Цель – все, смерть – ничто - Борис Бабкин

Евгений вспомнил камеру в тюрьме и слова одного из сокамерников: «Носить погоны западло». И свой ответ: «Я горжусь тем, что офицер, и всегда буду считать себя офицером».

– Вы правильно сказали, – прошептал он.

– Капитана тебе дали перед тем, как ты повел колонну с грузом, правильно?

– Давайте о деле, – попросил Евгений.

– Хорошо. Начнем с того, что полетишь ты в Литву. Там в самолете будешь сидеть три часа. А затем – Париж. В Париже тебя встретят и отвезут на сборный пункт Иностранного легиона. И вот тут все будет зависеть от тебя. Вступать в легион ты не будешь. А сделаешь вот что…

Москва

– Он у Самсонова, – услышал Зяблов по телефону.

– Хорошо. Возвращайтесь. Вас останавливали по трассе?

– Один раз, – ответил старший группы. – На въезде в Ленинградскую область. Просто проверили водителя, и все.

– Возвращайтесь, – повторил полковник и, отключив сотовый, набрал номер на городском телефоне.

– Да? – услышал он голос Красина.

– Это я. За Женей поехал человек. Она скоро будет дома.

– Спасибо тебе, Венька, – поблагодарил Красин.

– Перестань, Эдик. Зря ты на государство обижаешься. Сам понимаешь, какая сейчас ситуация. В общем, будем надеяться на лучшее. Прошу об одном – ты…

– Я никому не скажу о нашем разговоре, – понял его Красин. – Никому. Я все понимаю, но Женя моя дочь, и в первую очередь тут говорят отцовские чувства, а уж потом все остальное. Если с Женей все-таки что-то случится, слово офицера даю – ни словом тебя не упрекну. Ты один, кто сейчас пытается что-то сделать…

– Не люблю этого слова – пытаться, – засмеялся Зяблов. – С Женей все будет нормально. По крайней мере место, где ее держат, мы узнаем, и тогда уже подключится группа из ГРУ. Так что жду приглашения на праздник по случаю возвращения Евгении домой.

* * *

Крепкий темноволосый молодой мужчина вышел из «мерседеса» и пультом закрыл двери. Сунув брелок с ключами в карман, шагнул к подъезду.

– Виктор Шестов? – послышался сзади женский голос.

– А в чем дело? – повернувшись, с улыбкой осведомился он.

– Вы Шестов? – тоже улыбаясь, спросила высокая стройная женщина.

– Именно Шестов.

– Это вам, – она протянула ему небольшую коробку, – от Вахи.

– Понятно. – Он сунул коробку в дипломат.

Женщина неторопливо пошла со двора. Виктор вошел в подъезд. Женщина достала из сумки пульт, нажала на кнопку. Услышала в подъезде короткий взрыв. Усмехнувшись, села в остановившийся рядом автомобиль.

– Помогите! – кричала пожилая женщина.

Кашляя от дыма и пригибаясь, она попыталась выйти из подъезда. Наткнулась на лежащего мужчину. Падая, пронзительно закричала. Около лифта с оторванной правой рукой и рассеченным осколками боком лежал Шестов.

– Зачем же так? – недовольно спросил Ваха. – Можно было сделать это гораздо проще. Выстрел или…

– Я хочу, чтоб Красин понял, с кем имеет дело, – усмехнулся худощавый блондин. – Так он будет более сговорчив. Спецслужбы русских начинают забывать, что мы еще на что-то способны.

– Да, – кивнул мужчина в штатском, – интересно, за что его? Судя по всему, взрывчатка, примерно сто граммов в тротиловом эквиваленте, была в дипломате. Когда он подошел к лифту, кто-то нажал на кнопку дистанционного управления, и бомба взорвалась. Несколько кусков резаных гвоздей разорвали ему бок, а взрыв оторвал руку. Мужчину около двери достали два отрезка гвоздей и ранили его в спину. Женщина, спускавшаяся по лестнице, не пострадала. Надышалась дыма и натерпелась страха. Убитый – Шестов Виктор Анатольевич. Двадцать девять лет. Холост. Москвич. Работает в частном охранном предприятии. Инструктор рукопашного боя. Живет один и…

– Вот, значит, кто навел на дочь Красина, – пробормотал невысокий мужчина в очках. – А это предупреждение Эдуарду Евгеньевичу, чтоб был сговорчивее.

– Что? – не расслышал первый.

– Да так, – сказал невысокий. – Видели, как подъехал Шестов?

– К нему подошла женщина, отдала что-то, – проговорил первый, – и села в подъехавший к ней джип. Во дворе две пенсионерки сидели, они и видели, – улыбнулся он. – Даже номер машины запомнили. Вот тут записано. – Он достал листок бумаги.

– Чего ж ты ждешь? – прорычал второй.

– Машину уже ищут. Женщину тоже. Пенсионерки описали ее внешность. Редкий случай, что так повезло со свидетелями.

