Дневник Ноэль - Эванс Ричард Пол

– Присяжные с вами согласились?

– Да. К счастью для нас, она не вызывала особой симпатии. Постоянно называла суд «кучкой идиотов», а всех, кто участвовал в уборке у нее в доме, хотела на всю жизнь упечь за решетку.

Я продвинулся еще дальше и добрался до гостиной – ироничное название, учитывая, что, кроме плесени, гостей в этом доме не бывало. Здесь были вещи, которые я помнил еще с детства. Вышитая картина бабушки Мозес и небольшая копия «Поцелуя» Родена.

Когда-то рядом с камином стояло пианино. Честно признаться, я не мог понять, на месте ли оно сейчас – кругом возвышались коробки.

– Мне кажется, где-то там должно быть пианино, – предположил я. – «Стэйнвей». Оно досталось ей от дяди.

– «Стэйнвей Модель О» 1914 года. Стоит тысяч сорок.

Я посмотрел на адвоката.

– Откуда вы знаете?

– Оно указано в завещании. На нем уже двадцать лет никто не играл. Если здесь покопаться, уверен, найдутся и другие сокровища.

– А можно просто поднести спичку.

Брэд упер руки в бока.

– Знаете, есть компании, которые специализируются на разборе таких завалов. Они приедут и наведут порядок. Могу порекомендовать одну.

Я продолжал разглядывать кучи мусора.

– Может, потом. Не сейчас. Сначала сам хочу разобрать.

– Тогда могу подсказать, где взять баки для мусора.

– Вот это мне пригодится.

– Телефон [phone]. Я скину вам эсэмэской.

Я вопросительно поднял на адвоката глаза:

– Зачем вы держите в памяти этот номер?

– Они проходили в качестве свидетелей по тому делу, – пожал плечами Брэд. – И я легко запоминаю цифры.

– А не забыли ли вы о своей жене, которая все это время сидит в машине?

– Да ничего страшного. Наверняка читает вашу книгу. У нее не так много любимых авторов, так что, если нет ничего нового, Кэти читает вас. Самое смешное, что она никогда не помнит, чем все закончилось, поэтому каждый раз как впервые. Клянусь, эта женщина может сама себе устраивать сюрпризы.

Я улыбнулся.

– Буду благодарен за баки.

– Я сам с ними созвонюсь. За ними должок. – Он взглянул на часы. – Сегодня уже, наверное, поздно, а завтра воскресенье. Узнаю, смогут ли они подвезти баки в понедельник утром.

– Спасибо.

– А ведь с домом могло быть еще хуже, – вставил Брэд.

– Разве может быть хуже?

– Хорошо, что она не держала кошек. – Он почесал голову и сказал: – Я пойду. Звоните, если что.

– Никакие документы подписывать не надо?

– Надо, но не сейчас. Завещание еще не подтверждено. Я зарегистрировал его через день после смерти вашей матери. Так что придется подождать еще недели три-четыре.

– То есть дом пока не мой, – констатировал я.

– Не ваш. Но поскольку других наследников нет, то в соответствии с политикой нашей фирмы мы обязаны связаться с будущим владельцем, чтобы вы заранее могли привести дом в порядок. У нас были случаи, когда дома сгорали до передачи прав наследникам. Это был какой-то юридический кошмар.

– Понятно. Спасибо.

– Вам спасибо. Вы на целый день, даже на месяц, да нет же, на целый год осчастливили мою жену. – Брэд засмеялся. – Черт возьми, вы осчастливили ее на всю жизнь. – Он развернулся и опрокинул груду коробок. – Простите. – Вышел из дома, закрыл за собой дверь и оставил меня одного посреди хаоса.

Глава пятая

Я пристроил пальто в относительно чистый уголок и стал отодвигать коробки с того места, где, по моим предположениям, должно было стоять пианино. Процесс напоминал игру в пятнашки, задача которой передвигать по одной фишке на свободное место, пока не соберется картинка. Переставив часть коробок, я не смог устоять – любопытство взяло верх – и открыл самую верхнюю. В ней были сложены потрепанные журналы «Нэшнл географик».

