Избранник - Хаим Поток

— Да, сэр.

Мистер Галантер ушел. Я остался сидеть на скамейке. Раввин взглянул на меня разок и отвернулся. Боль в левом глазу стала такой сильной, что я чувствовал ее в позвоночнике. Я все сидел и сидел на скамейке, а мы тем временем проиграли со счетом 8:7, команда ешивы разразилась радостными воплями, а я стал кричать от боли в левом глазу, мистер Галантер вернулся, мельком взглянул на мое лицо и побежал за такси.

Глава вторая

Мы приехали в бруклинскую Мемориальную больницу[16], которая находилась всего в нескольких кварталах. Мистер Галантер расплатился, потом помог мне выйти, обнял за плечо и повел в приемный покой.

— Приложи платок к глазу, — сказал он мне. — И постарайся не моргать.

Он очень нервничал, его лицо было все в поту. Свою кипу он снял, и было видно, что кожа на лысеющей голове тоже вся мокрая.

— Да, сэр, — отозвался я.

Мне было страшно, я чувствовал головокружение и тошноту. Левый глаз терзала страшная боль. Она отдавалась на всю левую сторону тела и в пах.

Дежурная в приемном отделении спросила, что у нас такое.

— Ему попали в глаз на бейсболе, — пояснил мистер Галантер.

Она попросила нас присесть и нажала на кнопку вызова. Мы уселись рядом с мужчиной средних лет. Палец на его правой руке был обмотан окровавленной повязкой. Было видно, что ему очень больно, он держал больную руку на колене и нервно курил, не обращая внимания на табличку «Не курить» на стене.

Он посмотрел на нас, потом спросил:

— Спортивная игра?

Мистер Галантер кивнул. Я не шевелился — так меньше болело.

Мужчина поднял свой палец:

— A y меня — дверь машины. Сын прихлопнул.

Он скорчился и вернул руку на колено.

Из дальней двери вышла медицинская сестра и кивнула мужчине. Он поднялся, сказал: «Удачи» — и вышел.

— Ну, как дела? — повернулся ко мне мистер Галантер.

— Глаз болит.

— А как голова?

— Кружится.

— Тошнит?

— Немного.

— Все будет в порядке, боец. Мы тебя представим к Пурпурному Сердцу за сегодняшнее.

Он старался меня приободрить, но говорил напряженным голосом, и вид у него был испуганный.

— Извините меня, мистер Галантер.

— За что ты извиняешься, парень? Ты отлично сыграл.

— Извините, что причиняю вам столько хлопот.

— Да каких хлопот? Я тебя умоляю. Рад помочь своему бойцу.

— А еще мы проиграли.

— Ну да, проиграли. И что? В следующем году отыграемся. Отыграемся же?

— Да, сэр.

— Ладно, не болтай много. Просто не принимай близко к сердцу.

— Они — серьезная команда.

— Этот парень, Сендерс… Который в тебя попал. Ты о нем что-нибудь знаешь?

— Нет, сэр.

— Я никогда не видел, чтобы парень так лупил по мячу.

— Мистер Галантер…

— Да?

— У меня правда глаз болит.

— Сейчас нас пригласят. Потерпи. Твой отец сейчас дома?

— Да, сэр.

— Какой у вас номер телефона?

Я дал ему номер.

Медсестра открыла дверь и кивнула нам. Мистер Галантер помог мне встать. Мы вышли в коридор и пошли за сестрой в смотровую. Все в ней было белым: белые стены, белый стул, белый стеклянный шкаф и высокий металлический стол, покрытый белой простыней поверх матраса. Мистер Галантер помог мне забраться на стол, я улегся и стал смотреть правым глазом на потолок.

— Доктор сейчас придет, — сказала сестра и вышла.

— Ну как? Не лучше стало? — спросил мистер Галантер.

— Нет.

Вошел молодой доктор. Он был одет в белый халат, на шее у него висел стетоскоп. Он посмотрел на нас и дружелюбно улыбнулся:

— Остановил мяч глазом, а? Ну-ка, давай посмотрим.

Я отнял от лица платок, открыл левый глаз и задохнулся от боли. Он посмотрел на мой глаз, подошел к шкафу, вернулся и посмотрел снова через какой-то инструмент с фонариком на конце. Потом выпрямился и повернулся к мистеру Галантеру:

— Он был в очках?

— Да.

Доктор снова направил свой инструмент на мой глаз.

— Ты видишь свет? — спросил он меня.

— Размывается слегка.

— Пойду-ка я позвоню его отцу, — сказал мистер Галантер.

— Так вы не отец мальчика?

— Я его учитель физкультуры.

— В таком случае вам лучше позвонить его отцу. Возможно, мы сейчас перейдем наверх.

— Вы хотите оставить его здесь?

— Да, ненадолго, — дружелюбно сказал доктор. — Простая предосторожность.

