Избранник - Хаим Поток

Следующая подача Шварци оказалась медленным прямым набросом, и не успел мяч пролететь половину расстояния, я по движению левой ноги Сендерса уже понял, что он намерен сделать. Он развернулся, и все его длинное, худое тело начало вкладываться в замах. Я напрягся в ожидании звука удара, и когда он раздался, то хлопнул, как пушечный выстрел. На какое-то мгновение мяч исчез из вида. Затем я увидел, как Шварци ныряет вниз, а мяч проносится в воздухе на том самом месте, где только что была его голова. Я попытался его перехватить[9], но мяч летел слишком быстро — едва я успел поднять перчатку, как он уже был в зоне центрального полевого. Его поймали с отскока и переправили Сидни Гольдбергу — но к этому моменту Дэнни Сендерс уже прочно стоял на моей базе и команда ешивы кричала от радости.

Мистер Галантер попросил у судьи паузу и вышел на поле к Шварци. Сидни Гольдберг кивнул мне, и мы тоже подошли к ним.

— Он же меня убить мог! — горячился Шварци. Это был паренек среднего роста. С длинного лица, покрытого прыщами, струился пот. — Господи, вы видали, что это был за мяч?

— Видали, видали, — мрачно ответил мистер Галантер.

— Он несся слишком быстро, его невозможно было остановить, — вступился я за Шварци.

— Слыхал я о Дэнни Сендерсе, — заметил Сидни. — Он всегда целит прямо в питчера.

— Почему вы мне не сказали?! — запричитал Шварци. — Я бы поостерегся!

— Я только слышал об этом, — возразил Гольдберг. — Ты всегда веришь тому, что слышишь?

— Господи, этот мяч, он же меня убить мог! — повторил Шварци.

— Ну как, останешься на подаче? — спросил мистер Галантер. На лбу у него выступила испарина, и выглядел он очень озабоченным.

— Конечно, мистер Галантер! Все нормально!

— Уверен?

— Уверен, да, уверен!

— Смотри, не геройствуй… На этой войне нужны живые бойцы, а не мертвые герои.

— Я… я не геройствую, — сбивчиво пробормотал Шварци. — Я еще исправлюсь. Это же ведь только первый период.

— Ладно, боец, — без особого энтузиазма ответил мистер Галантер. — Просто держи строй.

— Я сделаю, что смогу, мистер Галантер.

Тот кивнул, все еще мрачный, и пошел с поля, утирая лоб извлеченным из кармана платком.

— Господи Иисусе![10]— сказал Шварци, когда мистер Галантер ушел. — Этот ублюдок метил прямо мне в голову!

— Да ладно тебе, Шварци, — ответил я. — Что он, Бейб Рут?[11]

— Ты же слышал, что Сидни сказал.

— Не подноси им мячи на блюдечке, и они не будут так лупить.

— Кто это подносит мячи на блюдечке? Отличная была подача!

— Ну конечно.

— Ребята, — вмешался подошедший судья, — вы здесь до вечера болтать собираетесь?

Это был беспокойный коротышка лет под пятьдесят.

— Нет, сэр, — ответил я как можно вежливее, и мы разбежались по своим местам.

Дэнни стоял на моей базе. Его белая рубашка прилипла к спине и плечам от пота.

— Отличный был удар, — обратился я к нему.

Он с любопытством взглянул на меня и ничего не ответил.

— Ты всегда так лупишь в питчера? — спросил я.

Он слегка улыбнулся.

— Ты ведь Рувим Мальтер, — сказал он по-английски безо всякого акцента. У него был низкий хрипловатый голос.

— Ну да, — ответил я, недоумевая, где он мог слышать мое имя.

— Твой отец — Давид Мальтер, который пишет статьи о Талмуде?

— Точно.

— Я сказал своей команде, что сегодня мы прикончим вас, апикойрсим[12].

Это было сказано ровным, лишенным всякого выражения голосом, и я надеялся, что холодок, который я вдруг почувствовал, никак не отразился на моем лице.

— Валяйте. Можете повертеть на счастье свои цицит.

Я отошел от него и занял свою позицию на второй базе. Взглянул за проволочное ограждение и увидел там Дэви Кантора, он смотрел на поле, руки в карманах. Потом быстро принял стойку, потому что Шварци на позиции питчера замахнулся для броска.

Баттер широко взмахивал битой на два первые броска и оба раза промахивался. Следующий удар прошел слишком низко, и он не стал на него дергаться, затем послал стелющийся мяч в сторону первого бейсмена, который с отскока сбросил его себе под ноги, обстучал и, наконец, поймал — как раз вовремя, чтобы увидеть, как Дэнни Сендерс успешно завершил свою пробежку и вернулся на домашнюю базу. Наш бейсмен замер на мгновение, охваченный стыдом, затем кинул мяч обратно Шварци. Мистер Галантер утирал пот, стоя на своем месте у третьей базы. Команда ешивы снова шумно радовалась. Все пытались дотронуться до Дэнни Сендерса и пожать ему руку. Я заметил, что раввин широко улыбнулся, затем вернулся к своей книге.

