Теплый год ледникового периода - Роман Сенчин

У Дмитрия Чёрного и Льва Пирогова принципы вроде бы лежат на поверхности, хотя разделять их мешает, в случае Чёрного, романтизация 30-х – 50-х годов прошлого века и вообще всего советского при слабом взгляде в будущее, а в случае Пирогова – его несколько ёрническая манера и нарочито газетный формат статей, который не позволяет проникнуться его идеями.

Не знаю, когда появится книга публицистики Дениса Гуцко (он не так широко известен, как Садулаев, Прилепин, Шаргунов), хотя им помимо прозы написано множество острых, душевных, тревожных статей и очерков (опубликованы в основном в журнале «Огонёк»). Но понять, какой именно видит Россию (да и вообще мир) автор – невозможно. Критика отдельных тёмных пятен, констатация фактов беззакония, указывание на мрачные тенденции всё же слабо отзываются в душах читателей.

Так же и с книгой «Бураттини» Михаила Елизарова. Здесь, правда, вместо статей – нечто вроде сказок, хотя и с явным политическим подтекстом. Но зачем подтекст, когда можно дать текст? Прямой и внятный. А чтобы сделать его интересным и сочным, таланта и оригинальности Елизарову не занимать, да и свой взгляд на происходящее и скорое будущее у него, судя по многочисленным интервью, есть.

Правда, можно возразить, что писатель не обязан писать именно публицистику, теоретизировать, отбросить игру, не рассматривать поочерёдно множество язвочек, а охватывать взглядом всё испятнанное болезнью тело родины (или человеческой цивилизации в целом). Да, это так. Но, с другой стороны, статьи вышеназванных авторов, по большей части, лишь некая вибрация в застоявшемся воздухе нынешней вымученной стабильности, а не ураган и даже не ветерок. И эта вибрация скорее на руку тем, кто стабильность удерживает – вот, дескать, разные мнения, критика, умственная деятельность, – чем силам, стремящимся к переменам.

Беда нашей нынешней многочисленной оппозиции в том, что её лидеры не обладают литературным талантом. Ни Рыжков, ни Немцов (как скучны по форме его книжки про Лужкова и Путина!), ни Удальцов, ни Яшин, ни Навальный и прочие. Эдуард Вениаминович Лимонов почти ежедневно делает записи в своём блоге, но это именно записи, реплики; и не случайно число сторонников Лимонова тает – нет подпитки. А ведь когда-то к нему и за ним шли тысячи, и в первую очередь не из-за конкретных политических взглядов Лимонова, а благодаря его книгам, в том числе и публицистическим – «Убийство часового», «Дисциплинарный санаторий», «Анатомия героя» и тех семи-десяти, что он написал, находясь в заключении… Но вот почти десять лет Лимонов практически ничего (кроме стихотворений, записей в ЖЖ и некрологов) не публикует, и у него всё меньше сторонников.

Впрочем, требовать от писателей, занимающихся художественной литературой, определённой гражданской позиции вроде бы глупо. На то они и художники, чтобы быть не то чтобы над гражданскими схватками, но смотреть на них несколько со стороны и затем отображать в художественном произведении. Но это писателям (в том числе и русским) удавалось крайне редко. Точнее – очень немногим.

Наверное, не нужно бояться быть в статьях простым и даже порой смешным, поднимать глобальные проблемы, которые поднимают обычно профессиональные учёные, философы (да и поднимают ли они их в последние десятилетия?); не нужно бояться упрощать, идеализировать… Здесь можно вспомнить старика Толстого, чьи статьи начала прошлого века одновременно и гениальны, и просты до смешного. У меня улыбка сама собой неизменно возникает, например, при чтении такого вот фрагмента:

«Если мы увидим, что человек на улице роет яму и наполняет её динамитом, мы приходим в ужас и хватаем и судим этого человека, тогда как самое ужасное, что мог сделать этот человек, это то, чтобы убить десятка два людей и разрушить несколько домов. А на наших глазах эти безбожные, несчастные, ошалелые люди, наряженные в мундиры и ленты, называемые монархами и министрами, делают парады, смотры, маневры, заставляя приготовленных для этого людей стрелять, колоть воображаемых неприятелей, награждая тех, которые лучше это делают, которые придумывают более жестокие средства убийств, и заставляют колоть, стрелять этих же воображаемых неприятелей. Что же мы этих людей оставляем в покое, а не бросаемся на них и не рассаживаем их по смирительным заведениям?»

