Желания дровосека (ЛП) - Кэмбелл Барбра

Моя мать сдвинула камень со дна океана и вернула предсказание.

— Где ты это взяла?

— У Гейджа. Человеческого мужчины, с которым вступила в контакт.

Мама с трудом сглотнула.

— Ты рассказала ему о пророчестве?

— Нет. Это предсказание получил он.

Три женщины переглянулись, и я воспользовалась моментом.

— Гейдж — часть пророчества. Он — мой суженый.

Две старейшины смотрели на листок бумаги, который очень потрепался в воде. Уголки губ моей матери скривились, и она сжала мою руку.

— Невероятно. Все эти годы ты, возможно, была права.

— Если это правда, ты должна вернуться на сушу. Ты пропустишь свадьбу, — наконец, заговорила самая молчаливая из старейшин.

Мама похлопала меня по руке.

— Ты упускаешь главное. Вся жизнь вела Катю к исполнению пророчества, и не важно, что мы делали, чтобы её от этого удержать. То, что мы называем нарушением правил — инстинктивное попытки жить жизнью, которая ей предназначена. Её поведение не было плохим. Она вела себя, как сильная духом. И настало время всем признать, что в этом пророчестве она нашла своё место, несмотря на усилия с нашей стороны. Если она беременна, то нашла своего истинного.

Именно это обнаружили старейшины? Во мне растёт ребёнок? Поддержка матери значила для меня всё, но я рухнула в обморок.

Издалека я слышала голос матери, которая звала отца и брата, требуя, чтобы они доставили меня на сушу, где меня сможет найти мой суженый. И стоило надеяться, что беременность переживёт ещё одну трансформацию.

Когда меня подняли на руки, я пробормотала место, куда нужно доставить.

Вдох… рот и нос наполняет настоящий воздух… сухость, как будто тело подняли из воды, и знакомое тепло нагретого солнца камня. Затем покалывание и боль от трансформации. На этот раз боль проникла прямо в нутро.

Когда я приподняла трепещущие веки, моя семья выглядывала из-за камня и пялилась на мой хвост или то место, где он должен быть. Я пошевелила пальцами ног и немного согнула колени, заставив всех вздрогнуть. Болезнь прошла, и я чувствовала, что ребёнок в порядке.

— Как ты его найдёшь? — спросила мама.

— Он меня найдёт. — Слова вылетели изо рта прежде, чем я подумала, что сказать. Я знала это всем своим естеством. И прежде чем родня утомила меня касаниями к покалывающим ногам и наблюдением за демонстрацией их в деле, мы услышали, как неподалёку кто-то позвал меня по имени.

— Катя? Ты здесь? — голос Гейджа обволок меня безопасностью.

— Я здесь. — Я повернулась к семье, чтобы разделить с ними радость, но они исчезли.

Гейдж подбежал ко мне и обнял с такой страстью, с какой не обнимал накануне.

— Поверить не могу, что ты вернулась. У тебя снова ноги. Это значит, ты можешь остаться? Ты разгадала пророчество?

— Ты моё пророчество.

— Правда?

— Я получила благословение семьи.

— Поверить не могу. Я подумал, что ты улизнула ко мне ради ещё одной ванны с пузырями. Это самые лучшие новости.

— И всё будет ещё лучше.

Эпилог

Гейдж

9 месяцев спустя

Я смотрел в глаза Кати и гадал, как обычный дровосек, который не верил в фантастику, стал частью пророчества. Вопрос, на который я, конечно, никогда не получу ответ. Моё сердце познало все крайности любви и потери, но я бы ничего не изменил, потому что твёрдо верил — каждое событие направляло меня в нужное место.

Мы выбрали скалистый выступ в качестве места для нашей свадьбы, потому что в действительности там соединялись два наших мира, и здесь должна зародиться связь гораздо глубже, чем простая церемония. Но в своих детских мечтах Катя воображала свадьбу, поэтому мы её и сыграли. Это меньшее, что я мог для неё сделать, ведь на девять месяцев она покинула водное царство.