Раскопки продолжились. Еще через несколько коробок показалась черная ножка скамейки. Сверху и снизу также стояли коробки. Я отодвинул их и расчистил пианино. Мать сложила вещи даже на клавиатуру. Освободив ее, я нажал на клавишу. Несмотря на закрытую крышку и стоящие сверху коробки, комната заполнилась чудесным звуком.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Я поднялся и пошел на кухню. Там было не чище, чем в гостиной, а пахло и того хуже. Смешно, но кругом валялись чистящие средства и инструменты – насколько можно было судить, некоторые имелись даже в нескольких экземплярах: скребки, губки, мыло для мытья посуды. Был даже освежитель воздуха. Я брызнул, по крайней мере, попытался, но ничего не вышло. По всей видимости, пустые бутылки она тоже собирала. Пришлось приоткрыть окно, чтобы хоть немного проветрить комнату.

На небольшом кухонном столе с пластиковой столешницей громоздились тарелки, миски, контейнеры и пустые баночки из-под творожного сыра. Зачем? Насколько я знаю, она жила совершенно одна. Для чего ей столько посуды?

Под раковиной нашлась нераспечатанная упаковка мешков для мусора. Я взял один и начал складывать туда все, что без сомнения подлежало утилизации: стопку крышек от баночек со взбитыми сливками и внушительную коллекцию пакетиков с кетчупом и горчицей, которые дают в автомобильных закусочных.

За пять часов я вычистил полкухни. На заднем дворе появилась огромная куча заполненных мешков. Сам я был весь в пыли и жирных пятнах.

На одном из выдвижных ящиков кухонного гарнитура виднелась длинная царапина. Моих рук дело. Помню, мне было восемь. Я решил, как на санках, скатиться в нем с лестницы. Пострадал тогда не только гарнитур, я умудрился сломать еще и руку. Мать наверняка побила бы меня за это, если бы я не кричал от боли.

Я немного чувствовал себя археологом, который раскапывает осадочные слои и мало-помалу пробирается в прошлое. Но не в чужое, а в свое прошлое. Видимо, еще и поэтому я не хотел никого нанимать и до сих пор не сжег дом.

Может, когда-нибудь я так и сделаю, по крайней мере образно, но только после того, как найду то, что ищу. Я не понимал до конца, что именно, но в том, что это что-то существует, был уверен.

Когда закончил, за окном уже стемнело, и я вспомнил, что целый день не ел. В доме было полно продуктов, но ничего съедобного. Я открыл холодильник и тут же захлопнул дверцу – оттуда вырвался такой запах кислого молока и заплесневевших пластиковых контейнеров, что меня чуть не вырвало.

Помыв в раковине руки по самые локти, я закрыл заднюю дверь, еще раз обвел взглядом комнату, выключил свет и вышел через парадный вход. По дороге в отель остановился съесть суши. В то время, когда уезжал из Юты, еще и слыхом не слыхивал о таком. И даже не помню, был ли тогда здесь этот ресторан.

* * *

Той ночью мне снова приснилась молодая темноволосая женщина, только на этот раз сон был особенно ярким. Так ясно я ее еще никогда не видел. Мы были в кухне моей матери. Вдвоем, и она стояла у раковины. Что-то было не так. Она наклонилась, и ее рвало. Я испугался, что она заболела и может умереть. Но вдруг женщина повернулась ко мне и улыбнулась.

– Ничего страшного, – сказала она.

Глава шестая

11 декабря

Меня разбудил телефонный звонок. Солнце уже вовсю светило в окна. Я перекатился на другую сторону кровати и взял трубку. Это была Лори.

– Разбудила?

– Нет.

– Врунишка. Во сколько ты лег?

– Не знаю. Я плохо спал.

– Прости. Просто хотела узнать, как дела. Ты уже видел дом?

– Да, вчера.

– Ну и как?

– Интересно. Готовая история для книги.

– Я так и думала.

– Мать собирала хлам.

– У нее просто беспорядок или она была настоящей барахольщицей, как по телевизору показывают?

– Как по телевизору. Все комнаты завалены мусором.