Зоя Космодемьянская. Правда против лжи - Виктор Кожемяко

– Но ведь Зоя Космодемьянская, согласитесь, имя особенное.

– Да, в народе оно всегда пользовалось особой любовью, и я рад, что внес какую-то лепту в восстановление правды о ней.

– А нет ли сомнения в достоверности результата?

– Ни малейшего. Абсолютно убежден, что вывод полностью соответствует действительности.

С меня будто свалился тяжелый груз. Повторюсь: любая девушка, которая была бы на месте Зои, достойна не меньшего уважения и поклонения. Но Зоя за многие годы уже вошла не только в историю, но и в сознание нашего народа. И отрадно, что это никакой не миф, а суровая и героическая действительность, память о которой, надеюсь, останется навсегда в народной душе.

Об этом, собственно, и говорится во многих сотнях писем, пришедших в редакцию после статьи «Трагедия Зои Космодемьянской».

Л. Педченко, г. Новая Каховка: «От души благодарны за статью в защиту Зои Космодемьянской. Все, кому я давал ее читать, были сильно взволнованы. Очень рады, что коллектив газеты борется с несправедливостью, в чем бы она ни выражалась, честно несет людям слово правды».

М. Шибалис, бывший редактор газеты 132-й стрелковой дивизии «В атаку», г. Минск: «Надругательство над памятью таких героев, как Зоя, ничем нельзя оправдать! Во время войны мне довелось писать о многих ее сверстницах. С какой искренней душевной чистотой рвались они защищать Родину! И как твердо шли на смерть во имя нее».

В. Соловьев, г. Борщев Тернопольской области: «Мы с женой два с половиной года находились в действующей армии и хорошо знаем, что такое война. Цену победы никогда не забудем, пока не остановится сердце. А Зоя – символ нашей великой борьбы и великой победы».

В. Белов, профессор, председатель этической экспертной медицинской комиссии совета федераций обществ психиатров и наркологов: «Наша комиссия однозначно расценивает публикацию в «Аргументах и фактах» о Зое Космодемьянской как явное нарушение этических медицинских принципов и нормативных документов. Наши настойчивые попытки выяснить через редакцию «АиФ» источник получения этой информации оказались безрезультатными».

В. Кувабин, г. Калининград Московской области: «Пишет вам пятидесятилетний, сотрудник НИИ, ровесник подвига Зои, ни разу не произнесший слова «папа» (отец, ушедший на войну в первые же дни, погиб под Смоленском в 1943 году). Я и моя мама низко, по-российски вам кланяемся за ваше горячее сердце, нетерпимость ко лжи и заботу о будущих поколениях. У меня сын семи лет. И на каких примерах я буду его воспитывать, если верх возьмут всякие предатели?»

Верю все же: будущее – за истиной.

* * *

Так уверенно завершил я тогда, в начавшемся 1992 году, эту заметку, которая, конечно, обрадовала многих. По крайней мере, поставлена точка в сомнениях о личности Зои. Значит, думал я, есть основания верить, что истина действительно восторжествует в полном объеме.

Но, думая так, сознавал: за истину, за Зою еще предстоит бороться и бороться…

Глава вторая. В борьбе бывают горести и радости

Годы 90-е двадцатого века, в которые вместе со страной вступила «Правда» (все-таки вступила, отбив покушения на убийство!), стали для газеты, основанной Лениным, и всех причастных к ней исключительно тяжелыми. Нас опять волею власти закрывали, душили финансовой удавкой, чинили массу иных самых разных препон.

Однако газета держалась. Когда же в результате хитроумного маневра противникам удалось свести наш выход лишь к одному разу в неделю да всего на четырех страницах, выручила меня со множеством горящих тем единокровная «Советская Россия». Тема Зои, как и других советских героев, нуждавшихся в защите, при крайней правдинской тесноте этого периода громче зазвучала здесь. Чтобы затем снова занять достойное место в «Правде» и широко звучать в обеих газетах одновременно.

Борьба продолжалась, и были в ней некоторые победы. Пусть частные, что мы прекрасно понимали, и все-таки… Наверное, в борьбе всегда бывают горести и радости. Так вот радости, о которых напоминают включенные в эту главу публикации, давали нам новые силы.

Удалось поддержать музей Зои в Петрищеве. Заметно отмечен в Москве ее 75-летний юбилей. Еще совсем недавно ни о чем таком и помыслить было невозможно, а вот теперь, в 1998 году, состоялось!

