Третий период - Виктор Коноваленко

     В конце занятия Геннадий Иванович записал меня в свой список и сказал:

     – Приходи, но учти, дисциплина строгая, пропустишь два раза – гуляй дальше.

     Я не пропустил ни одной тренировки.

     Всю зиму мы тренировались в зале. А весной перешли на футбольное поле возле Комсомольской проходной. Здесь уже начался футбол. В общем-то новый для меня футбол, более строгий и осмысленный. И хотя я тренировался очень старательно, почему-то был уверен, что форму мне не дадут – все-таки я был маленьким, думал, и формы-то, наверное, на меня не найдется. Но подобрали мне и бутсы, и майку, и трусы, и гетры. Я был горд. Я был готов прямо в форме по городу бегать на тренировки. И уж, конечно, я в ней ходил на уроки физкультуры. Не знаю, поймут ли меня нынешние мальчишки? Для них простая спортивная форма не имеет никакой цены. Разве вот адидасовская... А в то время одноклассники смотрели на меня, как будто я был отмечен печатью спортивного избранника.

     Некоторое время я спокойно носил форму в авоське. Но – вот ведь как быстро растут наши запросы – мне вскоре понадобился специальный чемоданчик, с которыми ходили на тренировку настоящие спортсмены. Весь город я исколесил в поисках такого чемоданчика, всех спрашивал, не знают ли, где можно его купить. Наконец какой-то мужчина мне сказал, что они есть в Сормове, в магазинчике около ресторана «Плес». Это совсем другой конец города. Но отец поехал со мной и купил чемоданчик.

     Почти сорок лет прошло с той поры, а я помню такие вот мелочи. Думаю, почему отец, серьезный рабочий человек, не отказывал мне? Ведь мои просьбы должны были ему казаться проявлением пижонства, выражаясь современно. Может, он видел мою искреннюю преданность спорту и уважал это чувство? Или просто считал, что надо поощрять мой интерес к спорту, потому что это лучше, чем бить баклуши. Ведь и хулиганства среди подростков было в нашем поселке немало.

     Во всяком случае я всегда с благодарностью думаю о том, как помогли родители – и мать, и отец – своим добрым ко мне отношением, своим доверием. Они могли бы запретить так часто и много заниматься спортом. Многие родители так и поступили. Да и теперь поступают, не понимая, какая огромная притягательная для мальчишек сила заключена в спорте. А конфликт с родителями – я потом, будучи тренером, сталкивался с этим – уносит впустую много мальчишеской энергии, ребята становятся нервными, и это в конечном результате вредит и их характерам, и их судьбам.

     Уж не знаю, помогли ли мне атрибуты спортивной экипировки утвердиться в команде, но я вошел в нее, кажется, прочно. Летом уже вовсю играл в основном составе в полузащите вместе со своим новым товарищем и напарником Левкой Остроумовым. Он был постарше, но не отчислять же Левку из команды за это! Для меня же польза от такого партнерства была очевидной: Лев играл сильнее меня, и я, как говорится, из кожи вон лез, чтобы за ним тянуться, чтобы не подвести его. Мы играли в чемпионате города среди мальчиков. Хотя «Кожаный мяч» тогда не проводился и массовость была не такая, как теперь, – азарта в нас хватало! Мы дрались за победу как тигры. И стали чемпионами и обладателями кубка!

     Но это было уже чуть поздней – осенью. А в середине лета меня вопреки моему желанию и в ущерб футболу родители отправили к тетке в деревню. Впервые тогда я проплыл на пароходе по Волге от Горького до Камышина. Пока плыл – успокоился, возмущение мое остыло. Волга своими просторами и красотой подействовала на меня примиряюще. Ладно, думал я, все-таки интересно на пароходе поплавать, никто из нашей команды не плавал... К тому же тренироваться можно и в деревне. Конечно, и бутсы, и мяч, и майку с номером я взял с собой – расстаться с ними я не мог.

     Мне и впрямь не составило особого труда организовать в Николаевке – так называлась теткина деревня – футбольную команду. Сам я – в форме и в бутсах – был и главным нападающим, и тренером. Одним словом – король. Мальчишки, и деревенские, и приехавшие из разных городов на каникулы, меня слушались, мой авторитет был непререкаем. Он не пошатнулся даже тогда, когда я упал с лошади на виду у всей деревни. Правда, лошадь была без седла. После этого я еще много раз падал, но снова и снова лез на коня. Вот это, наверное, меня и спасло: пацаны увидели, что я вовсе не боюсь падать – и, значит, заслуживаю уважения. Под конец лета я держался на лошади уже прилично.

     Словом, лето в Николаевке я провел вполне содержательно.

