Храм муз словесных - Вячеслав Васильевич Коломинов

[80, вып. 1, с. 56].

После смерти Екатерины новый император Павел I всех сторонников Екатерины, участвовавших в событиях 28 июня 1762 г., репрессирует. Указом императора от 12 ноября 1796 г. Дашкова увольняется со всех занимаемых ею должностей и ссылается в одно из отдаленных имений, где живет почти до самого дворцового переворота 11 марта 1801 г. Но уже в мае 1801 г. общее собрание Российской Академии постановляет просить Дашкову вновь возглавить это научное учреждение, так как она своим усердием способствовала совершенствованию родного языка и показала себя прекрасным организатором.

Но Дашкова просьбу отклонила. Последние годы жизни она провела в своем подмосковном имении Троицкое, продолжая заниматься литературной деятельностью, сотрудничая в журнале «Друг просвещения».

Скончалась Е. Р. Дашкова в 1810 г. Как бы подводя итог жизненному пути, она в своих «Записках» пишет: «Я могу сказать со спокойной совестью, что сделала все добро, какое было в моей власти… я исполнила свой долг по мере сил и понимания: со своим чистым сердцем и честными намерениями» [28, с. 268].

Российская Академия сыграла выдающуюся роль в развитии русской филологии. Словари, грамматики, десятки статей и книг, посвященных различным вопросам языкознания, — все это является достоянием истории и требует тщательного исследования. Но основным и самым плодотворным видом ее деятельности были, конечно, словари.

Об этом и пойдет речь в следующем разделе.

НЕОБЫКНОВЕННОЕ ДЕЛО —

СЛОВАРЬ АКАДЕМИИ РОССИЙСКОЙ

За полвека своего существования Академия издала или подготовила к публикации немало лексикографических трудов не только в России, но и за рубежом. Их список открывает знаменитый «Словарь Академии Российской в 6 частях», выпущенный в 1789–1794 гг. и потребность в котором остро ощущалась на протяжении всего XVIII в. Еще в 1735 г. на открытии учрежденного при Петербургской Академии наук Российского собрания В. К. Тредиаковский в своей «Речи о чистоте российского языка» высказывал мысль о необходимости создания толкового словаря. Работа над словарем русского языка была и в планах М. В. Ломоносова. Известно также, что в течение нескольких лет — с 1748 по 1751 г. — он принимал деятельное участие в лексикографических разработках К. А. Кондратовича. В периодических изданиях того времени постоянно публиковались статьи, в которых настойчиво проводилась мысль о необходимости создания «доброго словаря Российского» [121, с. 115].

Молодой Академии предстояло воплотить в жизнь многочисленные пожелания современников. Члены Российской Академии понимали, какая ответственная задача стоит перед ними. Ведь создание первого толкового словаря было делом не только общенациональным. От успеха такой работы зависел престиж русской филологии. Известная поэтесса, журналистка и переводчица М. В. Сушкова недаром писала:

Писатели, цветут вам лавры новы,

Стремитесь свой язык украсить, вознести,

Вам музы в подвиге способствовать готовы

И славу Франции в России превзойти.

Академия должна была превзойти не только славу Франции на литературном поприще, но и создать словарь, который бы не уступал своему «старшему собрату» — знаменитому «Словарю Французской Академии».

На первом же академическом заседании был образован специальный отдел («отряд»), который и возглавил все работы по составлению словаря. Все участники работы собирали лексический материал по буквам. Затем списки слов печатались в азбучном порядке в виде так называемых аналогических таблиц и раздавались академикам для проверки, замечаний, дополнений. Для усовершенствования этой работы коллектив составителей был разделен на три дополнительных отряда: Объяснительный, Грамматикальный и Издательный. Сотрудники Объяснительного отряда определяли значение слов, в Грамматикальном — давалась грамматическая и стилистическая характеристика слов, Издательный отряд проверял материал, доставляемый из двух первых отделов и подготавливал его к публикации. Позднее были созданы еще два отряда: Технический (отбор и толкование терминов) и Словопроизводный (определение коренных слов и словопроизводных гнезд).

