Улан. Трилогия - Василий Панфилов

— Да отдам, Алёха, отдам, — махнул рукой на подчинённого майор, — только не пойму, что ты к нему привязался-то?

— Да просто интересно, — как-то не слишком искренно ответил капитан.

* * *

Дни тянулись для Игоря так, что казалось, будто в сутках часов по восемьдесят. Он-то привык к бешеному ритму мегаполиса двадцать первого века, а здесь… Сонное царство. Мало того – появилось ещё и сенсорное голодание, когда мозг, привыкший обрабатывать (пусть и не слишком эффективно) колоссальные объёмы информации, буквально "прокисал". И наконец – физические изменения коснулись не только силы/выносливости/скорости/гибкости – он даже спать меньше стал!

В итоге, парень буквально изнывал от безделья, а его желание как-то занять себя, помогая другим – пресекалось. Оставалась только физподготовка и он по несколько часов пластал воздух тяжеленной уланской саблей, вызывая уважение невероятной выносливостью. Остальное же время – только думать, строить какие-то планы… И всё!

— Завтра, — сходу сообщил ему Трифон, — а пока – в баню.

Немногословный ветеран явно ему симпатизировал – можно было понять по некоторым моментам. Сейчас же эта симпатия была достаточно явственной.

Кстати говоря, такой вот обезличенный подход к кандидатам не случаен – ротмистр Алексей Пушкарёв (тот самый разговорчивый офицер) пояснил:

— Всё по уму! Ты пока мундир не оденешь – личинка воинская. Станешь ты уланом или нет – вилами по воде писано. Сделано это, чтобы дружба раньше времени не возникала и на отбор не влияла. Одел мундир – всё, свой! Ну а совсем своим станешь, когда в бою тебя повидают.

Баня оказалась одним из этапов воинской инициации – именно так показалось Игорю. Во всяком случае, уланы из "его" капральства мылись пусть и с видимым удовольствием, но без каких-либо… спецэффектов. Его же парили странно – отхаживали вениками с какими-то словами, явственно напоминающими заговоры. Во всяком случае, улучшившийся слух попаданца улавливал отдельные слова и там были "Остров Буян, Бел-горючь камень, Алатырь-камень, птица Сирин" и другие.

Сама же баня – не фонтан, далеко не фонтан. Он и раньше не был фанатом такого времяпрепровождения даже ТАМ, а уж здесь… Что такое баня по-чёрному, экстремал только читал – и в реальности она ему не понравилась. Много сажи, достаточно дымно, тесно, темно, сталкиваются голые мужские (фу!) тела… Но отмылся на славу – тут ничего не скажешь.

Пока он мылся, кто-то постирал его одежду, выложив вещи в карманах на лавку – всё на месте. Взамен выдали чистые портки, рубаху и опорки – обрезанные наподобие ботинок старые сапоги.

— Завтра свои оденешь, — буркнул Трифон, — мундир потом вручат.

И добавил несколько поспешно:

— Если вообще примут.

Проведя ночь (как и все предыдущие) на лавке, к рассвету Игорь извертелся. Нет, лавка была достаточно удобной – сантиметров семьдесят в ширину, да с постеленным войлоком – нормально, в общем, он и дома спал едва ли не на голых досках. Дело было именно в нервном возбуждении – завтра его судьба делала крутой поворот.

По какой-то причине, зачисление в полк было только после большой пьянки в трактире (сперва), причём трактир этот был расположен на окраине Петербурга. Идти туда рекрутам-охотникам предстояло пешком – традиции.

— Я из крепостных князя Куракина, — рассказывал окружающим словоохотливый парень, — управляющий в имении невзлюбил меня, вот я подался в солдатчину.

Лица у большинства бледные, а веселье откровенно натужное, но ничего. Охотников не сопровождали – они добровольцы и если передумают, так вот им последний шанс отказаться.

К Игорю не лезли. Поглядывали с любопытством, но так – как бы невзначай. Долгим путешествие не было – что такое пара вёрст для молодых парней? Начали попадаться прохожие, с интересом поглядывающие на будущих улан. С не меньшим интересом пялились на прохожих и будущие воины – в том числе и попаданец.

Исторические сериалы он не то чтобы смотрел… Скажем так – иногда приходилось (у кого есть женщина – поймут) и более-менее представлял костюмы этого столетия. Однако в фильмах они были идеально подогнанные, прекрасно сидевшие. Здесь же… То ли портные были классом пониже, то ли сами ткани, а скорее всего – и то и другое. Так что выглядели прохожие как актёры плохого любительского театра – если не всматриваться в лица. А лица и правда отличались – многие были в оспинах, часто встречались шрамы, да и мимика была совсем другой.

