Держи меня крепче (СИ) - Сукре Рида

Вот и сейчас я собрала всю скопившуюся за утро стыдобу, скатала в трубочку и сожгла. Пепел — всё, что осталось. Это было легко? Нет. Совсем нет. Ни капли. Но я вышколила себя, как бы нереально это не звучало. Да, я буду переживать. Когда-нибудь, надеюсь, что в старости. Как раз то время, когда необходимо вспоминать ошибки и горевать. А сейчас молодость — ошибки надо делать. Лучше, конечно, не делать, правда, никто от них не застрахован. А в тот момент, я забыла, какую злую шутку сыграло со мной моё подсознание. Выдернув себя из самобичевания, я вспомнила о зачётке.

— Прикинь, — начала свою речь подруга и поведала мне о приходе ректора, а я, в свою очередь, безудержно хохотала. — А потом Иванов собрал зачётки и сунул ему под нос, вот и твоя затесалась, а он на фамилии не смотрел. Ха! Он даже пререкаться не стал. Ты представляешь? Чтобы философ так поступил, я и мечтать не могла, что нужно его поцеловать при всех, а для начала заставить раздеться!

Она сдвинула красивые брови в вопросительном жесте, мол, давай, колись, что на тебя нашло. Молчать я не стала — теперь она хохотала надо мной. И я вместе с ней. Вот такая лошадиная доза позитива прямо с утречка.

В продолжение дня, разумеется, об этом «незначительном» (о, как же я молилась, чтобы он оказался таковым) инциденте знал уже весь университет, каждый студент считал священным долгом постучаться в нашу общую с Леськой комнату и попросить соли, сахару, хлеба и всего остального, что только в голову могло прийти, дабы хоть мельком глянуть на меня, вспомнить, как выглядит новоявленная возмутительница общественного порядка, смутившая душку-философа, а при удачном стечении обстоятельств — отмочить шуточку в мой адрес.

Честно говоря, я никогда не была общеизвестным лицом, но сейчас настал пик моей популярности. Всем и каждому хотелось знать на кого якобы запал наш препод. Особенно это интересовало девушек, да и что греха таить — мужчина он хоть куда. Увиденное их шокировало — вид мой далёк от идеала, я не выделяюсь яркой внешностью, единственное, чему мне многие за глаза завидуют — это натуральные пшеничные волосы и серые глаза. А ещё россыпь веснушек, небрежно рассыпанная по всему телу. Их немного, и они не бросаются в глаза, но на солнце блестят. На фоне Леси, я ощущаю себя скромной серой мышкой, и меня это нисколько не коробит. Я не ношу соблазнительную одежду, я предпочитаю футболки, джинсы, кроссовки, а на занятия хожу в юбке миди, блузке, туфельках без каблуков, которые в каталоги модных журналов никогда не войдут. Сколько со мной не бьётся подруга, но до сих пор не смогла добиться, чтобы я сменила их на более современную обувку.

В общем, я самая обычная, но сколько же произошло за эти годы с поступления в университет со мной несчастий — не счесть. Случай с философом — конфетка, по сравнению с тем, что со мной происходило по воле глупых случайностей.

Я периодически застревала в лифте, один раз даже на всю ночь. Однажды ошиблась этажом и вломилась в чужую комнату, прерывая грешивших прелюбодеяниями соседку и её парня (сами виноваты, дверь закрывать надо), а потом мне прилетело дверью в нос. Оказалось, что другой наш соседушка тоже решил заглянуть к парочке на огонёк, но я опередила.

Полтора года назад на свой день рождения, перед самым Новым годом я знатно приложилась затылком на катке, куда и идти-то не хотела, но меня потащили любимые родственники. Я заработала сильное сотрясение и тридцать первого числа вместо того, чтобы мешаться под ногами нарезающим салатам родителям, я ехала с папой в Москву в институт Склифосовского на обследование, мы должны были обязательно успеть до начала праздников, иначе единственная дочь рисковала стать дурочкой. Мы не успели, и пришлось мне куковать в нашей больнице все две недели, а потом ещё и лечиться под чутким контролем вышедшего на работу специалиста месяц.