Да, улыбка возникает, но тут же стирается пониманием, что эти слова написаны за пять лет до начала Первой мировой войны, в которой неизвестно за что погибло несколько миллионов человек, из которой выросла гражданская война в России, войны в Германии, Испании и многих других странах мира, а потом и Вторая мировая война, породившая атомную бомбу… Да, если бы тех, кто готовил народ к убийству, посадили в смирительный дом, не было бы столько смертей.

Или как не улыбнуться, читая такую упрощённую, идеалистическую схему из статьи «Пора понять» (первоначальное название – «Анархизм»):

«Сознание ненужной, бессмысленной и вредной царской власти стало теперь более или менее очевидно, ясно огромному большинству народа. Трудно предвидеть, какие будут последствия этого сознания, но последствия эти, и непременно губительные для правительства, не могут не быть. Может быть, как это ни мало вероятно, но всё-таки может быть – то, что власть, пользуясь всеми внешними матерьяльными средствами, которыми она обладает, продержится ещё некоторое время. Может быть и то, что опять вспыхнет революция, которая опять будет задавлена, так как средства борющихся слишком неравномерны.

Но в обоих случаях неизбежно будет то, что сознание ненужности и преступности правительства будет делаться всё яснее и яснее людям русского народа и сделается, наконец, то, что огромное большинство людей не будет уже в состоянии, не ввиду каких-либо внешних целей, а только потому, что это будет явно и мучительно их нравственному сознанию, не будет уже в состоянии повиноваться правительству и исполнять те его безнравственные требования, которыми оно держится. А как только это будет, как только будет ясно каждому человеку, что то, что называется правительством, есть только соединение людей, отстаивающих своё положение рядом неперестающих преступлений, так неизбежно прекратится и повиновение такой власти, и то участие в деятельности правительства, которое одно поддерживает его. <…>

Такое отношение к тому, что называется русским правительством, уже живёт теперь в сознании большинства русских людей, а продолжись ещё некоторое время безумная, бесчеловечная и грубо жестокая деятельность этого правительства, и то, что теперь только в сознании, неизбежно перейдёт и в дело. А перейдёт сознание в дело, т. е. перестанут большинство людей, повинуясь правительству, участвовать в его преступлениях, и само собой без борьбы падёт то ужасное, отжившее русское правительственное устройство, существование которого уже давно не соответствует нравственным требованиям людей нашего мира».

Да, схема упрощённая, но ведь так, по существу, и произошло. И к марту 1917 года не осталось тех, кто бы защищал царя и его правительство…

Сегодня дело, судя по всему, медленно идёт к тому же, хотя нет войны, у большинства людей в материальном плане вполне терпимая, а то и сытная жизнь (особенно по всё ещё яркому контрасту с серединой 90-х, когда зарплаты не платили месяцами, пенсии задерживали на недели, цены росли чуть ли не ежедневно). Но дело не только в материальной обеспеченности. Пустота существования тоже способна выбросить сотни тысяч людей на улицы, толкнуть на самые радикальные действия. Со скуки, грубо говоря. Или тоски. И тут вспоминаются слова одного из героев Достоевского: «Сначала высшая идея, а потом деньги, а без высшей идеи с деньгами общество провалится».

Все нулевые мы прожили без высшей идеи, заменяя её потреблением разнообразных продуктов – от колбасы до яхт и дворцов. Выборы в декабре прошлого года стали поводом вспомнить, что мы граждане, усилить наше гражданское томление, которое мучает и либералов, и патриотов, и националистов, и даже анархистов (которых на Болотной было немало). И все они хоть на время слились. Но что может предложить оппозиция внятного, кроме лозунга «За честные выборы»? Все программы, проекты «новой России» попросту нечитабельны и потому не воспринимаемы народом. Нужны не столько программы и агитационные речи, сколько яркие статьи.

Недаром основной претендент на пост президента публикует сейчас каждую неделю по статье. Их вряд ли стоит рассматривать как программы – в них очень много так называемого популизма, много непродуманных, да и несбыточных идей, но тем не менее статьи эти производят довольно сильный эффект. Людям даются хоть какие-то перспективы будущего, причём не эпизодически (вспоминается статья «Россия, вперёд!», опубликованная Дмитрием Медведевым посредине своего президентского срока, после которой не было продолжения не только реального, но и даже в виде новых статей). И симпатия к этому основному претенденту благодаря статьям явно растёт. Люди увидели человека, который размышляет, смотрит в будущее, а не только исполняет некие функции, в перерывах забавляя телезрителей, летая на истребителях, ныряя за амфорами…