Рейтинговые книги
Читем онлайн Сентябрь - Ежи Путрамент

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 116

Только около двенадцати, когда журналисты успели уже выкурить по третьей сигарете, появился наконец вице-министр. Кунстман заметил эскорт мотоциклистов, приближающийся со стороны Нового Свята. Подгоняемые Кебысем чиновники ринулись в атаку. За ними, огрызаясь на полицейских, затрусили домохозяйки.

— Направо! — скомандовал Кунстман. — Несколько человек направо, надо загородить эту яму…

Но было уже поздно. Три черных длинных лимузина один за другим бесшумно остановились у скверика. Мотоциклисты незаметно заняли стратегические позиции. Комиссар, взяв под козырек, вытянулся в струнку, шофер в фуражке с галуном распахнул дверцу средней машины.

Из машины вылез высокий, худощавый, импозантный мужчина — вице-министр. Глубоко посаженные серые глаза и орлиный нос прекрасно гармонировали с несколько выступающим вперед подбородком, русые волосы на висках слегка тронуты сединой. Вице-министр неторопливо сделал несколько шагов и сдержанно улыбнулся. Прищуренные глаза смотрят холодно. К нему подскочил юркий, как пескарь, секретарь. Любезно поклонился; став на цыпочки, дотянулся до вице-министерского уха и что-то зашептал.

Вице-министр повернулся и пошел направо. Сотрудник радио подсунул ему под нос микрофон. Вице-министр непроизвольно кашлянул и произнес двадцатиминутную речь о том, что польский народ независимо от политических убеждений тесно сплочен вокруг президента республики Игнация Мосцицкого, маршала Рыдз-Смиглого и правительства. «Доказательством этого служат сегодняшние оборонные работы, — говорит вице-министр, — в которых наряду с государственными служащими приняли участие представители самых широких кругов населения».

Вице-министр говорит с пафосом, и речь его полна достоинства, в ней нет ни ораторских эффектов, ни дешевых приемов. Цель ее — поднять дух. О немцах вице-министр отзывается достаточно резко, но без кабацкой ругани. Больше всего он говорит о польской армии, о ее выучке, вооружении, силе. Заканчивает он свою речь патетическими призывами. Все кричат «да здравствует!».

Секретарь снова шепчет ему что-то на ухо. Вице-министр улыбается в последний раз и идет к газону. Рассыльный в новенькой форме преподносит ему словно хлеб-соль, только без полотенца, отполированную лопату.

Впереди стоит Кунстман. Вице-министр нагибается. Кунстман приседает с киноаппаратом в руках и снимает. Вице-министр ставит ногу на лопату. Высушенный августовским зноем дерн рассыпается на куски и, отброшенный в сторону, падает, окутанный облаком пыли. Комиссар отскакивает и незаметно вытирает носовым платком запылившиеся рыжие сапоги.

Вице-министр еще раз ставит ногу на лопату. Кунстман с аппаратом забегает сбоку. Вице-министр повторяет движение. Кунстман пятится, взбирается на скамейку и, балансируя, карабкается на ее спинку. Коллега Кунстмана в черных очках поддерживает его за бедра, подпирает плечом.

Вице-министр трижды отбрасывает лопатой серый варшавский дерн. Кунстман слезает со скамейки, оглядываясь, куда бы ему забраться повыше. Но тут он замечает, что копает один лишь вице-министр — остальные с почтением ждут. Он шипит на полицейского комиссара, тот кивает начальнику работ. Люди бросаются к лопатам, клубами вздымается пыль, пожелтевшая листва липы становится седой. Журналисты лихорадочно царапают что-то карандашами в блокнотах.

Прошло пять мучительных минут. Кунстман уже на дереве: его подсадили мотоциклисты. Он осторожно лезет по стволу и, усевшись верхом на толстый сук, снова снимает.

Вице-министр выпрямляется, стряхивает землю с лопаты и с минуту стоит, переводя дыхание. Минута тишины, клубится пыль, скрежещут лопаты о камешки и битый кирпич. На мгновение Кунстман прерывает съемку и машет рукой помощнику: запасной диск! Помощник разводит руками. Кунстман грозит ему кулаком, прыгает с дерева и что-то тихонько говорит секретарю. Секретарь подбегает к вице-министру. Тот, улыбаясь, окончательно выпрямляется и с облегчением опускает лопату. Кебысь на лету подхватывает ее и передает рассыльному.

Сотрудник радио бархатным голосом говорит в микрофон:

— Вице-министр Бурда-Ожельский, призванный безотлагательными обязанностями…

Кунстман обращается к комиссару полиции:

— Мальчишку, скорее какого-нибудь мальчишку.

Начальник работ бросается к группе детей, с восхищением глазеющих на автомашины.