После этого я зареклась кататься на коньках, но в прошлую зиму меня уболтали кататься на лыжах. Я повелась лишь потому что ко мне подошёл одногруппник, который был мне симпатичен, и мне казалось, я ему тоже. После того, как меня научили на них держаться, а я ни разу не упала на фоне остальных, которые только и делали, что были неваляшками, я почувствовала себя готовой к спуску. К слову, люди на моём пути к этому готовы не были. Я хотела покрасоваться перед Никиткой, а в итоге протаранила его, и ещё человек пятнадцать, и мы эпично летели с горы большим снежным комом, а потом этот ком вместе везли на нескольких скорых в травматологию. Меня там узнали, как частого гостя. А моя студенческая любовь канула в лету. Бог отвёл, шутковала Леся.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Подруга вообще меня всячески «поддерживала» и даже обзывала «Лемони Сникет: 33 несчастья» и хохотала как безумная. Разумеется, с таким добром встречаться никто бы и не подумал. Люди верили, что у меня плохая карма, а один из одногруппников даже предложил однажды прочистить чакры. Когда Леська смеялась над этим предложением, она свалилась с лавки под парту, но орава её фанатов достала пыхтящую подругу.

Подведя итог, предположить, будто Анатолий Максимович или любой другой красивый парень мною заинтересуются, — это из области фантастики. Только если он сумасшедший. И тем не менее, подобные слухи взволновали весь студгородок, с каждым разом разрастаясь.

Когда вечером раздался очередной стук в дверь, я почти готова была накинуться на пришедшего и по совету Леси, которая наблюдала за моими страданиями, голыми руками вырвать ему язык — настолько надоедливыми стали пересуды. В комнате я была одна, так как Радуга ушла в душ, находящийся на первом этаже. Я же, в свою очередь, сходила с ума в одиночестве, прячась от надоевших соседей, не открывая дверь никому.

Постучат-постучат и уйдут, наивно предполагала я и на эту барабанную дробь (ещё бы ногами попинали, чего долго ждать не пришлось) старалась не обращать внимания. Решив посчитать до десяти, говорят, это успокаивает, я мерно вдыхала и выдыхала воздух, но бешеный гость не прекращал своих потуг. Я разозлилась, сжала ладони в кулаки, намереваясь съездить по мерзкой наглой физиономии очередного приколиста, и со словами:

— Как вы меня все достали! — обнаружила за дверью своего брата Егора.

Это был единственный человек, после Леси, которого я хотела бы видеть в данный момент. Самый родной и близкий, который знает меня лучше всех, переживает мои беды как свои, а я, со своей стороны, полностью разделяю его чувства. Мы же с ним двойняшки. А вот по внешности не скажешь. Егор — высокий, статный, очаровательнейший парень, девушки по нему толпами сохнут. Мой внешний вид не выдерживает никакого сравнения с ним. Видя нас рядом, ни один знакомый и предположить не мог, что мы родственники. Единственная схожесть — это большие серые глаза, наследственная черта от мамы.

— Ты не рада меня видеть? — братец опешил.

— Рада! Конечно, рада! — я бросилась ему на шею, крепко сжимая в объятиях. — Не ожидала тебя увидеть. Как ты здесь?

На смену искреннему восторгу пришло недоумение, ведь сейчас ему полагалось быть за тысячи километров от меня и от дома, он учился в Лондоне. Мы с ним даже интеллектом отличаемся. По окончании школы Егор получил грант на обучение в Оксфорде. Эта весть была одним из наилучших подарков, хотя трудно было расстаться со своей половинкой, но мы преодолели этот барьер и вот уже два года общались лишь по сети. За это время я смогла привыкнуть к жизни без брата, который для меня всегда был и остаётся старшим, несмотря на наш одинаковый возраст.

— Пустишь? — вот я дурочка, держу его на входе, будто и не родной человек пришёл.

Еле высвободившись от объятий, всё ещё не конца веря в то, что братец материален, а не очередная моя фантазия, я затащила его в комнату со словами:

— Конечно-конечно! Заползай.

Не отпуская его руки, усадила на кровать и не могла отвести взгляд, не могла найти слов, чтобы выразить все свои чувства. Егор, как всегда, великолепен. Короткий тёмно-русый ёжик на голове, мягкая улыбка на лице, стильная одежда. Как же я по нему скучала!