Наслаждение ваннами с пеной стало посредственной заменой превращению в русалку. Более сложные задачи, которые занимали последние несколько месяцев, заключались в обличении Кати как личности. Ужасная бумажная волокита. Предоставленные документы её семьёй создавали больше вопросов, чем ответов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

С помощью креативной истории о том, как её свидетельство о рождении было уничтожено во время пожара, и простого добавления фиктивной, неофициальной семьи, оба родителя которой, конечно, умерли, мы проложили себе путь через систему и обеспечили Кате юридический статус как раз вовремя, чтобы пожениться до рождения ребёнка. Или мы предполагали, поскольку никто точно не знал, чего ожидать и когда ожидать.

Слова, которые я ждал, оборвали ход моих мыслей.

— Можете поцеловать невесту, — громко произнесла секретарь округа, чтобы те, кто слушал из воды, точно всё услышали. Ей сообщили, что некоторые из гостей будут на мелководье, но мы не упомянули почему.

Я наклонился над выпуклым животом Кати, чтобы обнять её и прижался к её губам.

Катя принадлежала мне, хотя и без этого, учитывая беременность, всё было ясно. Я крепче её обнял, углубляя поцелуй. Мне всегда было мало Кати. Пинок в бок напомнил, что наш ребёнок дерзкий тип. Я дал Кате глотнуть воздуха.

Мы решили отказаться от ультразвука, на всякий случай, ведь пол ребёнка нам не важен. Придётся подождать, прежде чем мы узнаем, способен ли наш малыш изменять облик или же он просто человек. В любом случае, в нашем ребёнке мы разделим оба наследия.

Я провёл ладонями по рукам Кати и сжал её пальцы, восхищаясь кольцом из разбитой раковины, которое её мама и папа помогли мне достать.

— Всё по-настоящему. Мы женаты.

— Надеюсь, тебе не слишком сложно в это поверить. — Она рассмеялась шутке, когда секретарь подняла взгляд.

— Я поверил в нечто более сумасшедшее, чем женитьба на русалке. — Я выгнул брови, затем посмотрел на её юбку, ограждая секретаря от подозрений.

Катя выбрала традиционный белый цвет, а русалки из её рода создали наряд. Верх бикини был украшен чем-то переливающимся или что-то в этом роде… Я подозревал, что это сделано не человеком, а морским жителем. Её красивый животик был открыт, ноги прикрывала юбка, которая к низу сходилась в хвост, только с разрезом, чтобы Катя могла ходить. Конечно, ничто не могло оказаться настолько же потрясающим, как её естественный цвет бургунди, но белый контрастировал с кожей и волосами в волшебной красоте.

Я понял, что лучше позволить секретарю уйти, прежде чем она раскроет наши секреты.

— Спасибо, что подстроились под наши запросы. Дальше мы сами.

Я оглядел горизонт, поражённый тем, что сообщество Кати девять месяцев назад смогло подавить шум из-за того, что она отказалась от брака по договорённости.

Каждую поездку к океану я переживал, что из воды выпрыгнет русал и похитит мою Катю. Не было никаких причин, по которым он или его семья должны уважать нашу человеческую версию свадьбы, но обеспечение моего юридического статуса с ней облегчило опасения. А скоро и ребёнок станет неопровержимым доказательством того, к чему всё пришло.

Семья и друзья Кати ждали, пока секретарь взобралась на насыпь и исчезла в лесу.

Затем подплыли ближе и начали бить хвостами по воде, окатывая ею нас — нечто прекраснее и комфортнее риса. Вода высохнет и впоследствии не придётся вытаскивать из разных мест зёрна.

Члены семьи, которым я доверил настоящую историю Кати, присоединились к нам, когда мы сидели на краю скалы и завершали наш великий день там, где океан встречался с сушей.

Экстра эпилог (потому что мы должны знать о ребёнке!)

Гейдж

Семь лет спустя

Я слышал, что в большинстве браков бремя между супругами довольно трудное, но наличие русалок в качестве родственников оказалось напряжённым.

Как и в случае с людьми, некоторые старейшины придерживались убеждений старой школы. Вот только в их случае устои исчислялись не десятками, а сотнями лет. Они не рискнули проникнуть в мой мир, а я не рискнул проникнуть в их мир.