Ночной поезд на Марракеш - Дайна Джеффрис

или иначе придется уехать.

– Кстати, ночью я слышала странные звуки, – заметила Викки. – Словно кто-то стонал или завывал.

– Какое-то дикое животное? Возможно, шакал. Я тоже слышала. Здесь, в горах, много животных, – с наигранной беззаботностью объяснила Клеманс, у которой на сердце скребли кошки.

Викки собралась с духом:

– Я вот тут подумала: может, вы захотите увидеть фотографию моего отца?

Вытащив из кармана фото, она протянула его бабушке.

Застигнутая врасплох, Клеманс бросила мимолетный взгляд на темноволосого молодого человека на снимке и поспешно отвернулась. Ее захлестнул поток смешанных чувств. Эмоциональное воздействие фото было настолько мощным, что она опасалась упасть в обморок. Она вдруг почувствовала острую боль в груди. Старые раны. Старые травмы. Осколок льда, засевший в душе.

Клеманс отпрянула. Нужно срочно положить этому конец.

– В другой раз, – сказала она, стараясь скрыть предательскую дрожь, отчего голос стал излишне резким.

Она обладала способностью, а точнее, выработала такую способность, несмотря ни на что сохранять самообладание. И сейчас было не время позволить себе сломаться.

Викки растерянно заморгала, словно пытаясь сдержать слезы, и Клеманс почувствовала жалость. И все же ей придется сделать то, что должно.

– В Марракеше тебе будет гораздо веселее, чем здесь. Нужно только соблюдать осторожность. Познакомишься с ровесниками. Тебе ведь не хочется торчать здесь со мной, когда в Марракеше жизнь бьет ключом. Скажи, а в Лондоне у тебя остался бойфренд?

Викки скривилась:

– Рассел. Но он, похоже, меня бросил.

– А-а-а… Ну что ж, на земле нет второго такого места, как Марракеш, способного придать новый импульс.

– Но…

– Я сейчас обсужу это с Ахмедом. – Резко оборвав внучку, Клеманс встала. – Тебе будет гораздо лучше там, где есть развлечения. А здесь ты наверняка заскучаешь. У меня в Марракеше подруга, у которой можно остановиться. Она за тобой присмотрит. Да и вообще, Ив Сен-Лоран живет в Марракеше, а если прямо сейчас его там нет, то рано или поздно он приедет.

С этими словами Клеманс, не обращая внимания на озадаченный взгляд Викки, отправилась искать Ахмеда.

Глава 6

Марракеш

Викки

На следующий день Ахмед с утра пораньше, до наступления жары, повез Викки с Клеманс по ухабистой дороге с вершины к подножию горы и пару часов спустя наконец достиг красных крепостных стен Марракеша. Попетляв по извилистым, узким городским улочкам, он припарковался в максимальной близости от Медины, старой части города.

– Вот это да!

Выйдя из автомобиля, Викки задохнулась от жары, ставшей для нее шоком после прохлады касбы, и Клеманс с улыбкой протянула внучке большую белую шляпу.

Увидев, что Ахмед достает из багажника ее чемодан, Викки сказала:

– Все в порядке. Я могу сама его донести.

Покачав головой, Ахмед сделал шаг назад:

– В такую жару тебе будет тяжело. А я привычный.

Викки кивнула в знак благодарности и, услышав заунывный гипнотический звук, бросила взгляд в сторону высокой красной башни.

– Пять раз в день с минарета мечети Кутубия раздается призыв на молитву, – объяснил Ахмед. – Башня стоит на страже Старого города начиная с двенадцатого века.

Когда они перешли огромную площадь Джемаа-эль-Фна, Викки остановилась, чтобы вдохнуть витавшие в воздухе ароматы мяты, апельсиновых цветков и специй с примесью запахов каких-то животных. Может, верблюдов? У Викки, окунувшейся в этот новый мир, голова шла кругом.