Трактир был… Ну, как трактир – как-то так его Игорь и представлял. Достаточно аккуратное одноэтажное здание из кирпича и досок, размером со школьную столовую. Внутри чисто – относительно, понятно; столы и скамьи очень массивные, есть и стулья – немногочисленные и тоже добротные. Скатертей нет, но доски чистые – даже от входа видно.

Посетителей много – десятка два офицеров, причём не только улан, и полсотни ветеранов. Ну и гражданские любопытствующие (как потом узнал попаданец, присутствовать они могли только в том случае, если брали последующий расчёт с трактирщиком за вояк на себя – в складчину). Взгляды сразу скрестились на экстремале – он сильно выделялся.

Ничего, публики он не боялся – постоянные соревнования, да и за забавами экстремалов люди часто наблюдают… Так что сделал самую невозмутимую физиономию и прошёл вместе с остальными новобранцами к отведённым для них столам.

Сперва – символические хлеб-соль, затем алкоголь по стопке (к слову – откровенно слабенький и дрянной). Впрочем, рекруты оценили водку как "хорошую", на что руфер сделал себе мысленную отметку – поосторожней относиться к местному алкоголю. Пили немного, но вот пьянели быстро – видимо привычки не было.

Потом началось представление – новобранцы выходили на расчищенное пространство перед трактиром, длинно или коротко представлялись:

— Я Ма-артын из Заволочья! — выскочил крепыш с шальными глазами и клочковатой бородёнкой, после чего начал плясать. Музыка была незатейливой, но существование некоторых инструментов на Руси Игорь даже не подозревал – волынка, например…

Плясали дико, истово – попаданец уже знал, что сейчас оценивается их умение владеть телом, не стесняться окружающих… Да много чего. Для себя же он решил – ТАК танцевать он не будет. Мог бы поразить местных – мастер спорта по спортивным танцам всё таки. По здешним меркам это… Круче вряд ли найдётся.

Вот только он уже знал, что к фиглярам (а танцоры и актёры сейчас не котируются) даже в Европе отношение пренебрежительное, а уж на Руси…[13] Одно дело – танцевать для друзей, но для публики… Фи.

Подойдя к скрипачу (паршивому, нужно сказать), Игорь за несколько минут "вбил" в него мелодию. Судя по заинтересованному виду музыканта – понравилась.

Когда взгляды офицеров полка стали всё чаще останавливаться на попаданце, он понял что танцевать всё-таки придётся и мысленно ухмыльнулся. Вышел, сделал знак музыкантам – и под залихватскую мелодию джиги начал отплясывать знаменитейший ирландский танец, который в его реальности появился на свет в конце девятнадцатого века. Но судя по восхищённым взглядам военных – истории суждено немного измениться и очень может быть, что танец станет национальным, но в этот раз – русским.

Танцевал он самый строгий и воинственный вариант, который только помнил. Более того – левую руку он положил на бедро – так, как это делали офицеры, придерживая клинок у бедра, даже когда этого клинка и не было. Насмешливо поглядывая на майора и капитана, он танцевал – с прямой спиной – мелькали только ноги. Это выглядело настолько воинственно, красиво и непривычно, что секунд-майор улыбнулся и сняв кивер, поклонился – признавая поражение.

* * *

— Я же говорил – выкрутится, — негромко сказал Осинский, наклонившись к Пушкарёву.

— Да я и не сомневался, — с какой-то странной интонацией ответил то, — просто ожидал, что как-то по другому.

— Да уж, — хмыкнул секунд-майор, — я тоже ожидал, что он просто объявит себя дворянином. А тут… Вроде как таится, но даже не понимает что таким танцем буквально кричит о прекрасных учителях и родовитости, привлекая ещё больше внимания.

— Да может и не понимает, — протянул ротмистр, — если воспитывался не в Европе.

В ответ на вопросительно поднятую бровь он отмахнулся:

— Не сейчас – это пока только догадки.

Глава шестая

С этого дня в его контубернии началась совсем иная жизнь – Игоря приняли за своего.

— Сходи-как за водой, — сунул ему вёдра конопатый Андрей, как только парень вернулся в избу после упражнений с клинками. Безропотно взяв деревянные, тяжёлые вёдра, он натаскал воды и спросил Андея:

— Ещё чем помочь?

— Да чем ты поможешь – ты ж из бар, явно руками работать не привык, — неожиданно словоохотливо ответил тот.