Героика. Сага о не очень хороших людях - Арсений Цой

сходство с опытной и очень хитрой псиной.

— Кто такие?! — рявкнул он, испепеляя лорда Генри злобным взглядом. — Зачем приперлись?!

Судя по виду, ему было не меньше пятидесяти лет. Некогда голубой сюртук позеленел от частой стирки. Поправив сползшее на нос пенсне, мужчина с подозрением оглядел всю компанию.

— Милорд, позвольте представиться, — не выпуская поводья из рук, виконт сделал шаг назад и отвесил глубокий поклон. Недовольная лошадь попятилась за ним следом. — Я лорд Генри — странствующий рыцарь и искатель приключений. А это мои верные друзья и помощники: леди Лодж и... Хиггинс. Мы приехали освободить вас от проклятия!

Немного помедлив, он склонился к ограде и шепотом произнес:

— Это ведь вы давали объявление в «Козельском рыболове»?

Выражение лица мужчины кардинально переменилось. Уголки рта медленно поползли вверх, и тяжелую бульдожью физиономию озарила широченная улыбка.

— Что же вы сразу не сказали?! — воскликнул он. Сунув руку в карман, незнакомец выудил на свет кольцо, сверху донизу унизанное ключами. — Одну минуточку, Ваша Светлость…

Увитые плющом ворота со скрипом разошлись в стороны. Щелкнув вожжами, Лоренцио загнал телегу внутрь просторного двора. Лорд Генри зашел следом. Мужчина засеменил рядом с ним, едва только виконт пересек границу поместья.

— Милости просим в нашу скромную обитель, благородный сэр рыцарь! Мое имя — Аткинс. Я служу дворецким у Его Светлости барона Таттона. Дозвольте позаботиться о вашей славной лошадке.

Сунув в рот два пальца, он громко и пронзительно засвистел. Несколько минут спустя из прилегающей к особняку конюшни высунулся заспанный человек неопределенных возраста и степени трезвости.

— Джейкоб, грязный ты дармоед! Опять дрыхнешь средь бела дня! Видишь лошадь благородного господина! Отведи ее на конюшню: напои, насыпь овса, вымой и причеши! Шевелись, каналья!

Недовольно бурча себе под нос, Джейкоб принял из рук лорда Генри поводья.

Откинув задний борт повозки, Хиггинс спрыгнул на землю. Проигнорировав многозначительный взгляд Даны, намекающий, что дамам в платьях с длинной юбкой надлежит оказывать помощь со спуском, коротышка огляделся по сторонам.

— Большое спасибо! — рявкнула девушка, кое-как выбравшаяся из телеги сама.

— Не за что, — забрав свой походный мешок, Хиггинс просунул руки через лямки.

Толстяк Лоренцио сидел на козлах, испуганно нахохлившись и бросая по сторонам косые взгляды. Обмолвившись с ним парой слов, лорд Генри отпустил телегу домой с наказом вернуться на следующее утро. Та тотчас же выехала за ограду и устремилась на вершину холма. Ассистент Сиятельного Кадмуса явно спешил убраться от этого места как можно дальше.

Дверь балкона, нависавшего со второго этажа над главным входом, со скрипом приоткрылась.

— Аткинс, старый осел! — раздался сверху недовольный стариковский голос. — Что за шум внизу?!

— Прибыли герои-приключенцы спасать нас от проклятия, Ваша Светлость! — подняв голову, крикнул дворецкий. — По объявлению в газете!

— В кои-то веки, а я-то уж было отчаялся! Какие упитанные! И целых трое! Не стой столбом, дурень! Вели накрывать на стол для дорогих гостей!

Забежав вперед, Аткинс распахнул настежь двери дома. Темный проем зиял в вечерних сумерках разинутой голодной пастью.

— Проходите, проходите, чувствуйте себя как дома! Знали бы вы, как мы вас заждались! — дворецкий склонился у порога, вытянув руки в пригласительном жесте. С лица его не сходила ухмылка, похожая на собачий оскал.

«Не нравится мне все это», — подумала Дана, шагнув через порог за лордом Генри. Словно угадав ее мысли, Хиггинс недовольно хмыкнул.

Глава 1.4

— Стало быть, — прошамкал беззубый рот, — вы, молодой человек, есть странствующий защитник слабых и обездоленных?

Блеклый камин едва тлел в глубине объемного зала. Ужин подоспел к позднему вечеру, и хилое пламя, для которого явно пожалели дров, с трудом разгоняло сгустившийся полумрак. Барон Сесил Гарибальд Локсли Таттон — тщедушный пыльный старик — восседал во главе длинного стола. Устроившись неподалеку от огня, он отбрасывал тень, по форме напоминающую скрюченный гриб на тонкой ножке.

Виконт скромно потупился:

— Мой долг — служить людям, Ваша Светлость.

— Занятно, занятно...

Дана, сидевшая напротив лорда Генри, бросила торопливый взгляд на столовые приборы. Обитатели поместья имели свои понятия о чистоте, граничащие с общепринятыми. Подняв глаза, девушка увидела бронзовый канделябр, стоящий промеж тарелок. Половина свечей отсутствовали. Оставшиеся — истлели до огарков и едва светили.

— Это вы к месту, к месту… — продолжил хозяин поместья. — Доблестные рыцари — это именно то, что сейчас нам так нужно...

Над камином висела большая картина в раме с облезающей позолотой. Затемненный холст изображал самого лорда Таттона в период расцвета его жизненных сил. Гораздо более молодой и стройный барон гарцевал на вороном жеребце, закованный в сияющие латы. На фоне своего портрета оригинал, сидевший чуть ниже, производил разительный контраст.

— Вы, юноша, напоминаете мне меня самого в вашем возрасте, — сказал старикан, напыщенный как страус. — Я ведь тоже когда-то был искателем приключений...

— Правда?! — встрепенулся лорд Генри. — О, я уверен, Вашей Светлости есть много о чем рассказать!

Сфокусировавшись на главном блюде, Дана с сомнением изучала его содержимое. Курица, зажаренная вместе с лапками, головой и частью перьев, таращилась на нее в ответ круглыми ошарашенными глазами. Судя по ее виду, умерла бедная птица от истощения.

Древний особняк стонал и содрогался от порывов ветра. Доски пола под ногами прохудились. Пыльные доспехи, расставленные по углам, выглядели древними и нечищенными со времен своего выхода из кузни. Откинувшись на спинку стула, барон погрузился в воспоминания...

***

Угрюмая старуха плюхнула миску на щербатый стол перед Хиггинсом. Содержимое было зеленого цвета, с торчащими рыбными костями.

Коротышка восседал на шатком трехногом табурете. Кухня поместья оказалась на редкость тесной, грязной и вонючей, от пола и до потолка заляпанной пятнами неразличимых цветов и происхождений.

Недовольно принюхавшись, он взялся за ложку. По вкусу угощение походило на гороховую кашу с нотками плесени и застарелого жира.

— Мяса нет? — спросил он, заглядывая в глиняную кружку. Та была полной загадочного мутного отвара.

— Не было... — осклабился Аткинс, примостившийся в углу среди мешков с картофелем и луком. — Пока вы не приехали!

Вымолвив эту фразу, дворецкий самодовольно захихикал, умиляясь собственному остроумию. Стоя у дровяной