Смертию смерть поправ - Евгений Шифферс

И снова в дверях сразу выросли тетя Галя и отчим.

ТЕТЯ ЛИДА Не нужно мучить себя, Василий Георгиевич. Ложитесь спать, хлопот в любом случае впереди много. Ложитесь, ложитесь, на вас лица нет, а вы сами – сердечник, если ей станет хуже, я вас разбужу.

ОТЧИМ Не беспокойтесь, Лидия Борисовна.

ОН Оставь его в покое, Лидуша, у человека не каждый день умирает жена.

ТЕТЯ ГАЛЯ Владик, я понимаю ваше состояние, но, ей-богу, Василий Георгиевич не заслужил.

ОТЧИМ Я всегда его раздражал, Галя, а теперь у него горе, понимаешь, не у нас, а у него.

ОН Вот именно.

ОТЧИМ Но он достаточно воспитанный человек, Галя, и поэтому позволит нам тоже немножко пострадать, совсем немножко пострадать, но только незаметно, лучше всего на кухне.

ОН Вот именно.

ОТЧИМ Он всегда был добрым и отзывчивым мальчиком, только не нужно его сердить.

ОН Вот именно.

ТЕТЯ ГАЛЯ Прекратите оба, как вам не стыдно.

ТЕТЯ ЛИДА А меня это забавляет. Забавляет и пробуждает зависть: с таким истинным удовольствием они этим занимаются.

ОН Вот именно.

ТЕТЯ ГАЛЯ Уйдем, Вася, посмотри, он весь белый.

ТЕТЯ ЛИДА Галина Георгиевна, не ссорьте их, просто мальчик поздно работал, осунулся, нервничает, согласитесь, что у него есть все основания нервничать, при чем же здесь ваш брат?

ТЕТЯ ГАЛЯ Да, но я не позволю, чтобы моего брата оскорбляли, после всего, что он сделал и для этой женщины, и для ее сына.

ОН Вот именно. Она не позволит.

ТЕТЯ ГАЛЯ Уйдем, Вася, бог его простит. Извините, Лидия Борисовна, я не сдержалась.

ТЕТЯ ЛИДА Ну что вы, милочка, я вам даже позавидовала, с таким удовольствием вы это сказали, видно, у вас давно накипело, а сейчас самое время и облегчиться.

ОН (крик) Перестаньте и уходите, я прошу вас, слышите – прошу!

Тетя Лида, тетя Галя и отчим ушли, тетя Лида еще раз перед уходом подоткнула одеяло. ОН сидит немного тихо-тихо, он знает, что мальчик где-то здесь рядом и ему это было приятно, и он оттягивает время, чтобы подольше было тихо, потом он вдруг ощутил тишину и темноту, вздрогнул, и позвал себя к себе.

ОН Где ты там?

МАЛЬЧИК Я здесь. У мамы.

ОН Иди сюда. Вот так. Расскажи мне.

МАЛЬЧИК ЧТО рассказать?

ОН Почему ты испугался?

МАЛЬЧИК Что рассказать?

ОН Что хочешь. Хотя постой, расскажи, как тебя принимали в пионеры.

МАЛЬЧИК Ну, эту хохму ты не мог забыть.

ОН Валяй, валяй.

МАЛЬЧИК Итак, товарищи, сейчас мы будем обсуждать кандидатуру ГОРЕЛОВА. Пусть расскажет о себе, а мы послушаем. Давай, Горелов, самую суть.

ОН Я родился в Москве, 8 октября 1934 года. Русский. Учусь хорошо. Очень хочу быть пионером, чтобы приносить как можно больше пользы. Пионеры всегда впереди, и я прошу доверить мне, потому… потому что…

МАЛЬЧИК Ну-ну, смелее, Горелов, пионер должен быть смелым и принципиальным, потому что…

ОН Потому, что мой отец не на войне, а сидит больной дома.

МАЛЬЧИК «И потому, что мой отец был арестован в 1938 году, но потом его выпустили перед войной».

Конечно же, товарищи, Горелов не может отвечать за своего отца, потому что был еще очень маленький, и его желание загладить вину отца мы должны приветствовать.

ОН Спасибо.

МАЛЬЧИК Подожди, Горелов. Мы тебе назначим испытательный срок. Ты вступишь в отряд «бдительность» и будешь следить, какие разговоры ведет твой отец.

ОН Но папа ни о чем не говорит.

МАЛЬЧИК Не ври, Горелов.

ОН Честное слово.

МАЛЬЧИК Не ври, Горелов.

ОН Честное слово.

МАЛЬЧИК Не ври, Горелов, и не плачь, – Москва слезам не верит.

ОН Неужели ты плакал?

МАЛЬЧИК Да.

ОН Дурак.

МАЛЬЧИК Да. Но я плакал от злости, я изо всех сил хотел вспомнить хоть что-нибудь, и не мог. А они спокойно продолжали свои дела, но меня попросили выйти, так как я не пионер. Мой сосед по парте сказал мне через несколько дней, что я колоссальный дурак, сделай как я, сказал он, придумай что-нибудь сам, а скажи, что ЭТО говорит, как выпьет, отец. Я ничего не мог придумать, и тогда он мне за завтрак рассказал то, что он сказал про своего отца.

И меня приняли в пионеры. Мама очень радовалась, вот видишь, говорила она отцу, мальчика приняли, мальчика приняли, несмотря ни на что.

ОН К борьбе за дело Ленина-Сталина будь готов!

МАЛЬЧИК Всегда готов!

ОН Назначаю тебя барабанщиком.

МАЛЬЧИК Всегда готов!

ОН Начальником штаба дружины.

МАЛЬЧИК Всегда готов!

ОН Директором хлебного магазина.