Сидни Гольдберг подошел ко мне.

— Что тебе Сендерс сказал? — спросил он.

— Он сказал, что сегодня они убьют нас, апикойрсим.

Сидни уставился на меня.

— Славные они ребята, эти ешиботники, — пробормотал он и медленно отправился на свое место.

Следующий баттер заслал далекий мяч в правое поле. Мы поймали его на лету.

— Ура-ура, — саркастически прокомментировал Сидни Гольдберг, пока мы шли с поля. — Похоже, скоро они прервутся на вечернюю молитву и предложат нам присоединиться.

— Не предложат. Мы для них недостаточно благочестивы.

— Где они так лупить выучились?

— А я знаю?

Мы сгрудились вокруг мистера Галантера за проволочной сеткой.

— Прошло только два розыгрыша, — заявил он, ударяя кулаком правой руки в ладонь левой, — и они уже показали все, на что способны. Теперь мы выпустим на них свою тяжелую артиллерию. Мы откроем заградительный огонь!

Выглядел он более спокойно, но по его лицу по-прежнему струился пот. Казалось, кипа приклеилась к взмокшей макушке.

— Ладно! — закончил он. — Заряжай!

Круг наших игроков распался, и Сидни Гольдберг отправился с битой на домашнюю базу. Я заметил, что молодой раввин так и не отрывался от своей книги, и решил пройти мимо него, чтобы поглядеть — что же это он читает. Но ко мне подошел Дэви Кантор. Руки у него по-прежнему были в карманах, вид такой же мрачный.

— Ну? — спросил он.

— Что — ну?

— Я же говорил, они умеют бить.

— Ну да, говорил, и что?

Мне не нравилась его подавленность, и я не стал этого скрывать. Дэви почувствовал мое раздражение.

— Я не болтаю попусту. Я просто хочу знать, что ты думаешь.

— Да, они умеют бить.

— Они убийцы.

Я проследил глазами за Сидни Гольдбергом, пропустившим подачу, и ничего не сказал.

— Как твоя рука? — спросил Дэви.

— Я содрал кожу.

— Он таки сильно на тебя налетел.

— А кто это?

— Дов Шломовиц, — ответил Дэви и добавил на иврите: — Не зря его так назвали.

«Дов» на иврите значит «медведь».

— Я его что, правда блокировал?

Дэви пожал плечами:

— И да, и нет. Судья мог трактовать и так и этак.

— Он как грузовик несся, — сказал я, наблюдая за тем, как Сидни Гольдберг сделал шаг назад от питчера.

— Видел бы ты его отца. Он из личных помощников рабби Сендерса. А проще говоря — телохранитель.

— У рабби Сендерса есть телохранители?

— Ну конечно. Иначе бы его разорвали фанатичные поклонники. Где ты жил все эти годы?

— Я никогда не имел дела ни с кем из них.

— Не много потерял, Рувим.

— А ты-то откуда столько всего знаешь про рабби Сендерса?

— Мой отец делает ему взносы.

— Ну что, молодец твой отец.

— Он не молится с ними, ничего такого. Просто делает взносы.

— Ты не с теми дружишь, Дэви.

— Нет-нет, Рувим. Не думай так. — Дэви выглядел очень расстроенным. — Мой отец не хасид и всякое такое. Он просто пару раз в год дает ему немного денег.

— Да я пошутил, Дэви, — улыбнулся я. — Не принимай всерьез.

Его лицо расплылось в улыбке, а затем я увидел, как Сидни Гольдберг пустил по земле быстрый низкий мяч и помчался на первую базу. Мяч прилетел прямо в ноги шорт-стопу в центре поля.

— Стой на первой! — закричал мистер Галантер.

Сидни так и поступил.

Мяч быстро передали на вторую базу. Второй бейсмен посмотрел на первого, потом кинул мяч питчеру. Раввин оторвал взгляд от книги и затем снова погрузился в чтение.

— Мальтер, поддержи там на первой! — крикнул мне мистер Галантер, и я отправился к линии первой базы.

— Они умеют бить, но не умеют играть в поле, — улыбаясь, сказал Гольдберг.

— Дэви Кантор уверен, что они убийцы.

— Нытик он, этот Дэви, — ухмыльнулся Гольдберг.

Дэнни Сендерс стоял рядом с базой, подчеркнуто игнорируя нас обоих.

Наш следующий баттер послал мяч по высокой дуге в сторону второго бейсмена, который остановил его, поймал и попытался осалить мячом Сидни Гольдберга, когда тот несся за его спиной ко второй базе.