Проходимец по контракту - Илья Бердников

Я плюхнулся на туристический коврик, принял наполненную Саньком, из стоящего рядом котелка кружку. Поблагодарил. Отхлебнул — чай был вкусный, с дымком.

— Ватрушки бери. Доедим жонкину снедь, завтра перейдем на консервы, а там и до запятой недалеко… — добродушно бухтел Данилыч. — Как, выспался? Теперь всю ночь гулять будешь?

— Я сколько спал? Вспотел так что…

— Вспотел? — Данилыч поднял брови. — Надо переодеться, пока есть во что. Здоровья, милый, не купишь. Там в машине возьми свой мешок на нижней койке… Подожди! Шмуль! — крикнул он появившейся возле кабины темной фигуре. — Принеси с нижней койки два мешка! Из кабины!

— Я комплект лишний благодаря суматохе прихватил, — поведал во всеуслышание Данилыч, когда Шмуль притащил мешки. — Один-то уже погрузили, заранее для тебя — ну да мы его на запятой толканем, на что-то полезное обменяем…

— Ты кру-ут, Данилыч! — восхитился Санек. — А во втором что?

— А во втором, — покрутил пальцем шофер, — приз-сюрприз! Развязывай, Алексей!

Я распустил ремешки на горловине мешка, заглянул, пытаясь захватить раструбом свет от костра.

— Вещи какие-то, — неуверенно пробормотал я. — Да это же мои шмотки!

— Ого, Данилыч, ты даешь! — Санек, похоже, был вне себя от восторга. — Алеха, ты понимаешь, что это значит?

— Что суматоха полезная вещь?

— Что можно здорово поторговать, это ж цивильное барахло! — Санек вдруг придвинулся ко мне вплотную. — Ты говорил: у тебя диски с фильмами, музыкой есть? Тссс, — он покосился на охранников. — Не доставай, — добавил он шепотом. — Мы с ними в первый раз по Дороге, кто их знает, может, заложат при возвращении, если вернутся?

Чай внезапно вылился из моего рта обратно в кружку. Если?!

Санек заметил мои, наверное, первый раз за весь вечер широко открывшиеся глаза.

— Ты переоденься, Лёх, — затараторил он. — Еще простудишься ненароком — кто тогда нас проводить через точку будет?

— Это у Сани второй выезд на Дорогу, — заметил Данилыч, отхлебывая чай. — В первый вся охрана погибла, я их с шофером подобрал возле въезда. Ты, Алексей, оботрись гигиеническими салфетками, сними грязь с тела. Они в комплекте, в синем пакете лежат.

— Что везли? — влез в разговор заинтересованный Шмуль.

— Ну не семена же…

— Активную ткань, — ответил Санек. — Да еще кое-что по мелочи… Не понимаю, откуда Придорожники прознали… Да еще так нагло напали — возле самого проезда!

— Активная ткань, это что? — Я усердно вытирался салфетками, спешил — воздух был прохладноват. — А Придорожниками бандюков называете?

— Умный, — усмехнулся Данилыч. — А из активной ткани мягкие бронежилеты делают, слышал? При ударе становятся жесткими и пулю не пропускают. У нас еще такого качества не добились, хотя и пытаются копировать с оригинала уже давно.

— Еще из нее всякую защитную одежду можно делать, — подхватил Санек. — Костюмы для альпинистов… Она ж еще и термостойкая! Да ты надень, понравится! Нам, правда, нелучший вариант выдают, но — тоже ничего!

Он извлек из мешка сложенную куртку и штаны. И то и другое — такого же защитного цвета, как и форма на охранниках.

— А откуда она родом, так сказать? — Я натянул чистую футболку из своих вещей и набросил сверху курточку. Приятно! Я ожидал чего-то жесткого, синтетического, но ткань была комфортно мягкой, несмотря на свою немалую толщину. Как-то не верилось, что она задержит пулю.

— Конечно, — заметил Данилыч, — против «Калаша» она не устоит, но пистолетную пулю типа «Макарова» не пропустит даже в упор, про «Магнумы» молчу. Кстати, — он запустил руку в мешок с комплектом и достал плоскую коробку. — Вот это лучше держи всегда при себе и наготове.

Я открыл коробку. Масляный блеск металла. Мягкие обводы. Что люди всегда умели красиво делать, так это оружие…

— Пользоваться умеешь? — придвинулся Санек. — Может очень пригодиться: я, например, почему-то до сих пор сомневаюсь, что мы на Гее… и звезд почему-то не видать…

— А если нет? — Я вертел в руке пистолет: удобный, словно под меня делали. — Я думал, он тяжелее…

— Много пластика. — Шмуль взял у меня пистолет. — Это «Гюрза», мощное оружие. Раньше модифицированными «Макаровыми» экипажи снаряжали, сейчас — армейскими «6П35». Проходимцев — вот такими красавицами: эффективная дальность боя — двести метров, бронебойный патрон — четырехмиллиметровую сталь на пятидесяти метрах пробивает. Восемнадцатизарядная обойма. Бой автоматический, предохранители — тоже: видишь, один на тыльной стороне рукояти, снимается, когда берешь пистолет в руку, второй — на спусковом крючке. Так что будь осторожен: стрелять можно как только взял за рукоять.