     Как только вернулся домой – помню, была последняя суббота августа, – сразу же к ребятам в футбольную команду. Как наши дела, продолжаются ли игры чемпионата города? Оказалось, что завтра очередная игра. Я, конечно, не думал, что тренер меня поставит на игру, но на всякий случай форму захватил. Геннадий Иванович меня спросил:

     – Что делал летом? – Конечно, он имел в виду, тренировался ли я. И когда узнал, что тренировался каждый день, сказал:

     – Ну, раздевайся!

     Как я был благодарен тренеру за то, что поверил мне и разрешил играть. К тому времени я уж, кажется, понял, что спорт, игра – это моя стихия. Не то что понял и осознал – нет, наверное, просто ощущал это, стремился к игре постоянно, очень увлекался и чувствовал необычную уверенность в себе.

     В конце концов, как я уже говорил, мы заняли первое место. Я получил приз – библиотечку из пяти книжек.

     Это был мой первый спортивный приз.

     Позже, в ноябре, на городском стадионе «Динамо» мы играли на кубок. Было уже довольно холодно, а в середине игры вдруг повалил снег... Футбольный мяч – как снежный ком. Эту игру мы тоже выиграли.

     Вот таким триумфальным оказался мой первый спортивный сезон.

     За тот год я уже привязался к спорту.

     После футбольного сезона тренеры стали набирать хоккейную команду. Тогда считалось естественным, что если ты летом играешь в футбол, то зимой переключаешься на хоккей. Хоккейным тренером был тот же Геннадий Иванович Салаков. Желающих играть в хоккей было много, но мы считали, что нас, как уже зарекомендовавших себя в команде, возьмут «вне конкурса».

     К тому времени я уже представлял себе, что такое хоккей с шайбой, даже видел одну игру команды мастеров «Торпедо» с командой московского «Динамо» на Кубок РСФСР. Это была первая игра, на которой я присутствовал, так сказать, как законный зритель, по праву занимающий свое место на трибуне. До этого, как я уже говорил, на стадион проникал в основном через забор. А тут нас, как команду – обладательницу Кубка города, пропустили бесплатно, хотя желающих посмотреть матч было много.

     Хоккей мне очень понравился. Опять-таки эта игра не шла ни в какое сравнение с той, в которую мы играли во дворе. Как говорят, лучшее – враг хорошего. О том, чтобы теперь играть в примитивную дворовую игру, не могло быть и речи. Запомнил, что в воротах стоял Сергей Курицын. В стеганых ватных штанах, в фуфайке. Нет, на его место я себя даже мысленно не ставил. Вратарь казался мне статичной фигурой. А я мечтал играть в поле, быть все время в действии.

     Эту мечту мне удалось осуществить... когда я оставил большой хоккей: по сей день каждое воскресенье в семь утра мы играем на старом торпедовском поле, и я – левый крайний. В воротах не стою никогда.

     Торпедовцы, к нашему большому удовольствию, тот матч выиграли. Все игроки выехали на лед, капитану вручили кубок, а всем остальным – грамоты и призы. Меня потрясло, что в качестве призов хоккеистам подарили охотничьи ружья. Для нас, мальчишек, это был предмет зависти. Вот, думал, как здорово! А может, и я когда-нибудь такой приз завоюю? Дело тут, конечно, не в меркантильности, – именно охотничье ружье было тайной моей мечтой. Я очень любил рыбачить, а об охоте с ружьем мечтал как о чем-то совершенно недоступном.

     ...Так вот, Салаков стал набирать хоккейную команду. Надо было пробежать «на скорость» на коньках и сделать несколько бросков шайбы – какова точность и сила броска. Видно я уж слишком заважничал от своих спортивных успехов. Думал, умею кататься и шайбу кидать: во дворе-то я выделялся среди своих сверстников. Да и футбольное знакомство с тренером должно было помочь.

     Но не помогло. Не взял меня Геннадий Иванович в команду. Видно, совсем плохо у меня получалось. Цепляясь за последнюю надежду попасть в команду, я ему говорю:

     – Может, я в воротах попробую?

     – Что ж, – говорит, – вставай.

     Но и тут ничего у меня не получилось. Из всей нашей футбольной команды Геннадий Иванович взял одного только Левку Остроумова. «Вот так "вне конкурса"!» – подумал я. И решил, что буду ждать еще год. В этот раз не взяли – в следующий возьмут.

     На самом деле, как я понял позднее, все объяснялось просто: в хоккейную команду набирались ребята постарше и покрупней. Я же продолжал оставаться даже среди своих сверстников самым маленьким. Оставалось надеяться, что еще подрасту. А пока необходимо продолжать тренировки в футбольной секции.