Бьерн. Том I и Том II - Василий

каштаны на компостную кучу.

Закончив тренировку, я облился холодной водой из колодца и развалился на лавке, переводя дух. Долго отдыхать не вышло, меня позвали на завтрак, а после всё потонуло в уже привычной рутине. Принести воды, помыть полы и прочее.

На следующее утро, несмотря на то, что болели все мышцы, я опять стоял возле манекена, отрабатывая выученный удар. На что трактирщик одобрительно хмыкнул, немного размялся и показал мне укол сверху щита, а также правильный порядок смены стойки.

Дни летели быстро. Размышлять на посторонние темы было особо некогда, но я с удивлением обнаружил, что восстанавливаюсь невероятно быстро. Даже на самом сильном курсе я так не мог. А тут уже на второй день после первой тренировки я был в полном порядке. Это явно ненормально, но я постарался принять это как данность и просто начал активнее тренироваться.

Может тут все люди такие, кто знает? Да и тренировались тут без скидок на пол и возраст, возле манекенов эпизодически собиралась вся семья трактирщика. Девочки учились копью, стрельбе из лука и арбалета. И на фоне хотя бы жены бородача мои успехи выглядели довольно бледно.

Но, тем не менее, уже через две недели трактирщик взял меня на общую тренировку. Поутру, коротко размявшись, мы вышли за ворота деревни. Дул ветер и хмурые невыспавшиеся мужики собирались в строй напротив десятка свежих манекенов, изображающих всяких тварей.

— Ты всё же притащил его? — недовольно осведомился кузнец, щеголяющий полным латным доспехом.

— Ещё одно копьё лишним не будет, — равнодушно пожал плечами толстяк.

— Ну-ну, — покачал головой коваль, окинув меня презрительным взглядом, махнул мне рукой на левый фланг и приказал: — В строй!

Меня неделю немного натаскивали трактирщик с женой, но всё равно я чувствовал себя как пятое колесо в телеге. Ну успевал со сменной стоек, перестроениями, ловя на себе злые взгляды кузнеца. Но хуже стало, когда он решил, что нужно поддержать меня и словесно.

— Дурак, спину прямо, щит плотнее. Налево. Ты знаешь слово лево вообще? Дали боги дурака в строю! Ровнее держи, выродок!

Зло сплюнув, он встал рядом, оттолкнув меня плечом. Я сжал зубы, не позволяя себе сорваться на ругань. Я уже выучил достаточно слов и выражений, практически первое, что я выучил в этом наречии, хоть и не всегда понимал все нюансы смысла.

И да, все мужики вокруг здоровее меня. Я же теперь подросток лет пятнадцати, достаточно крепкий для такого возраста, но всё же не набравший до конца рост и массу.

— Густав, оставь парня в покое, — вздохнул трактирщик, которому надоело слушать всё, что начал выплёскивать на меня кузнец во время перерыва в тренировке.

— Как будто он заслуживает другого! — желчно ответил кузнец.

— Какая муха тебя сегодня укусила? — сплюнул толстяк. — Мы обязаны ему в последнее нападение тварей. Если бы не он, все бы там остались. Успокойся!

— Он подкатывал к Фриде, когда та ещё жива была, но та его отшила, — фыркнул седой пекарь, вытирая пот. Мужику уже было под шестьдесят, тренировки давались ему нелегко.

Я же стоял, пытаясь отдышаться и вникнуть в их слова. Язык благодаря оставшейся памяти парня мне давался очень быстро. Но всему есть свои пределы. Даже их диалог, я скорее додумал. И то, что я понимал, заставляло беситься всё сильнее и сильнее.

— Парень тут причём? — поднял бровь трактирщик.

— Запала она ему сильно. Красива была, чертовка. Блондиночка, фигурка точёная, как у аристократки. Как глянет своими голубыми глазищами, так сразу за душу брала, — восхищённо продолжил седой пекарь, прищурив глаза.

— И сгорела за месяц, после того, как родила ЭТО, — зло сплюнул в мою сторону кузнец.

— Нахер иди! — с трудом сдерживая подступающее бешенство, процедил я.

Кузнец рассусоливать не стал и с шагом зарядил мне левый прямой в челюсть. Ну и нарвался на правый кросс из-под руки. Бил я от души — один из моих любимых ударов — а после отшатнулся назад, разрывая дистанцию и готовясь к продолжению боя. Но не потребовалось. С хрустом костей здоровый мужик рухнул на землю, потеряв сознание.

— О как! — присвистнул рядом пекарь, а после шагнул к лежащему телу, и нагнувшись, внимательного того осмотрел, после чего констатировал: — Жив! Но, похоже, парень сломал ему челюсть.

Я же стоял, тяжело дыша и пытаясь унять всплеск адреналина. Где-то внутри меня полыхал огонёк восторга. Дело даже не в самой драке. Удар я нанёс довольно криво, без наработанной телом моторики, и, судя по всему, вывихнул кисть. Дело в другом. Я успел и мужик не показался мне особо быстрым. А значит прозвищу «Улитка» больше не быть!

— Надеюсь, ты сможешь это повторить, когда он очнётся и поправится, — хмыкнул трактирщик. — Иначе быть тебе сильно и часто битым.

Я сжал кулак, поморщившись от прострелившей кисть боли и, смотря на лежащее в пыли тело, уверенно ответил:

— Справлюсь!

А про себя я молился, чтобы его челюсть заживала дольше, чем моя рука, и составлял программу дополнительных тренировок. Пришло время проверить, что может это тело.

Глава 2

Просыпаться с первыми петухами — тяжело. Вечером всё равно приходилось сидеть до заката и дальше, чтобы убраться после посетителей. Тем не менее, бодро слетев по лестнице, я умылся, поелозил зубы веточкой и отправился в уголок для тренировок.

К прочему инвентарю добавилась здоровенная, сделанная из нескольких слоёв грубой ткани и засыпанная песком, боксёрская груша. Сначала, конечно, необходима разминка и растяжка. Стоило бы пробежаться, но сегодня на это нет времени. Энергично помахав руками и ногами, я немного помучил связки, пытаясь сесть на шпагат, а после забинтовал запястья полосками ткани и подступил к груше.

Начал я с отработки лоукика, постепенно чередуя его с ударами руками. Прямой, крюк, свинг. Повторить. Методично, выстраивая правильное выполнение ударов. Я тренировался, пытаясь восстановить навыки бокса уже две недели. Сразу после того, как перестала беспокоить рука, что произошло за пару дней. Не знаю, что не так с моим телом, ведь кузнец до сих пор ест только жидкие супчики, не демонстрируя особой скорости восстановления.

— Хорошо бьёшь, правильно, — похвалил меня подошедший трактирщик.

— Стараюсь, мне же ещё отбиваться от господина Густава, — улыбнулся я, стараясь свести всё в шутку. Меньше всего мне нужны лишние вопросы.

— Господин у нас в замке живёт, — скривился мужчина, кивнув в сторону баронского жилища. — А у нас тут все свои. Так что давай без этого, зови просто по имени.

На что я кивнул и, немного замявшись, всё же спросил:

— Скажи, Эрхард, как меня зовут?

— Ты совсем ничего не помнишь?