— Лучше не доставай, — буркнул Данилыч. — Носи в кобуре и гордись. Потом на досуге постреляешь, подальше от людей.

Глава 4

— Летающая рыба! Мастер Кэп, мастер Кэп, не думайте, что если мы — простые жители границы, то уж понятия не имеем о природе и какие она себе положила пределы. Я знаю, что бывают летающие белки…

Следопыт

— Летающие белки?.. Черта с два, мастер Следопыт! Вы что, принимаете меня за юнгу, совершающего свой первый рейс?

Мастер Кэп

Ночь прошла спокойно, если не считать мои душевные метания. Охранники менялись на посту, карауля по очереди. Мне тоже предложили пободрствовать пару часиков, так как я не шофер и водить на следующий день не буду. Я согласился, с условием, что дежурю первый, так как хорошо знал, что утренний сон у меня самый сладкий, а засиживаться допоздна — мое обыкновение. Предупредив меня, чтобы я — ни в коем случае! — не слушал плеер, а оставил уши настороже, все убрались спать, даже Санек, тщетно до этого пытавшийся разглядеть звезды в непроницаемой тьме наверху.

Я остался наедине с ночью неизвестного мира, как пафосно это ни звучало бы. Покрутив вышеуказанную фразу и ехидно над собой улыбнувшись, я приступил к задуманному мной плану действий. Предварительно потушив костер, дабы не привлекать внимание местных обитателей, и закинув на крышу прицепа туристический коврик, я забрался туда же, прихватив яблоко и прибор ночного видения. ПНВ также входил в мой личный комплект, что не могло не радовать: видно было, что экипировали экипажи транспортов тщательно, стараясь учитывать каждую мелочь. Как и личное оружие для каждого, включая Проходимца, то бишь меня.

Поправив мешающую, по непривычке, кобуру под левой подмышкой, я расположился на коврике сверху прицепа и достал яблоко из кармана. Уснуть я не боялся — днем выспался, да и известно: пока что-то жуешь — уснуть трудновато. На случай окончания яблока я имел пачку жвачки, к коей прибегать собирался лишь в крайнем случае: когда жуешь — меньше слышишь. Поэтому, расправившись с яблоком вплоть до огрызка, я принялся исследовать чудо техники, именуемое прибором ночного видения.

ПНВ оказался довольно навороченным, с двойным действием: светочувствительным и инфракрасным, что тоже свидетельствовало о том, что денег на такое дело, как торговля с иными мирами, государство не жалело. И сей факт привел меня к прискорбным выводам: я вспомнил о размере обещанной мне зарплаты, и пять тысяч евро в месяц как-то не клеились к остальным щедрым расходам и резкому дефициту Проходимцев — людей, которые своим желанием могли провести транспорт и драгоценный груз через Выезд. Это наводило на неприятную мысль: перестраховка. Просто-напросто никто не был уверен в том, что я проведу транспорт да еще останусь при трезвом рассудке, — так зачем платить больше? Подло, конечно, но где в нашем мире по-другому происходит? Наоборот, зная человеческую природу, было бы странно ожидать добрых дядь в правительственной организации, самоотверженно занимающихся благотворительностью без всякой на то выгоды для себя…

Я скептически улыбнулся в темноту и запулил яблочным хвостиком в направлении своей романтической глупости: а чего ты хотел, дорогуша? Ты на Плюке, родной, и тебя окружают сплошь меркантильные Кю… Кстати, надо будет спросить Санька, смотрел ли он «Кин-Дза-Дзу»… И насколько шедевр Данелии похож на виденное им в других мирах? Есть ли там более гуманные, незамутненные алчностью и жаждой власти отношения или все остается чатлано-пацакской возней под предводительством и диктатурой одного или, что может быть даже хуже, кучкой местных ПЖ?

Снова надев ПНВ, я «просканировал» местность, особенно уделяя внимание стороне, где находилась Дорога. Данилыч специально отвел автопоезд на полсотни метров от нее, объяснив это тем, что «Мало ли что там может проезжать!». Видно практически ничего не было, кроме светящегося в инфракрасном диапазоне полотна Дороги (наверное, все-таки теплая!) и силуэтов застывших в безветренном воздухе деревьев. Даже небо не особо выделялось, хотя светочувствительная матрица просто обязана была зафиксировать хоть малейшую долю излучения. Действительно, никаких звезд. Полная тьма. Или — «полный бред», как выразился Санек.