Метаморфоза (СИ) - Линн Ико

прилегал к стенам; ручка отсутствовала.

Люси попыталась подпрыгнуть и дотянуться до окна, но оно находилось слишком высоко. Она попробовала подтянуть к окну кровать и стол, но они оказались прибиты к полу.

Она несколько раз открывала и закрывала кран, прощупывала руками каменные стены, заглядывала под кровать, пока, наконец, отчаявшись, не залезла на койку с ногами, поджав колени.

Люси потеряла счет времени. Она даже не была точно уверена, какое сегодня число.

«Мать, наверное, сходит с ума», — горько думала она.

Прошли долгие часы, пока в конце концов снова не раздался уже знакомый пронзительный сигнал и щелчок открывающейся двери.

Люси буквально вылетела из камеры.

Толпа из женщин вновь направлялась куда-то по коридору, и Люси последовала за ними.

К ее облегчению, они выходили наружу.

Впереди виднелась просторная площадка, окруженная двойным забором. Посреди площадки также возвышалась ограда, которая делила пространство на две части.

Женщины разбрелись по правой части площадки, переговариваясь друг с другом.

Люси направилась было за ними, но вдруг кто-то резко взял ее за руку, так что она чуть не вскрикнула от неожиданности, и оттащил за колонну.

Перед ней стоял отец.

Люси тут же бросилась к нему в объятия. Несмотря на положение вещей, она, все же, испытала неимоверное облегчение от долгожданной встречи с отцом.

— Люси… — Мистер Бакстер чуть отстранил дочь от себя. — Послушай, нам нельзя сейчас долго разговаривать.

— Папа, что здесь происходит? — воскликнула Люси. — Почему мы здесь?!

— Тише. — Отец оглянулся по сторонам. — Можно попробовать поговорить вечером, когда будет свободное время.

— Но…

— Они ничего не объясняют, Люси, — перебил мистер Бакстер. — Они держат меня здесь два года, и ничего не говорят. Но я начал понимать. Это прозвучит как абсурд, но…

Не договорив, он нервно убрал волосы со вспотевшего лица.

— Что? — Люси нахмурилась. — Почему два года? Отец, где мы?

Он взял ее за плечо.

— Эй, инопланетянин! — вдруг раздался издевательский голос и свист. — Осторожнее!

Один из заключенных скорчил рожу и указал куда-то за спину Люси.

Лицо мистера Бакстера потемнело.

Сзади раздался голос надзирателя:

— Это что такое? Отошли друг от друга!

— Это не Земля, Люси, — успел шепнуть отец. Надзиратель взял его под руки и стал оттаскивать от Люси. — Я тебе все расскажу! В следующий раз!

— Что? — Люси кинулась было к отцу, но ее крепко схватили за локти. — Отец! Отпустите меня! Мне надо поговорить с ним!

Она пыталась вырваться из хватки, но ее держали крепко. Надзиратель отвел ее обратно в камеру, втолкнул внутрь и захлопнул дверь.

Люси бросилась к двери.

— Вы не имеете права!..

Стук ее кулаков гулко отдавался по металлу.

Ее тело сотрясалось от рыданий. Она ощущала себя ничтожно малой и слабой против всего зла, что свалилось на нее. Она сойдет здесь с ума, так же, как ее отец…

Через какое-то время снова прозвучал сигнал, но дверь не открылась.

Темнело. Через окошко в стене перестал поступать свет.

Люси лежала на койке, поджав колени руками.

Что теперь будет?

Сколько времени она проведет здесь?

По крайней мере здесь был ее отец, и она сможет с ним поговорить.

А если она больше не встретится с ним?..

Люси задремала, но граница между сном и реальностью стерлась: даже во сне ее продолжали беспрерывно преследовать бесконечные вопросы.

Наконец она открыла глаза, но в камере было по-прежнему темно.

Люси охватила паника.

Она не могла успокоить участившееся дыхание, а по лицу градом текли слезы.

Она вскочила с кровати.

— Я не могу здесь быть! — Она с силой ударила несколько раз по стене. — Я не выдержу этого!

Раздался оглушительный треск.

Люси в ужасе отступила.

Под ее изумленным взглядом стена камеры стала покрываться трещинами. Куски бетона, откалываясь, падали вниз, открывая за собой синее предрассветное небо и светло-желтую землю. Из отверстий в стене подул прохладный ветер, наполнивший камеру свежим воздухом.

Разрушение замедлилось, и Люси, осторожно подобравшись к отверстию, выглянула наружу.

Многочисленные заборы, окружающие территорию тюрьмы, лежали на земле, словно обрушенные некой непреодолимой силой.

Не долго думая Люси пролезла в дыру и спрыгнула вниз. Больно стукнувшись коленями о камни, она мгновенно встала на ноги и что есть силы побежала прочь.

Раздался вой сирены, прокатившийся по всей равнине.

Отбежав на несколько сотен метров, Люси остановилась и, тяжело дыша, посмотрела назад.

Серое здание одиноко высилось среди бескрайнего пустыря. Перелезая через упавшие ограждения, за ней гналось с десяток человек.

— Черт возьми! — выругалась она и побежала дальше.

Преследователи становились все ближе, и Люси уже слышала за собой их крики.

Она начала жалеть, что дала слабину и убежала. Теперь за попытку побега она и отец могут сильно пострадать.

В груди болело от быстрого бега, тело становилось невыносимо тяжелым, а голова кружилась все сильнее. Силы покидали ее, и в один момент ее ноги подкосились, и она упала на землю.

Люси зажмурила глаза, ожидая задержания, но его не последовало. Более того, она перестала слышать и истошный вой сирены, и приближающиеся шаги военных.

Она открыла глаза и приподнялась. Преследователей не было, равно как и здания тюрьмы вдалеке.

Перед ней не было ничего, кроме мягкого рыхлого песка, который простирался далеко до горизонта. Верхние слои песка волнами перекатывались от слабого дуновения ветра. Вдалеке в тумане виднелись горы.

Люси оглянулась. В нескольких десятках метров возвышался заброшенный пятиэтажный дом. Окна в деревянных рамах были разбиты, белая краска облупилась, обнажая серый бетон, кое-где торчала арматура.

Она легла обратно, глубоко вдыхая воздух.

Что с ней происходит?

Как она снова оказалась в другом месте?

Это все очень сильно походило на долгий, болезненный сон, который никак не мог закончиться, и Люси от всей души желала, чтобы это было так.

Однако все это было реальностью — жестокой, странной и необъяснимой. Ей нужно было привыкать к ней и пытаться в ней жить.

И все же, как она скрылась от охраны?

Люси прокрутила в памяти последние события — крушение стены и ее побег, — и ей показалось, что все это совершила она сама. Ей так сильно хотелось быть как можно дальше от злополучной камеры, что она была готова на все, чтобы сделать это.

Люси поморщилась.

Как она могла быть такой эгоисткой, оставив отца прозябать в этой дыре?! Она могла быть для него единственной отрадой, единственной, с кем он мог разделить свое существование в том месте.

Но она сбежала, сбежала, не сумев побороть свою проклятую трусость, не прошло и дня от ее заточения.

Отец же провел там год…

Люси покачала головой.

Нет,