МАЛЬЧИК Всегда готов!

ОН Генералиссимусом Советского Союза.

МАЛЬЧИК Всегда готов!

ОН Очень интересное кино.

МАЛЬЧИК Да.

ОН А физрук работает у нас в НИИ, в охране, пропуска проверяет, я как-то забыл свой дома, он не хотел меня пускать, так ему директор приказал запомнить мою физиономию навеки и пускать меня в любых случаях, днем и ночью, нужно, говорит, товарищи, знать наших лучших людей, это их вы и охраняете. А я его спросил, по-прежнему ли он любит бегать стометровку. СКАЖИ, ты очень любил маму?

МАЛЬЧИК Да.

ОН А отца?

МАЛЬЧИК Да.

ОН А отца?

МАЛЬЧИК Да.

ОН А отца?

МАЛЬЧИК Прошу тебя, не надо.

ОН Вспоминать – так вспоминать.

МАЛЬЧИК Об этом не надо. Прошу тебя.

ОН Но ты ведь очень удивился, отчего это я не плачу.

МАЛЬЧИК Не надо!

ОН увидел отца. Отец ходил всегда очень сосредоточенно. Когда его левая нога, например, делала шаг, то правая в этот момент уже обдумала и точно знала, куда ей ступить с максимальной экономией. Нога видела все камушки, трещинки на его пути и заботливо их обходила. Отец установил со своими ногами приятельские отношения, но вместе строгие и трезвые. Он ничего не хотел слышать об их усталости, не принимал никаких скидок на плохую обувь, мороз или слякоть, работать – так работать, говорил он им, своей левой и правой ноге. Он говорил сердцу, что пора бросать дурить, вон как ноги берегут тебя, сердце, а ты все продолжаешь капризничать и дурить, нехорошо это, нехорошо и несерьезно. Ты слишком много просишь есть, желудок, слишком много, а это уж совсем несерьезно. Ты знаешь, желудок, ты знаешь, сердце, ведь я – мужчина, у меня есть женщина и сын от нее, мой сын, желудок и сердце, и я обязан их кормить и защищать, найти им одежду и пищу, да, да, это главное – пищу, а на деле что выходит, а? А на деле выходит вот что: я сам сижу у них на шее, у моей женщины и у моего сына, и мне стыдно за себя, за мужчину, и особенно стыдно за тебя, сердце, которое ни черта не хочет слышать и дурит, и дурит, а с тобой, желудок, я вообще перестану иметь дело, если все это в корне не изменится.

ОТЕЦ Здравствуй, сын.

ОН Здравствуй.

МАЛЬЧИК Здравствуй.

ОТЕЦ Вы совсем не бываете у меня.

МАЛЬЧИК Я не бываю.

ОТЕЦ Что?

МАЛЬЧИК Я говорю, что я у тебя не бываю, потому что мама навещает тебя почти каждый день.

ОТЕЦ Тебе это не нравится?

МАЛЬЧИК Мне все равно.

ОТЕЦ Значит, не нравится.

МАЛЬЧИК Мне все равно.

ОТЕЦ Ну, это вопрос формулировки. Бросим об этом. Ты не предложил мне раздеться, ты ждешь, чтобы я ушел?

ОН По-моему, я тогда что-то ел, а отец стоял и смотрел в тарелку, и я испугался, что он попросит доесть, а мне было жалко отдать.

МАЛЬЧИК Разве?

ОТЕЦ Что «разве», сын?

МАЛЬЧИК Разве может сын хотеть, чтобы его отец ушел?

ОТЕЦ Так я посижу с тобой до маминого прихода, а ты не скажешь маме, что я приходил.

МАЛЬЧИК Я говорю маме все.

ОТЕЦ А этого не надо говорить маме, сын, мама расстроится, потому что она знает, что мне трудно без вас.

МАЛЬЧИК Хорошо.

ОТЕЦ Как у тебя дела в школе?

МАЛЬЧИК Хорошо.

ОТЕЦ Уж если ты предложил мне раздеться, может, расскажешь поподробнее?

МАЛЬЧИК Хорошо.

В этой новой школе все меня мало знают, пока еще я новенький, ребята поприставали ко мне и отстали. Учительница по литературе сказала, что у меня очень интеллигентная речь, спросила, кто мои родители, я сказал, что папа раньше занимался наукой, а сейчас очень болен и ничего делать не может. Он был ранен? – спросила она. Нет, сказал я, папа не был на войне, так как у него уже было три инфаркта.

ОТЕЦ Я причиняю тебе много хлопот, но может быть, со временем, ты перестанешь на меня сердиться.

МАЛЬЧИК Ты не причиняешь мне никаких хлопот.

ОТЕЦ Речь у тебя, действительно, интеллигентная.

МАЛЬЧИК Это плохо?

ОТЕЦ Нет, это – странно.

МАЛЬЧИК Ты попросил меня рассказать поподробнее, вот я и рассказываю.

ОТЕЦ Да, да. Я, знаешь, сижу все время один, – зверею, брат, – ты не обращай внимания. Продолжай.

МАЛЬЧИК Учитель математики спросил меня не родственник ли я ученому Горелову?..

ОТЕЦ Я тебя внимательно слушаю.

МАЛЬЧИК Я сказал, что нет.

ОТЕЦ Возможно, это и верно, но я бы никогда этого не сделал.

МАЛЬЧИК Я сказал, что нет.

ОТЕЦ Твой дед по моей линии был генералом царской армии, но я всегда писал, что он – мой отец, потому что это соответствовало истине. Может быть, еще и потому, что я его любил.

МАЛЬЧИК Я сказал, что нет.

ОТЕЦ Хорошо, хорошо, только не начинай кричать. У тебя тонкий, противный голос, когда ты кричишь.