Беглянки - Александр Георгиев

Глаза у нее странного разреза, чуть приподнятые к вискам. Сказать бы – как у восточной красавицы, но не бывает на Востоке глаз такого глубокого лилового оттенка. Разве что где-нибудь на Таити.

Действительно, потрясающе красивая девчонка! Таких в наших краях не делают, явно приезжая…кстати, и говорит с заметным акцентом.

– Как тебя зовут? Ты, вообще, откуда приехала?

Девушка слегка вздрогнула.

– С чего ты взяла, что я не отсюда? Я здесь живу…жила.

– Мало ли, кто где жил. У нас на соседней улице вон полная общага индусов, живут, но они ж все равно не местные. Впрочем, не хочешь – не говори, я просто спросила. Так как тебя звать?

– Гериа…вернее, Гелия.

– Красивое имя! Ты из Азербайджана?

– Да. Из Азервай… оттуда. Я тебе, пожалуй, кое-что расскажу. Мне здесь оставаться нельзя, вообще в вашей больнице нельзя, понимаешь? Я должна скрыться.

– Ага, поняла. Ты от кого – то убегаешь. Ты из окна выпрыгнула, спасаясь от преследования! Между прочим, не лучший способ спастись – с шестого-то этажа. Может, ты богатая наследница или тебе в руки попал секрет, за которым охотится мафия?

– Мафия? Такого домена я не знаю. Во всяком случае, у него ко мне претензий быть не может.

Я выпучила на Гелию глаза. Она что, совсем шуток не понимает? Судя по всему – нет.

– Ни с какого этажа я не прыгала, это случайно получилось. Вот что, Се…Сим – ка.

Теперь уже подпрыгнула я. Откуда эта знает, как зовут меня добрые коллеги на работе, когда им взбредает фантазия пошутить? Дружески. Сим – ка, сим – карта. По уму, надо бы не обращать внимания, но я каждый раз заново обижаюсь.

– Что-то неправильно? Извини, у тебя очень трудное имя. – быстро сказала Гелия. И до меня с опозданием дошло, что она просто споткнулась посреди слова. Видимо в местах, откуда она родом, таких имен не бывает.

– Все в порядке, проехали. Что ты хочешь? Только имей в виду, одежду не принесу. Наташу подводить не могу, да и тебя жалко. Хоть ты и не понимаешь.

– Но ты знаешь, куда одежду убрали? Одну вещь мне там поискать можешь? У меня с собой должна быть сумка, небольшая, на ремне. Серая, с вышивкой. Поищи, очень тебя прошу. Если она потерялась, я просто не знаю, что будет! Это очень важно! Или скажи где искать, я сама!

Я испугалась что Гелия сейчас начнет вылезать из кровати, брякнется, расшибется еще сильней. В конце концов, я же за ней приглядываю, почему бы не выполнить просьбу больного человека?

Когда я впервые валялась в этой самой комнате, мне на третий день жутко захотелось лимона. Ну просто до слез захотелось! Мне этот лимон даже снился. А принести было некому.

Домашнюю одежду больных, если ее не забрали родственники, убирают в кладовку, сразу за ординаторской. Там же висят запасные халаты и фартуки и хранится белье.

Вещички Гелии все уместились на одной полке металлической тумбочки, жалкая сиротская кучка. Сперва я решила, что никакой сумки нет, но тут заметила торчащий тряпичный ремень. Сумка была – но абсолютно пустая. Для верности я ее даже потрясла – нет, ничего не выпадает.

Вот незадача, как бы не пришлось звать Наташу. Если Гелия увидит, что драгоценное содержимое пропало… интересно, куда оно могло деться? Может, вывалилось при падении с шестого этажа?

Гелия бросилась на сумку, как коршун.

– Спасибо, Сим-ка!

– Да не за что. Ничего, что пустая? Я смотрела – вроде там ничего не валяется, не выпадало.

По лицу Гелии скользнула улыбка.

– Ничего. Ничего что пустая. – она погладила сумку рукой, – расскажи мне про эту лечебницу. Ты здесь ведь давно лежишь? Сюда с улицы пройти можно, или дверь охраняется? А входов сколько? И ночью стерегут?

Можно было подумать, что она собралась бежать из отделения этой же ночью. Странная девушка, и говорит странно. Я хотела спросить, кого она так боится, но тут в стекло ударилось тяжелое тело. Раз, другой. Схлопали крылья. Даже я вздрогнула. А Гелия… одеяло отлетело на пол. Гелия взвилась, как на пружине, в руке – здоровенный нож. Похожие у мясников на рынке, только этот еще длиннее и никелированный.

Я не успела даже взвизнуть. У самого моего носа сверкнуло и свистнуло. Я зажала уши – сейчас окно разлетится вдребезги… но, на мое счастье, кровати в боксе делали профессионалы. Как раз на такой случай!

Забинтованная ступня Гелии зацепилась за вентиль подъемного механизма. Нож чиркнул, половина занавески, срезанная, как бритвой, скользнула с подоконника. Голова Гелии стукнулась об пол.

