Покровитель для оторвы (СИ) - Найт Елизавета

— Твою мать… — сквозь зубы цедит Дмитрий, практически заталкивая меня в дверь.

Открываю рот, чтобы сказать ему пару ласковых и… так и остаюсь с открытым ртом.

Огромная прихожая похожа на фойе в цирке. Нет, наверное, в театре.

Свободное пространство, полированное дерево, сверкающая люстра, живые цветы в вазах, огромный белоснежный ковер.

С ужасом смотрю на свои уже нечистые носки.

— Даже не думай их снимать, — шипит Дмитрий, словно прочитав мои мысли.

— И не собиралась, — бросаю в ответ. — А бабуля что, актриса?

— Что? — Дмитрия даже разворачивает.

— Ну у вас все в цветах. Ей на концерте задорили что ли?

— Нет, я не актриса, — позади меня раздается прохладный голос. — Я люблю живые цветы и ежедневно заказываю их из салона.

— Понятненько, — прячу руки за спину, боясь дотронуться до чего-нибудь.

— Дмитрий, проводи нашу гостью в ее комнату и зайди ко мне в кабинет, — Нелли Эдуардовна гордо вскидывает голову и разворачивается. Десятисантиметровые каблуки ее модных туфель стучат по паркету, гулко отдаваясь под высоким потолком.

— Это твоя комната, — Дмитрий распахивает передо мной массивную деревянную дверь.

— Моя? — я не могу поверить своим глазам.

Огромное пространство тонет в бледно-розовых и персиковых тонах. Белоснежный ковер, занавески с вензелями, громадная кровать с витым изголовьем, пушистое покрывало. Кажется, что я попала во дворец из сказок.

В углу стоит вполне современный столик с ноутбуком. Надкусанное яблочко на его крышке намекает о цене.

— Располагайся, — опекун опускает мою сумку у входа. — Ланч в четыре часа в столовой.

— В какой еще столовой? — я разворачиваюсь, но Дмитрий уже успевает выйти и прикрыть за собой дверь.

Глава 5

Разворачиваюсь и бегло осматриваю комнату.

Понимаю, что у меня просто не осталось сил.

Внутри все дрожит.

Воспоминания и пережитые эмоции лавиной накатывают на меня.

Сажусь на кровать и закрываю лицо руками.

Так, надо привести мысли в порядок! Надо все хорошо обдумать!

ОН — мой опекун. Это плохо, это очень плохо! Хуже только то, что от одного взгляда на него, от легкого касания я вся дрожу. Не уверена, что это хорошо закончится.

Но! Он меня, кажется, не узнал и это хорошо.

Да он в ту ночь и не смотрел на мое лицо. Он исследовал другие части моего тела…

Чувствую, как вспыхивает лицо, а следом кровь огненной волной опускает вниз, будоража тело…

Мягкий полумрак и настойчивые мощные толчки. Раз за разом он завоевывает меня. Дико, без остатка.

Я выгибаюсь под ним, стараясь прижаться к горящему телу, пытаясь вобрать в себя его жар.

Боли больше нет. Она затихла, уступая месту безумию в крови.

Сколько длится наш марафон? Не знаю… Не уверена…

Длинные пряди намокли и облепили лицо.

Под моими пальцами перекатываются его крепкие мышцы.

Замираю. Пытаюсь не дышать.

Внутри в самом низу живота нарастает напряжение. Толчок за толчком, оно увеличивается.

Незнакомец замедляется. Его член скользит во мне осторожно и обжигающе. Мне кажется, что головка вот-вот выскользнет из меня, пытаюсь сжать влагалище, не дать этому случиться.

Он замирает и вновь врывается в меня. Сильно, до основания.

Это становится финальной точкой.

Внутри словно взрывается что-то и бьет по оголенным нервам. Я вся сжимаюсь. Тело бьет крупная дрожь, выкручивая мышцы.

— Тише, малышка, тише, — он наклоняется и целует меня во влажный висок.

Едва затихают судороги, как я снова ощущаю его движения в себе. В это раз он движется быстро, резко, до боли впившись пальцами в мои ноги.