— Ох ты…

— Не могли бы вы попросить моего отца привезти запасные очки? — спросил я.

— Очки тебе пока не понадобятся, сынок, — ответил мне доктор. — Мы тебе повязку на глаз наложим.

— Я сейчас, — сказал мистер Галантер и вышел.

— Ты что-нибудь чувствуешь в голове? — спросил меня доктор.

— Болит.

— Так болит? — спросил он, поворачивая ее из стороны в сторону.

Меня прошиб холодный пот.

— Да, сэр.

— А тебя не тошнит?

— Немного. И еще запястье болит.

— Дай-ка взглянуть. Вот так болит?

— Да, сэр.

— Да уж, трудный у тебя выдался день. Кто выиграл-то?

— Они.

— Час от часу не легче. А теперь слушай: лежи как можно спокойнее и постарайся не мигать. Я сейчас вернусь.

Он быстро вышел из смотровой.

Я замер на столе. За исключением того раза, когда мне вырезали гланды, я никогда не оставался в больнице на ночь. Мне было страшно, и я не понимал, что это у меня может так болеть в глазу. Его мог поцарапать осколок линзы, думал я. Еще я недоумевал, как это я не предвидел бросок Дэнни Сендерса, и, вспомнив этого Сендерса, я снова ощутил вспышку ненависти к нему и всей его пейсатой команде ешиботников с бахромками под одеждой. Я представлял себе, как мой отец, поговорив с мистером Галантером, мчится в больницу, и мне приходилось сдерживаться, чтобы не заплакать. Наверно, он сидел за столом, писал. Наверно, он ужасно испугался. Я не мог сдержать слез и сморгнул несколько раз, вздрагивая от боли.

Молодой доктор вернулся. На сей раз — с другим врачом. Тот был блондином и выглядел немного постарше. Он подошел ко мне без единого слова и посмотрел в мой глаз через инструмент.

Я заметил, что он напрягся.

— Снайдмен здесь? — спросил он, продолжая глядеть в инструмент.

— Я видел его несколько минут назад, — отозвался первый врач.

— Лучше бы ему взглянуть, — сказал второй и медленно разогнулся.

— Полежи еще, сынок, — сказал первый доктор. — Сестра сейчас придет.

Они вышли. Вошла сестра и улыбнулась.

— Вот так будет меньше болеть, — сказала она и закапала что-то мне в левый глаз. — Теперь закрой его и приложи сверху вот эту ватку. Умница.

Она вышла.

Вернулся мистер Галантер.

— Он едет сюда.

— Какой был у него голос?

— Не могу тебе сказать. Он просто сказал, что сейчас приедет.

— Ему вредно волноваться. Он не очень хорошо себя чувствует.

— Все будет в порядке, парень. Это отличная больница. Как твой глаз?

— Теперь лучше. Они туда что-то закапали.

— Вот и хорошо. Я же говорю — это отличная больница. Мне здесь аппендицит вырезали.

В комнату вошли три человека. Двое из них были давешние доктора, а третий — невысокий мужчина средних лет с круглым лицом, темной шевелюрой и седеющими усами. Халата он не носил.

— Это доктор Снайдмен, сынок, — сказал первый врач. — Он тоже хочет взглянуть на твой глаз.

Доктор Снайдмен подошел ко мне и улыбнулся:

— Мне сказали, у тебя приключился непростой матч, молодой человек? Давай-ка взглянем.

Он так тепло улыбался, что я сразу проникся к нему симпатией. Он снял ватку с глаза и направил на него инструмент. Смотрел он долго. Затем медленно распрямился и повернулся к мистеру Галантеру:

— Вы отец мальчика?

— Я позвонил его отцу. Он едет сюда.

— Нам понадобится его подпись.

Потом доктор Снайдмен повернулся к коллегам и добавил:

— Нет, я не думаю. Я думаю, это на самой границе. Мне надо посмотреть получше там, наверху.

Потом снова повернулся ко мне и тепло улыбнулся:

— Глаза не предназначены для того, чтобы ими мячи отбивать, молодой человек.

— Он правда очень сильно ударил…

— Ну конечно, правда. Нам надо поднять тебя наверх и там посмотреть получше.

Три доктора вышли.

— А что там наверху? — спросил я у мистера Галантера.

— Офтальмология, я думаю. Всякие большие инструменты.

— И что они там глядеть собираются?

— Не знаю, парень. Мне никто ничего не говорит.

Два санитара вкатили в комнату каталку. Когда они подняли меня со смотрового стола, в голове у меня запульсировала боль, а в глазах замелькали красные, черные и зеленые вспышки. Я вскрикнул.

— Прости, малыш, — с сочувствием сказал один из них.

Они осторожно переложили меня на каталку и выкатили в коридор. Мистер Галантер последовал за нами.