Заучка для Бунтаря - Екатерина Котлярова

угрозы.

— Да... Я же просто пошутил. Я бы ничего не сделал, Бунтарь.

Я чувствую, как спине становится холодно, по причине того, что Артур отходит от меня. Вскидываю голову ровно в тот момент, когда одноклассник, точно дикий и гибкий зверь, налетает на парня. С недюжинной силой толкает в плечи, а потом, размахнувшись, бьёт кулаком в лицо. Я громко и испуганно вскрикиваю, зажимаю ладонями рот. Смотрю огромными глазами на упавшего на асфальт рыжеволосого парня, у которого на лице выступила кровь.

— Я тоже, — взбешённо рычит Артур, хватая рыжеволосого парня за грудки и вздергивая на ноги. — Тоже шучу.

Ругается матом, вновь замахивается и бьёт со всей силы куда-то в районе живота. А потом выше, так, что голова беспомощно мотается. И что-то хрустит. Парень падает на асфальт, потеряв сознание.

— Боже, Артур, — я бросаюсь вперёд и висну на руке парня. Обхватываю ладошкой сжатый кулак. Большим пальцем провожу по сбитым костяшкам. — Боже, ты чего? Прекрати! Артур, прекрати, прошу тебя. Не нужно его бить. Умоляю! Он же уже потерял сознание. Ему нужна медицинская помощь. Нельзя так бить людей! Особенно бессознательных.

Дьявольский, полный ярости и неконтролируемой злости взгляд останавливается на моём перепуганном лице. Зрачки в серых льдистых глазах становятся просто огромными. Как два дула, которые вот-вот выстрелят и убьют меня. Я отшатываюсь. Потому что Артур отшвыривает бессознательное тело рыжеволосого парня ногой и шагает ко мне. А я от него. Делаю три быстрых шага. Хочу убежать. Потому что под этим диким взглядом становится страшно. Смертельно страшно. Что если сейчас его кулаки пройдутся по моему лицу? Что если я окажусь рядом с рыжеволосым парнем на асфальте?

— Стой. На. Месте. Заучка.

Выплёвывает каждое слово сквозь сжатые зубы. Всё тело сковывает ужасом. Я прирастаю ногам и к асфальту. Смотрю на то, как Артур приближается. Медленно. Так медленно, будто мучает меня. Издевается. Будто мой страх доставляет ему немыслимое удовольствие.

Колени дрожат. И, в конце концов, просто подламываются от напряжения. Слишком сильно я перенервничала.

Я оседаю на асфальт, израненными ладонями упираюсь в грязную землю. Низко опускаю голову.

Слышу шаги. Слежу глазами за чёрными кроссовками, которые проходят мимо. Со всхлипом облегчения выдыхаю. Ушёл. Боже, он ушёл!

— Ты боишься меня больше, чем этого ублюдка, — рычит мне на ухо.

Горячее дыхание опаляет нежную кожу за ушком и заднюю часть шеи. Чувствую, как на этом месте разбегаются мурашки. Передёргиваю плечами. А в следующий миг я судорожно всхлипываю и пальчиками начинаю скрести по асфальту. Потому что крупные и очень горячие пальцы проводят по позвонкам. Медленно, пересчитывая их. Задерживаю дыхание, ожидая, когда эти самые пальцы сомкнуться на шее, лишая кислорода. Придушивая. Но Артур только ниже склоняет голову, лицом прижимается к виску, шепчет на ушко, губами цепляя мочку:

— Он бы поимел тебя прямо здесь, Заучка! И никто бы не услышал твоих криков! Он бы успел сделать всё, о чём думает, пока тебя не обнаружили. Дура безмозглая. Думать нужно своим крохотным мозгом!

Жёсткие пальцы смыкаются на плечах, сжимают, причиняя боль. Встряхивают.

— Ой, — вырывается из моего рта.

— Какого хера ты попёрлась в этот парк, дура? — его голос походит на рычание разъярённого пса. — Приключений на свою рыхлую задницу ищешь?

Я дёргаюсь. Сглатываю ком в горле. Так больно слышать такие слова в свой адрес. И по какой-то неведомой мне причине именно из ЕГО уст слова ранят так глубоко.

— Отпусти меня, пожалуйста. Я хочу домой, — мои губы кривятся.

Я вот-вот разрыдаюсь. И вовсе не от того, что меня грубо хватал незнакомый парень. А по той причине, что Артур говорит столь колючие слова.

— Нет, — выплёвывает, дёргает меня назад.

Я заваливаюсь на попу. Падаю всем телом на него. Теперь я, против собственной воли, сижу между его широко расставленных ног на земле. Лопатками вновь чувствую его частое сердцебиение. А поясницей подозрительную твёрдость.

— Артур, чего ты хочешь от меня? Зачем всё это? Почему ты так... Так ведешь себя? — в панике быстро спрашиваю я.

— Ты дуру играешь, Заучка? Невинную пушистую овечку? — с низким страшным рычанием спрашивает он.

— Я не понимаю... Не понимаю, Артур.

— Действительно не понимаешь? — хмыкает парень.

Я округляю глаза, когда огромная горячая рука со сбитыми в кровь костяшками пальцев задирает вверх мою свободную футболку.

— Ч-ч-ч-т-о ты делаешь? — заикаясь, спрашиваю я. — Артур!

— Мелкая тупица, — скользит рукой на живот. — Бесячая.

Указательным пальцем обводит пупок. А потом рука поднимается выше, пересчитывает рёбра и замирает на грудной клетке. Сжимает сквозь ткань спортивного топа. Артур снова нецензурно выражается, громко и надсадно дыша мне в шею.

Из глаз катятся слёзы. Солёные капли падают на раны на ладошках. Я шиплю и трясу рукой.

Ладони из-под футболки исчезают. Теперь Артур обхватывает меня руками подмышками, поднимается вместе со мной с асфальта. Я сначала даже не осознаю перемену положения. Артур обхватывает обе мои руки за запястья и подносит ладошки к лицу. И заставляет в изумлении ахнуть, когда складывает губы трубочкой и дует на ранки.

— Артур. Ему нужно помочь, — прошу парня, смотря на рыжеволосого парня, который всё ещё не очнулся.

— Нет. Пусть сдохнет здесь положенной собаке смертью.

— Нет. Нет, Артур. Пожалуйста! Он ведь ничего мне не сделал, — я с огромным трудом выдерживаю взгляд льдистых глаз.

— Сделал бы, если бы я не пришёл, Заучка! Или… — сощуривает глаза, — ты хотела бы, чтобы он тебя тр*хнул?

Я отшатываюсь, распахнув глаза.

— Заучка бесячая, — рычит, отодвигая меня и склоняясь над парнем.

А потом просто даёт пощёчину. Рыжеволосый парень приходит в себя, садится и отползает назад. Потом переворачивается и на карачках уползает в кусты.

— Ну? Довольна? — сжимает пальцы на моём подбородке. — Добрая наивная Заучка довольна?

— А если он не дойдёт и потеряет сознание?

— Его дружки помогут. Пойдём, твою мать, — грубо хватает за запястье и тащит меня на выход из парка.

Так уверенно, будто постоянно ходит в этот парк. Я перебираю ногами, смотря на широкие плечи с капельками пота на них. И задать вопрос, куда он меня тащит, никак не решаюсь. Я боюсь. Теперь я боюсь его ещё сильнее. Он с лёгкостью может причинить мне вред. Одной рукой сжать и сломать. Он уже меня ломает.

Мы заходим в круглосуточную