Разумеется, не обольщались мы и насчет только нашего влияния. Главное – сильно уже заявила о себе КПРФ, а при этом и ветераны войны увереннее поднимали свой голос. Хотя давление на них и всяческие ухищренные махинации с этой частью «электората» тоже нарастали…

Вернемся к Зое в те дни горестей и радостей наших.

Думаю, вы обратите внимание, что какие-то аргументы в моей полемике, какие-то грани большой темы местами повторяются. Это будет и дальше. И это неизбежно даже при том, что многое из публикаций того времени я сократил. Но есть такое, что не только тогда, но и сейчас, я считаю, обязательно надо еще и еще раз повторять, чтобы дошло до сознания всех! Пока, увы, не дошло.

Третья казнь

Некоторое время назад в Государственной думе по инициативе группы депутатов-коммунистов была распространена записка о гибельном состоянии музея и памятных мест, увековечивающих подвиг Героя Советского Союза Зои Космодемьянской. Два профессора – Иван Осадчий и Станислав Чибиряев, представляющие общество «Российские ученые социалистической ориентации», били тревогу:

«На произвол судьбы брошен музей Зои Космодемьянской в деревне Петрищево. Уже несколько лет о нем ни районная, ни областная администрации не проявляют никакой заботы. Фактически музей заброшен. Он находится на попечении трех сотрудниц с нерегулярно выплачиваемой зарплатой в 200–300 тысяч рублей (очень мало в деньгах того времени! – В.К.). Основное здание музея с тысячами экспонатов находится на грани гибели. Филиал музея – домик Прасковьи Кулик, в котором Зоя провела последнюю ночь своей 18-летней жизни, – в аварийном состоянии и уже закрыт для посещения. Место казни Зои заброшено и запущено. Металлическая ограда разрушается, калитка сорвана и отброшена. От бывших прожекторов, освещавших обелиск, остались куски искореженного металла».

Год 1997-й…

Авторы записки обращались к Думе с просьбой: принять специальное постановление, требующее от правительства и Министерства культуры, от мэрии Москвы и администрации Московской области незамедлительных мер по спасению музея и памятных мест, связанных с подвигом славной патриотки России.

«Больно и горько сознавать, – писали они, – что имя и подвиг Зои, ее юная жизнь, отданная за свободу нашей Родины, нашего народа, за нашу свободу, кощунственно предаются забвению. Не иначе, память и совесть многих ответственных государственных чиновников подвержены эрозии. По нашему мнению, это – преступное равнодушие».

Прошло три месяца. И вот я снова еду в Петрищево.

* * *

Было время, когда название этой подмосковной деревеньки знали все в нашей стране. И, конечно же, все знали, кто была Зоя Космодемьянская.

Теперь, в письме профессоров, обращенном к Госдуме, поразили меня не только факты разрушения памятных мест. Поразило и то, что авторы сочли необходимым начать с биографической справки. Значит, не уверены, что всем депутатам известно, о ком идет речь?

«Зоя Анатольевна Космодемьянская, советская партизанка, героиня Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.

Родилась 13 сентября 1923 года в селе Осиновые Гаи Тамбовской области в семье служащего. Член ВЛКСМ с 1938 г. Училась в 201-й средней школе Москвы.

В октябре 1941 года, будучи ученицей 10-го класса, добровольцем ушла в партизанский отряд. У деревни Обухово, близ Наро-Фоминска, с группой комсомольцев-партизан перешла через линию фронта на занятую немецкими оккупантами территорию. В конце ноября 1941 г. при выполнении боевого задания была схвачена фашистами в деревне Петрищево Верейского района Московской области. Несмотря на чудовищные пытки и издевательства палачей, не выдала товарищей, не открыла своего настоящего имени, назвалась Таней. 29 ноября 1941 года была казнена.

16 февраля 1942 года Зое Космодемьянской посмертно присвоено звание Героя Советского Союза».

Я решил привести эту справку, поскольку у меня вдруг возникла мысль: не только кто-то из депутатов, но и некоторые читатели мои могут нынче не знать, за кого это так хлопочет газета. Вот спросил в одной из московских школ, кто такая была Зоя Космодемьянская, и, оказалось, что среди 21 ученика в выпускном, одиннадцатом классе только двум известно это имя…

Боже мой! Да мог ли я представить еще сравнительно недавно, что такое когда-нибудь произойдет? Я уж не говорю про мое поколение – детей Великой Отечественной, выросшее с этим именем. В школе, куда обратился, училась в свое время моя дочь, и для ее сверстников Зоя Космодемьянская тоже была самой почитаемой, любимой героиней. Что же случилось потом? Почему приходится теперь давать справку о ней даже депутатам, а школьники растерянно смотрят на меня, когда я спрашиваю: кто она была, Зоя?