Цель – все, смерть – ничто - Борис Бабкин

– Ладно. – Борис посмотрел на потемневшее небо. – Надо поспать немного. А то вдруг завтра на работу выдернут?

– Можно посмотреть твоих белых? – спросил Бешеный Лев. – Надеюсь, Оавайна, ты не раненых набрал?

– Хочешь выбрать себе для развлечения? – усмехнулся низкорослый. – Я приготовил тебе россиян.

– Очень хорошо, – довольно улыбнулся Отундо. – К русским у меня свой счет. – Он засмеялся. – Надеюсь, что один из них попытается хотя бы ударить.

– Уругутау будешь? – спросил Оавайна.

– Предпочитаю английское.

– Мои пивовары делают хорошее пиво.

– Ладно, давай.

Низкорослый, повернувшись к большой хижине, повелительно крикнул:

– Два икибинди!

Из хижины выбежали две темнокожие женщины с пузатыми горшками и быстро пошли к ним.

– Соблюдаешь обычай наших предков, – одобрительно заметил Бешеный Лев и взял горшок у одной из женщин.

Женщина, встав на колени, протянула ему трубчатый коричневый стебелек. Сунув его в кувшин, Бешеный Лев начал пить.

– Хорошо сварено, – кивнул он. – Лучше, чем на побережье делают.

Мыс Рас-Хафун

– Через четыре дня прибудет шхуна с оружием, – говорил смуглолицый бородатый мужчина в круглых очках. – Мы примем груз и будем ждать судно для отправки. Морем сейчас самый надежный способ доставки. И отправим воинов Аллаха в Ирак, пять шахидов – в Палестину, а следующим судном отправитесь вы с двадцатью воинами Аллаха. – Он взглянул на троих бородачей. – Доставка людей, оружия и всего необходимого для джихада сейчас затруднена. Гяуры плотно закрыли свои границы с соседними государствами Кавказа. Надо активизировать действия в Грузии и Азербайджане. Я уже несколько раз говорил о готовности людей отправиться в эти государства. Но мои призывы остались без внимания. Главное сейчас – Ичкерия. Готовятся удары в Дагестане, Ингушетии и Кабардино-Балкарии. Гяуры почувствуют праведный гнев всемогущего Аллаха. – Он провел ладонями по бороде. – Аллах акбар!

– Аллах акбар, – отозвались остальные.

Москва

– Ну как настроение? – спросил вошедший в комнату Зяблов.

– Как перед собственными похоронами, – глухо ответил стоявший у зеркала Марковский.

– Выглядишь прекрасно, – оценил его одежду полковник. Евгений, покосившись на него, усмехнулся. Кожаные брюки, темная рубашка и кожаная жилетка делали Марковского похожим на рокера. – Но придется переодеться. До Санкт-Петербурга тебя довезут. Думаю, ты понимаешь, что вопросы задавать находящимся в машине дело бесполезное. Тебе не ответят, даже если ты спросишь, который час. Поэтому наслаждайся пейзажем. Если захочешь, подремли. Все твои просьбы будут выполнять. Поесть, попить, в туалет или просто размяться. Бежать не советую, убьют. На этот случай у сопровождающих строгий приказ. Проверять на них свои способности не стоит.

– Я еду в Сомали, – спокойно проговорил Евгений. – Кстати, как я доберусь до…

– Тебе все объяснят в Питере, – перебил Зяблов. – Вот документы. – Он положил на стол военный билет, водительские права и паспорт. Евгений, открыв паспорт, удивленно посмотрел на Зяблова. – Да, ты поедешь под своим настоящим именем. В случае провала ты для России мертв, на что имеются соответствующие свидетельства. Но мы надеемся на твое благоразумие.

– Я сделаю то, что надо, – улыбнулся Марковский. – Можно спросить?

– Валяй.

– Как родители отнеслись к моей гибели?

– Как могли родители отнестись к смерти сына? Даже если его разыскивали как преступника. Правда, твой отец сказал хорошую фразу – мертвых не судят. Но им придется хоронить тебя еще раз, уже как погибшего солдата. Они узнают правду о твоей гибели. Получат энную сумму и твои награды. Тебя восстановят в звании. Кстати, хочу сообщить тебе и приятную миссию твоей поездки.

– Приятную? – усмехнулся Евгений. – Вы, наверное, забыли, я еду погибать.

– Но прежде ты спасешь Евгению Красину.

– Кого? – тихо переспросил Марковский.

– Евгению Красину, – улыбнулся довольный произведенным эффектом Зяблов. – Ведь Евгения виделась тебе в госпитале и уверяла, что все будет хорошо.