– И потому вдвойне хреново, – проворчал подошедший майор милиции, – что эти твари переиграли нас по полной программе. Джип нашли во дворе двенадцатиэтажки, через квартал отсюда. Баба там. Пуля во лбу. И все. Свидетелей нет.

– Понятно, – хмуро проговорил Красин. – Значит, Виктор навел на Женю. Но как он мог? Ведь он воевал в Чечне.

– Видимо, там и связался с ними, – сказал Зяблов. – Кстати, его не единожды видели с одним чеченцем, Вахой Абаевым. Сейчас его разыскивают. Как только к тебе…

– Неужели ты думаешь, я буду рисковать жизнью дочери? – не дал договорить ему Красин. – Я просто отключу телефоны, и они вынуждены будут пойти на личный контакт. А тут, надеюсь, вы не оплошаете.

* * *

– Установить за Красиными круглосуточное наблюдение, – распорядился генерал-майор ФСБ. – Подключить наших сотрудников в Восточной Африке для выяснения местонахождения Красиной Евгении Эдуардовны и Иванковой Лидии Николаевны.

Париж

Марковский с небольшим чемоданом вышел из здания аэропорта и посмотрел на часы.

– Добрый вечер, – по-русски обратился к нему подошедший мужчина в светлом костюме. – Пойдемте.

Марковский двинулся за ним. Мужчина подошел к двухместной «альфа-ромео» и, открыв дверцу, кивнул, приглашая садиться. Евгений устроился на пассажирском сиденье. Мужчина сел за руль. Евгений молча смотрел в окно.

– Сейчас поедем в одно бистро, – сказал водитель. – Там вам все объяснят и отвезут в Обани, к приемному пункту Иностранного легиона. По-французски вы говорите? – по-французски спросил он.

– Немного.

– А сможете по-французски повторить: «Добрый день, я русский и хочу поступить в Иностранный легион»? – Евгений повторил. – Не забывайте, что во французском языке ударение всегда на последнем слоге, – улыбнулся водитель.

– И куда ты теперь? – спросила женщина Гарри.

– В Могадишо, в столицу Сомали. Он там, и я должен успеть найти его. Он все-таки засветился не раз. Я не сумел застать его в Ираке, опоздал на четыре дня. А в Сомали, как ты говоришь, он будет еще неделю. И я сумею покончить с ним. Я успею, – скорее для себя, чем для женщины, повторил Гарри.

– Неужели для тебя это так важно?

– Для меня это сейчас цель жизни. Ты не знаешь многого, Энн. Он обязан заплатить жизнью за свои дела. Так что скорее всего мы больше не увидимся. – Поднявшись, он взял руку Энн и поцеловал. – Спасибо тебе за все. – Гарри вышел.

Энн тяжело вздохнула.

Марковский, одетый в потрепанные джинсы и белую футболку, со спортивной сумкой на плече, подошел к стоявшему у ворот часовому в форме французского легионера и кивнул:

– Бонжур.

– Бонжур, – ответил тот. – Что вы хотите?

– Я русский и хочу поступить в Иностранный легион.

– Экскюзэ муа д’антервенир дан ла конверсасьон, – сунув часовому что-то в нагрудный карман, проговорил краснолицый толстяк в белом костюме. – Но я бы хотел переговорить с вами, – уже по-русски обратился он к Евгению.

– Что вы ему сказали? – спросил тот.

– Извинился, что вмешиваюсь в разговор. Мы можем побеседовать?

«Похоже, все начинает происходить именно так, как сказал встречавший», – подумал Марковский и кивнул:

– Конечно, можем. Но я хотел бы поступить…

– Шансов очень мало, – перебил его толстяк. – Прошу, – указал он на автомобиль с открытым верхом.

– Всю жизнь мечтал прокатиться на таком, – пробормотал Марковский.

– Видите, как все удачно, – засмеялся толстяк. – Ваши мечты начинают сбываться. Меня зовут Пьер Моршаль. – Он протянул руку. – А ваше имя?

– Евгений Марковский.

– Началось все удачно, – сказал по телефону сидевший за рулем спортивного «рено» молодой мужчина. – Моршаль перехватил его у часового, и они сели в машину.

– Подстрахуй Марковского в восточном районе, – услышал он. – Не вмешивайся, пока не перестанут его бить. Подберешь и привезешь к нам. Правда, это провал, но не оставлять же его там.

* * *

Моршаль остановил машину около небольшого бистро.

– Поешь, – кивнул он на заведение. – Я сейчас вернусь.

– Да я сыт, – отозвался Евгений.

– Попей пива или еще что-нибудь, – требовательно проговорил Пьер. – Я вернусь через пять минут. – Он направился к телефонной будке.

Перебросив ноги через дверцу, Марковский соскочил на тротуар. Потянувшись, с интересом осмотрелся.

«Бистро, – с улыбкой подумал он, – появилось благодаря нашим казакам. Входя в кабачок, они кричали: „Быстро!“ Так и появились во Франции пункты быстрого питания. – Он вытащил из кармана пятьдесят долларов. – Надеюсь, баксы здесь в ходу…»