Я уже не понимаю, что происходит. Чувствую его в себе, но уже не могу различить скольжения.

Моя голова мечется из стороны в сторону.

— Погладь себя, — требует он хрипло.

Отпускаю его плечи и неуверенно поглаживаю свой живот.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Каждое касание словно током бьет.

Осторожно прохожусь подушечками пальцев вверх и вниз. Случайно задеваю напряженную горошину соска, и влагалище снова сжимается, даря поистине ни с чем несравнимое наслаждение.

Обхватываю свои груди руками, мягко сжимаю, ловлю чувствительные горошины.

И тут же промежность зажигается новым приходом. Тело скручивает такая мощная судорога, что я не в силах сдержать крик.

Влагалище сжимается и пульсирует, обхватив мощный ствол.

Едва первая судорога прокатывается по моему телу, как я слышу хриплый мужской рык.

Чувствую, как он дрожит рядом. Чувствую, как сокращается его член во мне. Чувствую, как по бедру ползет обжигающая капля его спермы.

— Ты… был без презерватива? — эта мысль врывается в мое почти отключившееся сознание.

— Прости, малышка, с тобой я забыл обо всем. Умничка, — он целует меня. Быстро, едва касаясь губ. — Я возмещу ущерб твоему сутенеру.

— Что?!! — я отталкиваю его от себя и скатываюсь с дивана.

Сладкая нега, минуту назад готовая усыпить меня, тут же исчезает.

— Повтори!

— Малышка, — в полумраке вижу, как он вальяжно садится на диване, подкладывая одну ногу под упругую задницу и выставляя на обозрение свое достоинство. Да, там есть что выставлять…

Нет! Нет!

— Я не проститутка! — слезы набегают на глаза.

— Да? — не вижу его глаз, но слышу иронию в голосе. — Перестань. Можешь больше не играть. Я знаю, что запретил своим друзьям «дарить» мне тебя. Но можешь передать им, что мне понравилось и я не сержусь на них. А твоя игра в невинность выше всяких похвал. Если бы я не знал, кто ты, я бы подумал…

Он отталкивается от дивана, поднимается и медленно движется ко мне.

— Нет! — кричу я испуганно. Злость, стыд и унижение кипят во мне.

Господи, я ведь знала, что чудес не бывает и сказок тоже…

Бросаюсь в угол к платью. Не разбирая, где перед натягиваю его на себя.

— Подожди, — слышу удивление в его голосе. — Ты уходишь?

— Да, — собираю всю волю в кулак. Плакать я буду потом. А объяснять ему что-то все равно бесполезно.

Он щелкает выключателем, и вмиг мягкий приглушенный свет разгоняет темноту по углам.

Отворачиваюсь, поправляя платье.

Слышу шорох его одежды.

Не оборачиваясь, медленно, но твердо иду к выходу. На это уходят последние силы.

— Подожди, — его ладонь перехватывает мою руку. — Ты забыла деньги.

Резко разворачиваюсь, собираясь влепить ему пощечину.

Моя рука замирает и опускается.

Я вижу перед собой прекрасное лицо с темными горящими страстью глазами, в которых можно потерять себя. Чувственные губы блестят и манят. Темные пряди растрепались, но не испортили вид.

Перевожу взгляд на его руку, что удерживает меня.

Он разжимает пальцы.

— Ты ничего мне не должен, — чеканю каждое слово и дергаю ручку.

Глаза снова начинает щипать от невыплаканных слез и унижения. Полгода ничего не изменили. Сердце грохочет в груди.

Пытаюсь растереть лицо, но руки дрожат.

Только этого не хватало!

Надо успокоиться!

А для этого надо покурить! Я весь день без сигарет.

Лезу в сумку, слава богам, пачка на месте и даже сигареты не сломались.

Вылавливаю на дне сумки зажигалку. Распахиваю окно.

Сигарету в рот. Щелчок кремния. И затяжка.

Терпкий горячий дым быстро обжигает горло и проникает в легкие. Закрываю глаза и выпускаю дым через нос.

Это помогает успокоиться. Чувствую, как замедляется сердце. Как вскипевшая минуту назад кровь стихает в венах.