Составителям предстояло решить много проблем и прежде всего выработать структуру расположения слов. Этот вопрос вызвал много споров, поскольку некоторые из академиков, например И. Н. Болтин, считали «чин азбучный гораздо удобнее для приискания слов» [128, л. 1, об.]. Однако при обсуждении было подано 30 голосов за создание гнездового словаря, т. е. «по чину производному… выискивать первое самостоятельное или коренное слово и все от него производные или сложные ставить по чину азбучному» [127, № 1, л. 43 об.]. Положительное начало такого расположения очевидно — в словаре можно было выявить корневое родство слов, определить семантические связи лексем внутри гнезда.

Составители словаря черпали свои материалы из многочисленных источников. В основном это были лексикографические пособия, изданные в 1770-е гг. — «Российский целлариус» Ф. Гелтергофа и «Церковный словарь» П. А. Алексеева, рукописные словари сотрудников Петербургской Академии наук К. А. Кондратовича и А. И. Богданова. Аналогические таблицы заполнялись и словами, выбранными из церковных текстов. В ряду литературных источников ведущее место занимали сочинения М. В. Ломоносова. Мысль составителей словаря постоянно обращалась к литературному наследию великого ученого. И это неудивительно — ведь стилистическая система Ломоносова, связанная с теорией «трех штилей» литературного языка, и его нормативно-стилистическая грамматика явились той теоретической базой, на которую опирались при создании словаря. Влияние великого ученого обнаруживается в выборе слов и примеров. Убедительным доказательством предпочтения ломоносовских произведений всем прочим служит общее соотношение приведенных иллюстраций в словаре: из произведений Ломоносова — 883, из Сумарокова — 30, из В. П. Петрова — 13, из Хераскова — 13. Но такой подход к иллюстрированию значений слов устраивал не всех участников этой работы. Так, известный историк М. М. Щербатов в письме к непременному секретарю Академии призывал шире использовать произведения Сумарокова и Тредияков-ского, чтобы «воздать справедливость всем нашим Российским сочинителям» [129, л. 2].

В самом подборе авторов-составителей словаря ярко отразились черты той замечательной эпохи: в их числе находились не профессионалы-языковеды, и не только такие известные писатели, как Д. И. Фонвизин, Г. Р. Державин, Я. Б. Княжнин, а и ученые-естествоиспытатели И. И. Лепехин и Н. Я. Озерецковский, астроном С. Я. Румовский, математики П. Б. Иноходцев, С. К. Котельников, педагоги И. Ф. Янкович де Мириево и И. И. Мелиссино, историк М. М. Щербатов. «Обогащение и очищение языка российского» стало общей задачей русской науки и просвещения.

Президент Российской Академии Е. Р. Дашкова участвовала в составлении основных начал словаря, рассматривала его по листам, вносила в эти листы свои дополнения и замечания. Она собрала более 700 слов на буквы «Ц», «Ш», «Щ», была одним из самых деятельных членов Объяснительного отдела и трудилась преимущественно над толкованием смысла слов, обозначающих нравственные качества.

Без устали занимался словарем и непременный секретарь Академии И. И. Лепехин. Он был членом Объяснительного и председателем Издательного отряда. Совместно с Н. Я. Озерецковским, С. Я. Румовским и С. К. Котельниковым непременный секретарь объяснял значения слов, относящихся к естественным наукам, описывал орудия труда, употреблявшиеся в различных промыслах, широко используя при этом народные названия. Его перу принадлежало и предисловие к словарю.

Блестящий знаток древнерусской литературы и истории М. М. Щербатов участвовал в выборке слов из «Нестеровой летописи» и «Ратного устава». В сборе и объяснении слов принимали активное участие Г. Р. Державин, Д. И. Фонвизин,