Я – страж пламени! - Викки Латта

минут. Поэтому встретимся вечером, после занятий. Буду ждать тебя у центрального входа в библиотеку в шесть часов.

— Тебе никто не говорил, что ты гад? — поинтересовалась я у Мора, который все решил за меня.

— Регулярно. Но за спиной. В глаза боятся. Так что будем считать, что ты первая. А сейчас стоит поторопиться. Занятие по построению пентаграмм начнется через десять минут.

Пришлось признать, что по поводу практикума Мор был прав: еще немного, и мы начнем опаздывать. Подхватив сумки, мы заспешили в аудиторию. Потому как заговор заговором, покушения покушениями, но учеба по расписанию, которое никто не отменял.

Все занятие, пока каждый из нас вычерчивал на полу зала пентаграмму призыва низшей сущности, Мор был сама невозмутимость. Мы даже словом не перемолвились. Хотя последнее под строгим взглядом мистера Кавье было бы весьма проблематичным.

Впрочем, и на следующей паре по истории магии отвлекаться было некогда. Профессор Смерть не просто диктовал даты и перечислял события. Казалось, он забивал эти знания прямо в наш мозг. Молотком. Без анестезии. Как гвозди в крышку гроба.

После этого занятия я была выжата как лимон. А ведь предстояла еще практика в оранжерее. Много практики… Я умудрилась нахватать столько штрафных отработок, что уже чувствовала себя пожизненным рабом на плантации у жизнерадостного повелителя всея академических теплиц — господина Штопса.

Глава 3

Последний, к слову, обрадовался мне, как родной. И тут же выдал тяпку, эликсир-подкормку и отправил к грядкам с томатами. Над ними я и прокорпела до пяти вечера. А когда уже почти все закончила, то услышала со стороны двери уверенные шаги.

— Эй, зви-и-изда, — особо выделив «и», протянул с капризными нотками ломающийся с альта на тенорок голос. Говоривший, судя по всему, обращался к моей оттопыренной пятой точке. — Для тебя отдельное приглашение, что ли, нужно, Роук?

Начало разговора мне уже не понравилось.

— И куда это ты меня приглашаешь? — Я разогнулась, при этом лихо закинув тяпку на плечо на манер топора, и повернулась. Жест вышел уж очень красноречивым, отчего тщедушный и, казалось, весь состоявший из одних костей, сухожилий и кожи паренек ойкнул и даже сделал шаг назад.

Впрочем, этот прилизанный брюнет быстро взял себя в руки и, манерно поджав губки, выдал:

— Я?! Тебя, провинция? Много чести! Чего так на репетицию опаздываешь, что за тобой отдельно идти приходится? — скривившись, произнес он.

— Какую еще репетицию? — не поняла я.

— Осеннего концерта, балда! — фыркнул франтик, чуть отставив свою козью ножку в форменных штанах в сторону, подальше от ведра с разведенным птичьим пометом для подкормки. — Уже все свои номера прогнали, одна ты ни на одну не пришла… А сегодня генеральная, между прочим…

— Мне некогда. — Я кивнула на недоокученные грядки.

— А нечего было на стуле выделываться — и не взяли бы, — скривился посыльный.

— А ты, значит, выделывался, но тебя не взяли? — хмыкнула я и по тому, как начало багроветь лицо адепта, поняла: попала в точку.

— У меня, между прочим, гораздо более ответственная роль на концерте, чем у любого из артистов, — важно сообщил посыльный и дернул за обшлага куртки так, чтобы разгладились складки рукавов на локтевых сгибах.

— И какая же? — не удержалась от любопытства.

— Я конферансье! — задрал нос франтик.

— И как тебя зовут? — осведомилась я.

— Триль Лунис, — важно сообщил он, словно его имя должно было мне о многом говорить. Но, увы, оно не говорило.

— Ну раз меня приглашает сам конферансье… — с ехидцей протянула я. — Тогда непременно стоит пойти… Куда, кстати?

Судя по выражению лица, мысленно меня уже послали. Причем сразу за пределы академии, в такие анатомические дали, о которых не каждый лекарь в курсе. Но вслух этот напомаженный типчик произнес более культурный вариант.

— Актовый зал центрального корпуса, — сообщил паренек.

— Спасибо, — елейно вежливо поблагодарила я и в следующую секунду вручила ошалевшему адепту тяпку со словами: — Ну, а ты тут доокучивай. Всего пару кустов осталось…

— Я?.. — Франтик разом растерял всю свою надменность.

— Ну не я же? Сам же только что говорил: меня срочно ждут на репетиции. Я господину Штопсу скажу, что ты вызвался доделать за меня отработку…

И пока адепт от такой наглости хлопал глазами, я легко перемахнула через ведро, стоявшее на дороге, и с криком: «Магистр Што-о-о-пс!» — умчалась к противоположенному выходу из беседки. Крепкий невысокий хозяин академических теплиц и оранжерей обнаружился на улице. Он раздавал указания прибывшим на отработку проштрафившимся адептам. Я сообщила ему, что почти все доделала, но меня срочно вызывают в актовый зал. А последние пару кустов охотно согласился доокучить Триль Лунис.

— Лунис? — вытаращился Штопс. — Этот хлыщ за все три года учебы ни разу тяпку в руки не брал!

Оказалось, что франтик — сын крупного магната. И все отработки, которые ему назначали, просто покупал — нанимал за хорошие деньги кого-то из бедных адептов, и те, называясь его именем, отрабатывали штраф.

Оранжерейник, конечно, это прекрасно понимал, но в подлоге никого не уличал. Понимал, что не от хорошей жизни адепты соглашались подменять Луниса: на стипендию не разбежишься. А у кого семья большая, у кого сестренка больная, у кого отец в кредитной яме…

Но сегодняшний случай Штопс упускать был не намерен. Магистр азартно засучил рукава, и… я поняла: тремя окученными кустами франтик не отделается. И оказалась права! Спустя два часа, когда генеральная репетиция была в самом разгаре и я вяленько скакала по сцене не на зачарованном, а на обычном стуле, который пыталась выдать за настоящую лошадь, используя озвучку «тыгыдык-тыгыдык», в актовый зал ввалился франтик. Точнее, то, что осталось от лощеного Луниса, сейчас обтекало подозрительной бурой жижей. За запах ручаться не могла: я все же была далеко, но то, как зажали носы адепты, что оказались рядом с сынком магната, наводило на определенные мысли…

Коричневая субстанция была дюже полезной. Для растений. А для нервной системы франтика — очень даже губительной. И судя по тому, что очищающие заклинания были бессильны, облился Лунис жижей, в которой была магическая составляющая. Бытовые чары пасовали только перед пятнами от эликсиров, в состав которых входили волшебные компоненты.

— Ты-ы-ы! — зло выдохнул Лунис и ткнул в мою сторону пальцем. Сейчас он напоминал рассвирепевшего быка. Правда, жутко тощего. — Роук! Сегодня ты нажила себе смертельного врага, поганка! Я прибью тебя…

Я встала со стула, затем спрыгнула со сцены, подошла к Лунису (ну и разило же от него!) и, четко чеканя каждое слово, произнесла:

— Для того чтобы меня