Она очнулась после второго стакана воды в лицо. То, что я сначала приняла за нож, торчало тут же, в полу. Тронуть его витую рукоять я не решилась.

Если дотронусь, а он окажется настоящим – прощай, нормальная жизнь. Придется двигать в психушку, следом за Гелией. Никогда не знала, что сумасшествие заразно, может это новый вирус какой? Тогда понятно, почему девушка упала с высоты. Бедняжка.

– Где они?

– А, очнулась…

– Где они? Я видела – это стража Кеста! Это их посланцы! Дрессированные гарпии!

– Послушай, ну какая стража, о чем ты? Здесь же не Древняя Греция, у нас гарпиям* холодно. Давай, я тебе на кровать залезть помогу. Только не ори, а то медсестра проснется, увидит, что ты тут натворила, и в психушку упекут. Оно тебе надо?

– Неправда! Они ломились в окно!

– Это голуби, вон, гляди. Они тут все время ошиваются, на карнизе. Наверное, кто-то из больных прикормил, теперь не отвадишь. Жирные, бухаются, как попало, и как до сих пор стекло не высадили!

Гелия что – то пробормотала сквозь зубы, оттолкнула меня и молча взобралась на постель. Щеки у нее слегка покраснели. Значит, не совсем она сумасшедшая, раз стыдится.

Что-то холодное коснулось колена.

Три красных камня на сложной формы рукояти. Блестящее ртутью лезвие с желобком. Посредине штука как её… гарда, как в фильме про трех мушкетеров.

Он все еще есть, да что ж это такое! Может, плюнуть через левое плечо?

– Меч подай мне, пожалуйста. – попросила Гелия, – не бойся, он не зачарованный.

Час от часу не легче! Я двумя руками взялась за ребристую рукоять, потянула, и полуметровое лезвие выскочило из пола легко, будто из куска масла.

– Спасибо. – Гелия открыла принесенную мной из кладовки сумочку и хладнокровно сунула туда меч. Я ожидала, что лезвие пропорет ткань насквозь, оно никак не могло поместиться в сумке. Но оно поместилось. Я обалдело потрогала сумку. Пустая.

Может быть, Гелия – гипнотизерка? И не было никакого меча, никто не выпрыгивал из кровати?

Я посмотрела на лужу воды на полу. И занавеска, как ни крути, разрублена. Ничего не понимаю!

– Сим-ка, не удивляйся.

– Ты считаешь? – мне внезапно захотелось уйти, терпеть не могу, когда на мне опробуют фокусы. – Пожалуй, мне пора. Сейчас только пол подотру, а то Наташа заругается.

– Подожди! Я сейчас объясню.

– Ага. Про гарпий. Спасибо, не надо.

– Если хочешь, я покажу. Не веришь? Тогда посмотри сама! Я вообще отвернусь, под одеяло спрячусь! Ну?

– Ну…

Гелия запустила руку в пустую сумку и вытащила … не меч. Овальный, величиной с детскую ладошку желтовато-прозрачный медальон на шнурке.

– Приложи его к окну и смотри.

Пожав плечами, я взяла медальон. На ощупь он оказался теплым, и сделан из непонятного материала. Не стекло, не пластмасса.

Медальон прилип к окну, словно намазанный клеем. Я хотела сдернуть его за шнурок, но не успела.

Треугольная массивная крыша военного госпиталя, торчащая над верхушками больничного сквера, стремительно изменялась. Косые скаты на глазах трескались, вспучивались шипами, словно шкура дракона, перепуганные голуби в панике стартовали с них в разные стороны и метались вокруг черными точками. Крыша в последний раз дрогнула и раскололась надвое, из ее центра вырастала иглами шпилей исполинская башня. Верхний, увенчанный золотым языком длинного знамени, насквозь проколол облако и затерялся в открывшейся вдруг синеве. Черные птицы по – прежнему описывали круги, и я внезапно поняла, что никакие это не голуби!

У этих существ были звериные лапы и длинные, не птичьи, туловища.

Золотистый свет медальона затопил всю створку окна, и казалось, я сама стою на высокой башне, и впереди на много километров раскрывается сказочный вид.

– Серафима, что такое? Я же просила присмотреть! Дедуся весь звонок оборвал, судно просит!

От неожиданности я дернулась, медальон со щелчком упал на подоконник.

– Н-ничего… извини, Наташа, Гелию голуби беспокоили, я их пыталась прогнать.

Я отвела глаза лишь на миг, взглянуть на Наташу. А когда повернулась – сияющей башни не было. Над серой крышей госпиталя плыли рваные, как тряпье, тучи. Из них сеялся ранний сентябрьский, смешанный с дождем снег.

Наташа слегка поворчала, особенно когда увидала на полу лужу, и велела мне убрать и отправляться восвояси.

– Помощница. Разве можно человеку после такой травмы стакан в руки давать! Надо было самой ее напоить! А голуби эти и впрямь достали!