Клинки - Владимир Васильев

Он хрипло рассмеялся, запрокинув голову и обнажив крепкие желтоватые зубы.

Хан взглянул в глаза шаману и медленно потянулся за его трубкой. Сабир с Фаткуллой сидели невдалеке, не издавая ни звука.

Костер догорал.

МЕНТАЛЬНЫЙ РЕТРАНСЛЯТОР-УСИЛИТЕЛЬ ХА-27СОТЧЕТ ПО ИМПУЛЬСУ N_17

Состав импульса: стандартный

Мощность: стандартная

Засечка: без помех

Эхо-сигнал: полный

Уровень искажений: (э/с) не искажен

Число корреспондентов: три

Корреспондент N 1.

Пеленг – 117»

Расстояние, км: – 5692

Имя/БП-код: – Расмус/Р

Возраст, а.л. – 81, 4

Коэфф. биолокации: – 0, 27

Характеристика: использует биочастоты нормального спектра, импульс принял, обработка 0, 14 мксек, эхо-сигнал естественный.

Корреспондент N 2.

Пеленг – 142»

Расстояние, км: – 3415

Имя/БП-код: – Тарус/Т

Возраст, а.л.: – 26, 1

Коэфф. биолокации: – 0, 35

Характеристика: судя по всему, использует дробные биочастоты, механизм выработки и удержания коэффициента дробности неясен, равно как и процесс кодирования дробной частоты.

Импульс принял, обработка О, 13 мксек, эхо-сигнал естественный.

Корреспондент N 3.

Пеленг: – 181»

Расстояние, км: – 1979

Имя/БП-код: – Саят/С

Возраст, а.л. – 36, 8

Коэфф. биолокации: – 6, 94

Характеристика: впервые у человека зарегистрирован коэффициент биолокации, превышающий единицу и равный 6, 94. Имеет аномальную структуру ментальных цепей, использует биочастоты нормального спектра. Способен подпитывать по амплитуде свой и чужой ментосигнал на любой дальности.

Импульс принял, обработка 45, 29 мксек, эхо-сигнал искусственно скомпонованный, достоверность – 96%.

Примечание: информацию верхнего и нижнего модулятивных рядов считал впрямую, боковую составляющую сразу же закольцевал, блокировав одновременно подкорку, и считал по наводкам.

Результат: осознание источника информации об объекте.

Последствия: стал использовать сканирующие цепи ретранслятора и отдельные цепи усилителя в собственных целях. Блокировать управление ими корреспондентом Саят/С не удается.

Конец отчета.

6. ОМУТ

Могучие длинногривые кони, привычные к лесам, бойко рысили по сухому зимнику. Еще недавно, в разгар половодья, здесь смело ходили на моноксилах, нигде не чиркнув по дну, а теперь вода спала, лучшей дороги нечего было и желать.

Тарус и Боромир ехали во главе войска. Непоседа собрал неплохую рать: вдоль зимника вытянулись две сотни его воинов; после скакали полста молодцов Позвизда и столько же Заворича; почти девяноста – Роксалана; замыкала поход сотня венедов Бограда.

Боромир вел дружину на юго-запад, вдоль Андоги. Апрель буянил вовсю – после тучных полей жита и овса воинов окружило высоченное разнотравье-дурнина, рай для скотины и зайцев. А потом пошел лес, огромный, звенящий на все лады и полный жизни.

Вишена, чуть поотстав от Боромира, дремал в седле, припустив поводья. Вчера они со Славутой и Боградом долго сидели в горнице, попивая крепкое лойдинское пиво и поминая былое. Славута покачивался на вороном коне справа и, похоже, тоже задремывал, убаюканный мерной поступью. Как рядом очутился Тарус, Вишена не заметил, очнулся он от легкого похлопывания по плечу. Славута, тоже разбуженный, тряс головой и протирал глаза.

– Спим, ратнички? – ухмыльнулся Тарус.

Вишена пожал плечами и чародей вдруг посерьезнел.

– В Рыдоги наведаться надобно. Поможете.

– В Рыдоги? – удивился Вишена. – Это ж не по пути. Да и зачем? Там ведь болота непролазные, завязнем, я тех мест не знаю.

– Я знаю, – сказал Тарус. – Поехали.

Серый конь, послушный воле чародея, скользнул вбок и стал головой к проезжающей дружине; Вишена и Славута замерли подле Таруса. Все заметили, как Боромир обернулся в седле и помахал им рукой. Тарус ему ответил – значит с Непоседой чародей уже успел сговориться.

Мимо тянулась и тянулась Боромирова дружина. Вот проехал Роксалан и его люди, Заворич со своими пажанами, Позвизд. Потом пошли венеды и около них задержался Боград с братом Богуславом.

– К Омуту? – спросил Боград, осаживая коня.

Тарус кивнул.

– Где сойдемся?

– Думаю, в устье Шогды. Там селение есть, Иштомар зовется. Боромира там знают.

Боград кивнул согласно – там он тоже бывал.

– Удачи вам!