– Невероятно! – без устали твердила она. – Просто невероятно!

Она рассчитывала подольше погостить в касбе и слегка обиделась на бабушку, когда та, даже не поинтересовавшись желанием внучки, без обиняков заявила, что ей необходимо переехать в Марракеш. Неожиданный переезд в большой город не мог не нервировать. Но, оказавшись здесь, Викки с изумлением смотрела на эту жемчужину Марокко. Теперь ей стало понятно, почему Марракеш так притягивал к себе людей. Многочисленные мечети, как образцы исламской архитектуры; группы мужчин в полосатых джеллабах; женщины в фиолетовых, розовых, зеленых кафтанах; заклинатели змей, шепчущие магические слова; продавцы воды в красных халатах, остроконечных шляпах с кисточками и с колокольчиками в руках, а еще журчание воды в невидимых фонтанах – все это поражало воображение. И тем не менее Викки не покидало странное ощущение, что она здесь уже была. Задумавшись, она не сразу заметила, что к ней обращается Клеманс.

– Прошу прощения, что вы сказали? – переспросила Викки.

– Я просто хотела сказать, что в свое время сюда через всю Африку приходили караваны верблюдов с грузом рабов, так как здесь был самый большой в Марокко невольничий рынок.

– Господи, какой ужас! – Викки живо представила, как лучи палящего солнца обжигают мужчин, женщин и детей, часами стоявших в тяжелых цепях на адской жаре.

– И даже сейчас в определенные дни здесь торгуют верблюдами.

Когда они продолжили путь, Викки, привлеченная видом и запахом пылающих углей, замешкалась и посмотрела на бабушку. И та сразу предложила остановиться, чтобы попробовать пончики в сахаре – совершенно восхитительные. Викки, облизывая пальцы, смотрела, как готовят пончики. Она с удовольствием съела бы еще, но уж больно не хотелось выглядеть обжорой в глазах бабушки, скромно удовлетворившейся одним пончиком. Наверное, потому-то у нее и не было ни грамма лишнего жира. Пончики они запили стаканом свежевыжатого апельсинового сока, который продавали с ярко раскрашенного лотка на колесиках.

Ахмед провел их по извилистым арочным проходам Медины, так называемым дербам. Викки услышала барабанную дробь и нежные ритмичные звуки тростниковой флейты. Сердцебиение Марокко. А когда луч света случайно проникал в узкие проемы в розово-красных стенах, окаймлявших переулки, висевшая в воздухе пыль начинала оживать. Викки ужасно хотелось узнать, что находится за этими стенами. Единственным ключиком к разгадке были выцветшие деревянные двери с металлическими шипами. Интересно, а ей самой удастся отсюда выбраться?

– Если боишься, что не найдешь обратной дороги, – сказал Ахмед, – просто спроси, как пройти к большой площади, и местные тебе покажут.

– Ты всегда читаешь чужие мысли? – рассмеялась Викки.

Ахмед улыбнулся, но ничего не ответил.

– Исламская архитектура в Марокко отличается простыми внешними формами, чтобы избежать зависти соседей, – объяснила Клеманс. – Здесь считается неприличным демонстрировать богатство.

Ахмед подошел к массивной двери из кедра и постучал.

– Нам сюда, – сказал он.

Дверь открыла похожая на ястреба крошечная пожилая женщина с оливковой кожей, резкими чертами лица и крашеными темно-каштановыми волосами. В длинном черном платье, с ярко-красной помадой на губах, оранжевым ожерельем на шее и серебряными кольцами на каждом пальце, она была очень экстравагантной, если не сказать больше.

Сказав Ахмеду несколько слов по-арабски и расцеловав Клеманс в обе щеки, хозяйка дома повернулась к Викки.

– Меня зовут Этта, – сказала она с ярко выраженным нью-йоркским акцентом. – А ты, наверное, Викки.

– Моя