутолимый голод.

Однако я никогда не знал, что это, пока не увидел Энн Доринг, которую ее брат тащил к моему столу в столовой. Тогда я понял, что нашел. За те несколько секунд, когда Дик выпаливал представления, которых я не слышал, она сделала со мной то, чего не могла сделать никакая другая женщина в мире.

Я не могу выразить это в словах, но у меня закололо руку, когда она встретилась с ладонью Энн, и что-то возникло между нами, прямо там, в столовой.

Теперь у меня был целый день, чтобы смотреть на нее и мечтать о ней. Корт Стоун по вечерам начинал со мной мужской разговор, его подстриженная вандейковская бородка ощетинивалась, глаза блестели, когда он рассказывал о ежедневных битвах со смертью, таких же тяжелых и опасных, как мои битвы с ненасытными дикарями. Но мне было не по себе, и стены дома казались мне стенами тюрьмы.

Я, конечно, не забывал, что оставались еще две последние недели сезона, когда штат лагеря выбивается из сил, чтобы все шло как обычно, но при этом начинаются лихорадочные приготовления к окончанию. Если сейчас что-нибудь пойдет не так, мои надежды на то, что Тони Вагнер профинансирует раскопки в Пет Анкоре в Месопотамии, рухнут. А там под сотней ярдов отложений лежат доказательства некоторых моих теорий о предыстории. Но одновременно я чувствовал необходимость вернуться в лагерь Ванука, и это не имело отношения к моим обязанностям.

Как ни странно, это чувство было не так сильно, когда я бодрствовал, чем, когда, я думаю, в результате слабости погружался в дремоту, в полусон. Меня это сильно беспокоило, потому что я не мог понять причины.

Я никогда не вижу сны, но сейчас я просыпаюсь по ночам, лежу с открытыми глазами и отчаянно стараюсь вспомнить картины, которые уходят в забвение, стоит мне проснуться.

Я выдерживал это два дня. Утром в субботу я объявил Корту, что он вместе со всей полицией Олбани не смогут больше удерживать меня.

Он развел полные руки, которые заканчиваются совершенно несоответствующими тонкими пальцами хирурга, и выдал неизбежную врачебную формулу: «Хорошо, Хью. Я не могу держать вас против вашей воли, но за результаты не отвечаю». Никакие мои протесты не могли удержать Энн от того, чтобы сопровождать меня. Впрочем, протесты были не слишком энергичными.

Док, очевидно, позвонил заранее, потому что сестра Норн встретила нашу машину у ворот и сразу отправила меня в изолятор. Боже, я предпочел бы иметь дело с десятью каирскими переводчиками, как известно, самыми упрямыми на земле людьми, чем с этой рыжеволосой девушкой, имеющей совесть и объект приложения этой совести.

Покажите Эдит пациента, и сам дьявол не помешает ей заботиться о нем. Не прошло и двух часов в лагере, как она установила закон и заставила нас исполнять его. И заставила нас восхищаться ею, потому что она выполняла свою работу без шума и не просила никаких специальных привилегий, поскольку она женщина.

Да, эта девушка была отличным солдатом. Из тех, кого можно взять с собой в трудный путь и никогда не беспокоиться, что не подведет и, что еще более важно в подобных обстоятельствах, не будет флиртовать. Все это может объяснить, почему я после всех усилий, приложенных, чтобы попасть сюда, позволил ей уложить себя в постель и послушно принять успокоительное.

Это было ошибкой. Успокоительное меня усыпило,