И хлестнул коня, уносясь вслед дружине. Богуслав, вскинув на прощание кулак, умчался за ним и на зимнике остались лишь трое – Тарус-чародей, Вишена Пожарский и Славута-дрегович.

А вокруг стояли нескончаемые лойдинские леса.

– Поехали… – проворчал чародей, тронув коня, и углубился в чащу. Троп он не искал, вел напрямик, сквозь редкий подлесок. Вскоре зимник затерялся где-то позади. Здесь дремать уже не стоило – трое это не четыре сотни с лишком. Ухо востро, глаза бегают… Да и Тарус выглядит суровее, чем обычно. Видать, неспроста.

Ехали долго и почти все время молчали. Приближался вечер, Ярило-солнце готовился к отдыху и путникам тоже пора было позаботиться о ночлеге, а Тарус все гнал и гнал вперед. Под ногами у коней начала хлюпать темная болотная вода – Рыдоги есть Рыдоги…

Вишена догнал Таруса.

– Гей, Тарус-чародей, где ночевать-то будем? Не здесь ли, по колено в воде?

Тарус обернулся к нему:

– Не серчай, Пожарский, знаю, куда веду. Почти уж на месте.

Скоро и впрямь жижа из-под ног исчезла; открылся пологий холм-остров, поросший редкой ольхой и ежевикой. В центре виднелся старый бревенчатый овин. Тарус указал на него рукой:

– Какая ни есть, а все ж крыша над головой. Отсюда до хутора, где Омут живет, рукой подать. Завтра с утра там будем.

Около овина они спешились, вытерли коней, стреножили и оставили пастись. Славута с Вишеной принесли дров, развели костер, Тарус тем временем приготовил мясо и хлеб.

Смерклось; лишь огонь освещал закопченные старые стены. Чернел огромный зев входа, эхом отдавался внутри хохот ушастого филина. Путники, не спеша, поели и стали устраиваться у пламени. Вишена лениво отстегнул меч и вздрогнул от неожиданности – изумруды горели, перекрывая даже свет костра.

– Гляди, Тарус! Нечисть рядом!

Славута, уже было улегшийся, вскочил. Чародей тревожно оглядывался, но вокруг было тихо и покойно.

– Может, овинник? – предположил Славута.

Тарус развел руками:

– Кто знает…

Филин захохотал снова – Вишена вслушивался в ночь, пытаясь понять, что кроется за ее кажущимся спокойствием.

– На коней взгляну, – сказал он, поднимаясь.

Когда Вишена подошел к выходу, крупная черная тень, похожая на огромного кота, метнулась в угол и пара пылающих глаз впилась в него.

– Овинник! – вскрикнул Вишена, видевший этого нечистого впервые. Глаза в углу сверкнули и погасли, но дока-Тарус успел его разглядеть и наложить защитное заклятье.

Злого овинника, обычно хохочущего нагло и издевательски, на этот раз ловко обезвредили, еще до всех его возможных козней. Изумруды теперь лишь слабо лучились зеленью.

– Готов, – довольно сказал Тарус. – Нас он теперь не тронет – не сможет. А за коней не бойся, Вишена, Сирко мой от нечисти тоже заклят, а волков он гоняет пуще, чем ветер листья. Да и вот они, рядом.

У овина и впрямь виднелись, затертые темнотой, силуэты всех трех коней. Вишена успокоился и лег. Тишина и особенно уверенный голос Таруса разогнали страхи. Он поддался наваливающемуся сну, сладко расслабившись.

Снилось лето. Солнце жарило так, словно Ярило взбесился и собрался сжечь леса да вскипятить реки. И – странно! – среди чистого неба гремел гром и трещали частые вспыхивающие молнии. Жара становилась невыносимой.

– Вишена, вставай!

Голос у Таруса был злой, срывающийся.

Вишена проснулся и понял, откуда такой сон. Овин пылал, как факел на ветру. Треск и гудение пламени казались громом, отсветы огня – молниями, а нагретая земля и накалившийся воздух навеяли сон о лете.

Они едва успели выскочить, как с грохотом обвалилась крыша. Овин сгорел мгновенно, пламя сожрало сухие бревна, оставив лишь жирную горячую золу. В предрассветной мгле осталась круглая обгорелая проплешина, все трое потерянно таращились на нее. Огонь завяз во влажной росистой траве, захлебнулся и угас. А люди успели заметить, как в лес метнулся крупный черный кот, оставив звучать в ушах злорадный хохот.

– Эх! – сокрушенно вздохнул Тарус. – Навредил таки, нечисть поганая!

Славута недоуменно протянул:

– Как же так? Он не мог нас тронуть, ты ж его заклял.

– Нас он и не трогал, – ответил Тарус. – Он только поджег овин.

И подумал: «Хитер. Кто-то за ним стоит…»

Впрочем, потери были невелики. Сгорело ничейное ветхое строение, украдено пару часов сна, а все вещи успели вынести из огня – можно и порадоваться.

Тем временем светало. Вишена затянул походную суму и выпрямился, пристегивая меч. Возглас Славуты застал его врасплох.

– Вот те на! А кони-то наши где?