Клятва рыцаря - Джулиана Гарнетт

Это было невозможно… но мягкая, округлая и искушающая плоть наполняла его ладонь. Он медленно вытащил руку из-под нагрудника и прохрипел:

– Ты девушка…

Брови ее приподнялись в притворном удивлении, а полные губы скривились в презрительной усмешке.

– Да, доблестный рыцарь. Я дочь Бэльфура. И ты позволил одолеть себя девушке. Какая репутация будет теперь у тебя при дворе Вильгельма?

– Придержи язык и помни, что на этот раз мой кинжал у твоего горла. Ваше дело проиграно.

– Это я вижу и сама. Вокруг меня убитые воины моего отца. – В ее голосе прозвучало волнение, глаза потемнели от горя. В первый раз Люк заметил, что из раны на лбу у нее сочится кровь.

Он вложил кинжал в ножны и опустил меч концом вниз, показывая этим, что склонен к милосердию.

– Ты моя пленница. Отведи меня к своему отцу. Он должен сдаться нам.

Горькая усмешка появилась на ее губах.

– Нет, – сказала девушка твердо.

– Ты заплатишь мне своей головой. Я безжалостен к тем, кто не подчиняется моим приказам.

– В таком случае вы с Вильгельмом сделаны из одного теста.

– Ты еще смеешь препираться со мной! Пеняй лучше на своего отца, который дал Вильгельму клятву и нарушил ее. Лучше бы он не давал ее совсем. Тогда, по крайней мере, он мог бы сохранить уважение короля.

– Этот ублюдок герцог Нормандии не заслуживает уважения. А лорд Бэльфур, мой отец, никогда в жизни не нарушал своего слова. Не смей говорить о нем плохо!

Люк с удивлением взглянул на нее:

– Ах вот как! Ну что ж, веди меня к нему немедленно. Иначе не поздоровится и тебе, и всем оставшимся в этом замке.

После небольшой напряженной паузы девушка слегка пожала плечами. Порыв ветра подхватил ее длинные золотистые волосы и разметал по спине и рукам. Если бы не эти волосы и не то, что крылось под ее панцирем, Люк все еще мог бы подумать, что перед ним стоит какой-то юнец, настолько высока она была и стройна.

– Раз ты настаиваешь, я отведу тебя к нему.

Она повернулась, высоко держа голову, и указала на узкую тропинку среди зарослей кустарника и камней, ведущую в дальний конец двора. Люк заколебался, не двигаясь с места, и она усмехнулась, оглянувшись через плечо:

– Что, рыцарь, боишься западни? Если бы это еще могло выручить нас, я бы постаралась завести тебя в ловушку. Но ты прав – наше дело проиграно.

– Милорд, – тихо обратился к нему подошедший Реми, – не ходите один. Я не доверяю ей.

– Я тоже, Реми. Обыщи все вокруг и будь поблизости. Едва ли их осталось тут много, чтобы устроить засаду, но осторожность не помешает.

Сказав это, Люк двинулся за девушкой по узкой, заросшей травой тропинке, и вскоре они подошли к небольшому каменному надгробию, видневшемуся под кронами молодых деревьев у самой крепостной стены. Там девушка вдруг повернулась к нему с каким-то странным выражением на красивом лице. Люк резко остановился, схватившись за рукоятку меча, и подозрительно огляделся вокруг:

– Что такое? Ты привела меня сюда, чтобы выиграть время, пока твой отец сбежит?

В ответ она лишь горько рассмеялась:

– Нет, в этом нет необходимости: отец уже скрылся от нормандцев. – А когда Люк нахмурился и сделал еще один шаг к ней, она указала рукой на груду камней. – Лорд Бэльфур ждет тебя там.

Люк удивленно поглядел на ее бледное лицо, на горькую улыбку, застывшую на губах и внезапно все понял.

– Давно он умер?

– Три месяца уже, как Бэльфур присоединился к своим праотцам.

– Но кто же теперь управляет вместо него? Кто занял его место? Назови мне того, кто виновен в смерти сэра Саймона, кто поднял этот мятеж против Вильгельма.

Прислонившись плечом к каменному надгробию, девушка посмотрела ему прямо в лицо.

– Этот человек перед тобой. Он в твоей власти, и поступай с ним как знаешь.

2

Все было кончено. Все ее планы, надежды – рухнули. Если бы она покинула Рудда… Но к чему теперь все это. Она не могла оставить маленького, до смерти напуганного мальчика одного лицом к лицу с нормандцами.

Несмотря на вызывающий вид, Кора была напугана как никогда в своей жизни. Сердце бешено колотилось в груди, а пот, раз за разом прошибавший ее, стекал по спине ручьями. И все же она не доставит этому грубому нормандцу удовольствия заметить ее страх. Все, что она могла сейчас сделать, это сохранять остатки спокойствия и, гордо вздернув подбородок, твердым взором встречать его суровый взгляд.

– Ну, так отвечай, – повторил он раздраженным тоном, – кто унаследовал Вулфридж? Он достался тебе?

Люк задавал этот вопрос уже второй раз, не в силах поверить, что она, слабая женщина, могла повести за собой мужчин, бросила вызов нормандским рыцарям. Кора передернула плечами.

– Какое тебе до этого дело? Вулфридж теперь твой по праву победителя.

– Да, но я хочу быть уверен, что никто здесь не сможет восстать и попытаться отобрать его у меня, – прорычал Люк.

– Так, значит, ты боишься? Ты, доблестный нормандец?..

Его злые глаза потемнели, сделались почти черными. Ага, значит, он не так уж неуязвим, как казался. Хотя, конечно, заподозрить его в трусости было нельзя. Ведь он появился во вражеской крепости одетый только в легкую кольчугу и кожаную куртку вместо тяжелых лат, словно в знак презрения к сакским воинам, с которыми он так свирепо сражался. Кора видела еще с начала схватки, как от взмахов его неистового меча люди падали вокруг замертво, и тогда еще поняла, что тот самый человек, которого она дразнила вчера со стены, и был предводителем этого нормандского сброда.

Он был высок, выше других мужчин, и шире в плечах, а под кожаной его курткой скрывались крепкие упругие мышцы, неумолимую мощь которых она уже ощутила. Стоя перед ним сейчас, она боролась с волной отчаяния, которая грозила захлестнуть ее. Ее собственного умения и ловкости не хватило, чтобы одержать победу над ним, хотя она и была близка к ней, ближе, чем даже надеялась. Воспоминание о том, как она сама на какое-то мгновение держала этого нормандского рыцаря на острие своего меча, немного утешило ее. И если бы не приступ слабости от волнения и усталости, кто знает, чем бы еще закончилась их схватка…

От утомления у Коры дрожали колени, и ей казалось, что она вот-вот упадет на траву, не в силах больше держаться на ногах, но с упрямой решимостью девушка взяла себя в руки. Нет, она не дрогнет перед этими нормандцами, не опозорит свой род, выказав слабость перед лицом врага.

Они стояли под деревьями, окружавшими отцовскую могилу, и осенняя листва, тихо шелестя, слетала с почти голых ветвей, устилая землю у их ног. Как странно, что время умирания в природе совпало с гибелью Вулфриджа. Кора отвернулась. Холодный порыв ветра хлестнул ее по лицу, неся с собой запах моря и родных мест, которых она никогда больше не увидит.