Проживи мою жизнь - Терри Блик

Влажный асфальт в дрожащем мареве фонарей походил на расцвеченную шкуру потягивающегося питона. Выползающие после ночи, сонно и лениво расплёскивающие лужи автомобили тихонько взрыкивали, будто зевая.

* * *

Охранник привычно вскочил, когда распахнулась дверь, и Майя, махнув полами плаща, словно острыми крыльями, стремительно пролетела в залитый светом строгий вестибюль. Верлен едва обернулась на пост охраны, сомкнутыми в колечко пальцами подтверждая верную реакцию сигнализации на зацепленный на поясе небольшой электрошокер.

Игнорируя стеклянный лифт, перешагивая через несколько ступенек, поднялась на третий этаж, простучала отключающий код на электронной панели и отомкнула кабинет. Отметила для себя, что пора менять набор цифр: когда пароль доходит до автоматизма, легко утратить бдительность.

Щёлкнула кнопкой и, когда проснувшийся компьютер негромко загудел, прошла в закруглённую нишу, где были отдельные двери в душевую, небольшую гардеробную, а на полочках и столе – всё, что необходимо, чтобы принять гостей на рабочем месте. Кофемашина уютно заурчала, и на весь кабинет поплыл горький, дымно-древесный, с едва уловимыми нотами трубочного табака, гвоздики и чёрной смородины любимый аромат.

Подошла к рабочему столу: на чёрной гранитной столешнице разворошённые листы – неоконченные ею карандашные наброски, в которых угадываются знакомые тонкие профили, захлебнувшиеся листопадно-кинжальным ветром, сбоку – таблицы с кодами и пометками, коробочка с бумагами для коротких записок – из-за предстоящей встречи в субботний вечер всё это оказалось брошенным и пролежало, доступное кому угодно, больше суток.

Майя ругнулась на свою внезапную беспечность, пристально посмотрела на положение бумаг – уборщица не притрагивалась. Начала быстро и аккуратно разбирать. Таблицы – в уничтожитель, новые – на печать, наброски… Вот что делать с ними? За последнее время их набралась уже целая кипа, ими одними можно два вечера топить камин. Но сжигать их не поднималась рука: штрихи – лекарство от мучительных кошмаров, чёткие или едва уловимые, как явь и сон, как детская мамина присказка: у кошки боли, у собаки боли, у Майи не боли… Помогало, но плохо…

Сунула наброски к другим в большую коробку, стоявшую в бежевом шкафу, закрыла дверцу: «Забудь, хоть на час, хоть на день забудь…». Повела плечами, прогоняя иголку между лопаток, села, перебрала ещё горячие от печати листы, отмечая маркером главные моменты, о чём нужно говорить, глянула на экран телефона: до планёрки ещё полчаса, до открытия банка – полтора.

На видеомониторах, показывающих секторами парковку и входы, залы, кассы, коридоры, появлялись люди, терминал загорался, фиксируя время прибытия сотрудников на работу, список фамилий в углу экрана компьютера из красного постепенно становился зелёным: день начинался как обычно.

* * *

Майя вошла в переговорку, сдержанно поздоровалась с присутствующими, села на привычное место во главе овального стола, разложила таблицы и заметки перед собой и внимательно вгляделась в своих заместителей. Их было четверо, по направлениям защиты от угроз и посягательств.

Анри Шамблен, красавец-брюнет сорока лет, профессионал до мозга костей, лишённый, кажется, всех человеческих черт вроде сочувствия или понимания, однако фантастически достоверно умеющий их играть, когда это требуется, безраздельно преданный Полю Верлену и его делу, как верный пёс, возглавлял подразделение по защите персонала банка. От него зависела безопасность руководства, начальников отделов, персонала, имеющего непосредственный доступ к наличности, ценностям и хранилищам, работников внешнеэкономических служб, осведомлённых в банковской и коммерческой тайне, и других. От Анри зависела успешность, в том числе, и детективной деятельности банка. После провального расследования убийства сестры Майя никак не могла справиться с сосущим чувством лёгкого разочарования в способностях Шамблена. Они продолжали вместе работать, но в их отношениях абсолютной доверительности тончайшим волосом пролегла трещинка сомнений.

Игорь Кислый. Рафинированный, молчаливый, худощавый, в очках без оправы, руководил направлением по защите финансовых средств, валюты и драгоценностей. Финансовый аналитик, как говорится, от Бога. Цифры подчинялись ему, как великому полководцу. И до недавнего времени к его работе не было никаких претензий, только восторг от проницательности и охотничьего чутья.

Сергей Костяков. Зам по конфиденциальности. На нём – информационные ресурсы с ограниченным доступом. Он отвечает за безопасность всей конфиденциальной информации: на бумаге ли, на других носителях, за ним все массивы, базы данных и программное обеспечение, системы информатизации, технические средства и системы охраны. Невысокий, но сутулый, с бритой головой, но чёрными аккуратными усами и бородой, крепкого телосложения – к своим сорока семи годам Костяков достиг оглушительного успеха в своей среде. Программы-защиты, которыми он обеспечивал банк, при соблюдении элементарных правил были так же неприступны, как физическое хранилище золотовалютных резервов. У них с Майей было много общих тем, и ей нравились нестандартные решения. Конечно, процедуры были жёстко зарегулированы, но Костяков азартно доказывал необходимость и возможность внедрения новых, пусть рискованных, но оправдывающих себя программ. Его личные технические разработки отличались не просто высокой функциональностью, но и определённой изящностью, если так вообще можно говорить о программах защиты.

Ирина Метлякова. Заместитель по безопасности материальных средств. Смешливая, с виду мягкая и очень привлекательная, чуть полноватая, с чёрной косой и шоколадными глазами, звезда и заводила на всех корпоративных вечеринках, на непосвящённого человека производила впечатление домашней хозяйки. Однако в банке её заслуженно называли «сторукой»: Ирина была и завхозом, и сторожем, и техником. Казалось, в течение дня она находилась в десяти местах одновременно, решая вопросы транспорта и оборудования, доставки и закупок, обедов и уборки. Её направление всегда работало идеально, как часы, и сейчас уже не казалась хорошей идеей поменять Ирину с Игорем местами. Пока придётся ограничиться внушением.

Всё как обычно. Всё как всегда, согласно правилам и установленному распорядку. Давно сработавшаяся команда – стальная броня успешного дела. И сейчас этой команде предстоит проявить себя, показать, на что она способна без постоянного руководства и контроля со стороны Майи, которая впервые за восемь лет собиралась на неопределённое время освободить себе все вечера и выходные дни. Верлен бросила короткий взгляд на экран телефона, работавшего в бесшумном режиме: новых сообщений и вызовов не было, неслышно вздохнула и ровным голосом начала разбор задач, которые предстояло решить в ближайшие сутки.