Вице-министр обращается к людям с лопатами:

— Общими усилиями, плечом к плечу… — и направляется к своей автомашине. Начальник работ подталкивает к нему пятилетнего бутуза. Вице-министр рассеянно гладит ребенка по голове. Кунстман, пригнувшись, нацеливается объективом, нажимает спуск, но, вспомнив, что пленка вся, сердито машет рукой и выпрямляется. Зато господа с «лейками», перескакивая с места на место, как кролики, приседают и щелкают затворами.

Шофер стоит уже возле машины.

— Что там еще, Хасько? — спрашивает вице-министр.

— Осталось только вручить пулемет, подаренный дамами из общества «Полицейская семья».

Вслед за вице-министром в машину вскакивает секретарь. Хлопают дверцы, приглушенно шумит мотор; машины быстро отъезжают.

Кунстман заговорил первым:

— Черт вас возьми, где же запасной диск? Я вас…

— Первый диск вы израсходовали на епископа. Я же предупреждал вас, что еще вице-министр…

— И вообще что это за балаган! Разве я не говорил, чтобы часть толпы поставили правее!

— Так точно, пан директор, — присоединился к спору сотрудник радио, — получилось не совсем… Людей маловато, а потом, когда вице-министр подъехал и вышел из машины… хотя бы один возглас, такая тишина…

— Вот и хорошо. Уважение… — заметил другой сотрудник радио.

— Но мой комментарий… словно не репортаж, а передача из студии…

— Глупости, дадите комментарий на пластинке «приветственный шум». Потом еще какую-нибудь песню, ну хотя бы «Бригаду» [2]…

Но вот и они уезжают. Служащие копают усердно, зигзаг траншеи углубляется на полметра. Комиссар обращается к Кебысю:

— Газетчики вечно шум поднимают. Людей мало! А где я их возьму, да еще проверенных, да чтоб в картотеках не значились. Ведь сам вице-министр! Ответственность какая! Ну, привет, начальник, как бы там ни было, обошлось без инцидентов!

Подошел рассыльный из магистрата:

— Может быть, хватит?

— Как? Траншея-то еще не закончена!

— Да ведь люди, пан начальник, непривычные, того гляди лопаты поломают или растеряют, а потом у нас из зарплаты…

— Но траншея…

— А мы ее вдвоем закончим. Так будет надежнее.

— Ну ладно, как знаете. Эй, господа, кончайте!

Люди вылезли из траншеи, отряхиваясь, топали ногами по тротуару, высыпали из ботинок песок и наконец разошлись. Домохозяйки разбрелись еще раньше.

Осталось лишь двое рассыльных. Они пересчитали лопаты и закурили цигарки. Солнце жгло беспощадно. Дети принялись бросаться камешками, прыгать в траншею, которая теперь была им как раз по росту, и вырывать друг у друга таблички с надписью «Газоны не топтать!».

На скамейке пожилой, с обвислыми щеками, седой, лысый журналист, морщась, подыскивает не избитые еще эпитеты. Приветствие — торжественное или горячее? Речь — зажигательная или приподнятая? Народ проявлял готовность или энтузиазм? Какая чепуха, пойти лучше выпить пива.

2

— Весьма, весьма неважно… — Бурда кивнул вертевшемуся около шофера секретарю. — Людей мало, да и те как сонные мухи. Вообще, все было как напоказ и к тому же довольно убого. Проверьте, пожалуйста, что это за учреждение…

— Слушаю, пан министр. Однако осмелюсь заметить, пан министр, совсем не напоказ… Как ваши ладони?

Бурда взглянул на руки. Правая ладонь немножко покраснела. Он кивнул и принялся разглядывать улицу.

Хороша все же была в этот августовский понедельник запыленная Варшава. Облепленная магазинами улица Згоды… Аллеи, забитые автомашинами так, что пришлось остановиться… Улица Кручая… На каждом углу вопли газетчиков, кафе переполнены. По Новгородской, стуча подковами сапог, проходит взвод саперов.

«А все-таки неважно…» Это впечатление не покидало Бурду, хотя с «Полицейской семьей» получилось неплохо. Народу было вполне достаточно, а площадь, правда очень маленькая, вполне соответствовала возможностям «Семьи». Ксендз в белом облачении, дети, выстроенные по росту, букет цветов. На маленьком, не больше подноса, столике, прикрытом полосатой скатертью, деликатно возвышался ручной пулеметик. Солдат, правда, было маловато — не больше взвода, и офицерик неказистый, маленький, с большим красным носом.

— Докладывает подпоручик Маркевич! — обалдело вытаращив глаза, гаркнул он, да так оглушительно, будто кричал «пожар!».

1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 116
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Сентябрь - Ежи Путрамент бесплатно.

Оставить комментарий