Бьерн. Том I и Том II - Василий

Но я всё же спросил:

— А сложно научиться?

— Сложно, — хмыкнул он и, прикоснувшись к высовывающемуся из-под рубашки браслету на правой руке, протянул: — Как интересно… Ты тот парень, что искупался в крови умирающей хорсы?

— Наверное. Я почти ничего не помню до того, как очнулся.

— Да, местная знаменитость, дурачок после удара по голове переставший быть дурачком. Это интересно. Приходи ко мне завтра после полудня, — приказал он и отвернулся к своей книге.

Я коротко поклонился и бочком-бочком отодвинулся к кухне. Нужно обсудить с Эрхардом. Лишнего внимания я не хотел, а кто он такой, без понятия. Может мне стоит готовиться уносить ноги из деревни.

— Кто этот старик? — покосившись на дверь, негромко спросил я толстяка, шинкующего овощи.

— Ингельвин. Наш главный алхимик. Все самые лучшие и дорогие эликсиры — это к нему. Как и продать самую дорогую добычу.

— Он заинтересовался мной, приказал завтра зайти к нему. Это опасно?

— Сходи, — равнодушно пожал плечами бородач. — Ты скверны хлебнул порядочно. Что будет, когда она выйдет до конца, тебе у нас только он и скажет. Старуха в тебя много всякого влила, чтобы направить её воздействие на полезный путь. Но это дело такое, до конца никто не знает.

— Это дорого же, наверное, было очень, — нахмурился я, уже наслушавшись про цену местной алхимии.

— Не для нашей деревни, — покачал головой Эрхард. — А ты спас много жизней тогда у ворот, так что требовать с тебя ничего не будут.

Я немного помолчал, обдумывая сказанное. Потратить большие деньги чтобы вытянуть деревенского дурачка с того света… Неожиданно. Такое вот дремучее средневековье, не знающее гуманизма.

— Спасибо, — искренне поблагодарил я.

— Ты свой, а за своих нужно стоять до конца. Иначе мы тут не выживем, — бросив на меня острый взгляд, произнёс бородач.

— Я запомню, — серьёзно ответил я. А после, услышав за дверью очередное «ещё пива», начал наполнять кружки. Это стоило обдумать.

Местная алхимия — это что-то близкое, скорее, к настоящей магии, чем к химии. Видеть в темноте, стать сильнее в несколько раз, вылечить серьёзные раны? Легко. Как и много чего ещё, во что не поверю, пока не увижу. И более того, они тут иногда на полном серьёзе обсуждают магию.

Часто упоминают бесполезные игрушки старой империи, а современных магов презрительно обзывают фокусниками. При том, что о «старой магии» говорят то со злостью, то с восторгом. Часто поминаю некую «катастрофу», в контексте, что маги всё же доигрались. Но это всё обрывочно, дело было, судя по всему, довольно давно и не многие знают детали.

Алхимик ушёл после того, как поужинал, и я, замотанный делами, заметил это уже под закрытие. А в полдень следующего дня я был возле его дома. Красивый двухэтажный дом с лавкой на первом этаже, хорошо укреплённый по местным правилам. По крайней мере, с улицы были только глухие стены до второго этажа.

Зайдя внутрь, я огляделся. Чучела тварей на задрапированных красной тканью стенах, полки с различными товарами и экспонатами. И стойка в дальнем конце помещения, за которой стояло пустое сейчас кресло. А на стене, на полках, стояло множество стеклянных, глиняных и деревянных флаконов.

— И кто тут у нас? — всё так же проскрипел алхимик, выходя из задней комнаты и усаживаясь в кресло.

— Вы просили зайти, — пожал плечами, осматриваясь вокруг.

— А, бывший дурачок, — покивал он. — Очень интересный случай, да. Старуха превзошла себя. Работа уровня магистра, не меньше.

— Вы магистр? — поинтересовался, скривившись от покровительственного тона, в котором он отозвался о старухе, спасшей жизнь этому телу.

— Именно. Столичной Академии Алхимии и Магии имени Грегора Огненного.

— Значит госпожа Лидия равна вам по статусу? — едко ответил я.

— Только в практических навыках исцеления. Я всё же лучше разбираюсь в приготовлении декоктов.

Он ответил серьёзно, проигнорировав мою подначку, и, встав с кресла, вышел ко мне. Остановившись напротив, он прикрыл глаза, прислушиваясь к каким-то своим ощущения, а потом поманил меня пальцем, веля следовать за собой.

Мы прошли в комнату за приёмной, и уже это было похоже на лабораторию алхимика в моём представлении. Два перегонных куба, несколько печей, множество разной посуды, щипцов, зажимов, тиски. В одном углу стояло массивное окованное железом кресло, окутанное мало того, что кожаными ремнями, так ещё и цепями.

— Садись, — велел магистр, указав пальцем на это самое кресло.

— Привязывать не будете, надеюсь? — усмехнулся я, тем не менее, усаживаясь в пыточное приспособление.

— Будем исследовать, что она там с тобой наворотила, после того, как ты искупался в крови сильной твари, — произнёс он, не обратив внимания на мой вопрос.

А после, велев раздеться до пояса, стал наносить на тело мазки различных реактивов, спрашивая мои ощущения. Некоторые из них неслабо так жгли, другие вызывали онемение тела. Он записывал реакцию мелом на небольшую доску-планшет. А после, стерев свои художества с меня, незаметно достав маленький, но острый стилет, ткнул мне в палец.

— Пропасть! Предупреждать же надо, — прошипел я.

— Это долго, — отмахнулся он от моих слов. И, нацедив крови в небольшую колбу, отошёл с ней к столу, начав добавлять кровь в различные вещества. А после, задумчиво хмыкнув, обернулся ко мне.

— Раны быстро заживают?

— Да, — согласился я.

— Ешь много?

— Много.

— Это хорошо, значит используются ресурсы тела, а не подпитка скверной… По методике воздействия, выходит практически как то, что используется в гвардии. Тебе повезло, пацан, в столице подобное стоит огромных денег. Но вот почему это сказалось на когнитивных функциях, да ещё и в лучшую сторону, непонятно…

— Это навсегда? — задал я самый важный для меня вопрос.

— Нет. То количество скверны, что в тебе осталось, хватит на полгода-год в зависимости от того, насколько активно будешь выжигать её. А дальше произойдёт откат.

— Откат? Что со мной будет? Я стану как раньше? — с тревогой спросил я, представив, что вернусь к состоянию овоща, что было до этого. Я же даже не знаю, вылечило ли то, что я оказался в этом теле, его идиотизм. Может это что-то генетическое, и я сейчас держусь только на скверне?

— Не знаю, чем это было вызвано раньше и что действительно повлияло на изменение твоего мышления. Может быть как угодно. А откат? В обычном случае ты пару месяцев будешь себя очень плохо чувствовать: рвота, понос, слабость, головные боли. Начнутся сильные скачки настроения, тяга к прошлой силе.

— Это можно как-то отсрочить?

— Скверна, — пожал плечами магистр. — Ровно отмеренное количество, купируемое эликсирами.

— Последствия?

—