– Вы это, – немного осипшим голосом пробормотал Марковский, – серьезно или…

– Вполне. Просто об этом, кроме тебя, никто не должен знать. В Питере Антон Павлович Суслин встретит тебя и все растолкует. В конце концов, вряд ли ты сумеешь вытащить Красину, но место ее нахождения выяснить сможешь. В Сомали есть человек, который поможет тебе в этом. Твоя цель…

– Абу Мухаммед эль Матеша. Я кончу эту тварь. Я почитал прессу и понял, что он должен сдохнуть. А местонахождение Абу Мухаммеда мне тоже помогут…

– Тебя познакомят с людьми, – не дал договорить ему Зяблов, – которые выведут тебя на тех, кто точно знает, где находится центр. Дальше будешь действовать сам. Помощников у тебя не будет.

– Запомните, – строго говорил Зяблов троим крепким мужчинам, – от него можно ожидать всего. Он сильный, прекрасно подготовленный по специальной программе солдат. Решения принимает мгновенно и так же действует. Вы, в полном смысле этого слова, отвечаете за него головой.

– Все будет нормально, – усмехнулся седой подполковник ФСБ.

– Я в этом уверен. Вы доставите его в Питер и сдадите Суслину. Главное, не дайте ему во время остановки с кем-нибудь сцепиться. Ни о чем с ним не разговаривайте. Все просьбы: о туалете, питании и прочих нуждах – выполнять сразу. Если остановит милиция, просто предъявите права. Начнут проверку документов у всех, предъяви удостоверение, – сказал он рослому брюнету в очках. – Что говорить, знаешь.

– Так точно, – отозвался тот.

– Все будет хорошо, – пытаясь успокоить рыдающую жену, тихо, но уверенно говорил Эдуард Евгеньевич. – Слово офицера даю. Очень скоро Женя и Лида вернутся. Не плачь, Соня. – Он поцеловал ее. – Все образуется.

– Господи, – женщина перекрестилась, – помоги Жене. Прошу тебя, Господи! – поклонилась она иконе. – Виктор не позвонил не разу. А ведь он обо всем знает. Я с Антониной говорила, сообщила, что Лида…

– Если этот гаденыш появится еще раз, – процедил Красин, – я его из окна без парашюта спущу.

– Сто процентов, – кивнул Ваха, – информация из первых рук. Так что не ошиблись мы. Он не работает в ФСБ с две тысячи первого. Но контакт с действующими сотрудниками ГРУ поддерживает. Так что очень ценный папаша, – рассмеялся он. – Правда, информатор просит…

– Ты с ним сам контактируешь? – перебил его сидевший напротив худощавый блондин в золотых очках.

– Конечно.

– Убрать. – Худощавый посмотрел на пившего пепси детину с усиками. – Вторая баба чья дочь?

– Отец врач, хирург. Мать учительница, преподает английский.

– Такие нам не нужны, – усмехнулся худощавый. – Дай адрес своего информатора. Сегодня он должен умереть.

«Мрачные типы, – подумал сидевший справа на заднем сиденье Марковский. – Тренированные ребята. Ну что ж, надо подремать».

Откинувшись на спинку сиденья, он закрыл глаза.

«Вольво» вылетела на Кольцевую.

Париж

– Увы, – с сожалением проговорила полная женщина, – мы его потеряли. Нет никакой информации. Неделю назад он был в Ираке и исчез. Сегодня вечером мы должны установить его местонахождение. Наш человек встречается с завербованным боевиком, который имеет доступ к Черному Имаму и должен знать, где тот сейчас находится.

– Во сколько мне прийти? – спросил Кэмпбелл.

– Через три часа. А лучше будет, если ты придешь завтра утром. Тогда информация будет точно.

– До завтра. – Гарри вышел.

– Никогда бы не подумал, – выждав, пока закроется дверь, сказал сидевший за компьютером мужчина лет сорока, – что молодой здоровый человек может жить единственной целью – убить, даже если при этом придется погибнуть самому. А ведь он хороший солдат, молод, здоров. Вполне обеспеченный и вдруг ищет смерти. Надо же! – Женщина промолчала. – Он ведь только что из Ирака, и я поражаюсь…

– Хватит, Билл, – перебила его женщина. – Кэмпбелл взрослый человек и знает, что делает.

«Я должен успеть, – думал, садясь в такси, Гарри. – Никогда не верил в Бога, а сейчас прошу: дай мне время…» Вздохнув, он криво улыбнулся.

Санкт-Петербург

Мужчина в темном костюме, потушив сигарету, улыбнулся:

– Надеюсь, вы все поняли, капитан?

– Я старший лейтенант, – ответил Марковский. – Капитаном был, разжаловали. Впрочем, сейчас я уже никто, – тихо добавил он.

– Офицер всегда и везде остается офицером, – твердо произнес мужчина.

Евгений вспомнил камеру в тюрьме и слова одного из сокамерников: «Носить погоны западло». И свой ответ: «Я горжусь тем, что офицер, и всегда буду считать себя офицером».

– Вы правильно сказали, – прошептал он.

– Капитана тебе дали перед тем, как ты повел колонну с грузом, правильно?