Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Костя, это правда, что Платон пригласил нас на свою виллу, а ты отказался? – Катюня отхлебнула ледяного шампанского, – Фу, какая гадость… Коля, неужели ничего лучше Taittinger не было? И винтаж какой-то сомнительный…
– Катюнь, Dom Pérignon пьют только папуасы со стотысячными часами на правой руке.
– Ты самые простые вещи возводишь в принцип…
– Катюня, пей, что дают, и скажи спасибо, тем более что ваш Dom Pérignon – кислятина, – заявила Анна. – Ты сегодня и в магазинах весь день ворчала.
– Видела б ты, Катюнь, как мы с твоим мужем сегодня итальянцев строили, – Коля сделал огромный глоток виски. – Эх, не зря день прожит!
– Цыплят по осени считают, – фыркнула Катюня.
– А деньги – круглый год, – заржал Коля.
Позвонил помощник, сказал, что прибыл Платон Валерианович Скляр.
– Костя, я хочу на озеро! Скажи Платону, что мы приедем к нему завтра.
– Кость, а может, хрен с ней, с оперой? – спросил Коля. – Поужинаем сейчас все вместе и махнем к Платону.
– Нет, мы хотим в оперу, правда, Ань?! – ответила Катюня за мужа. – А кстати, почему завтра? На шопинг я больше не могу. Ань! Я так сегодня устала! Давайте поедем к Скляру прямо после оперы? Костя, ты велел итальянцам организовать билеты в оперу для Платона с Викой?
– Кать, давай поэтапно. Сейчас нам надо поговорить пару часиков. Коль, попроси своего помощника с приемной Скипы еще два билета в оперу проработать, окей?
Александров набрал Скляра:
– Платон, ты внизу? Иди в третью переговорную, мы с Колей спускаемся. А Вика пусть к Коле в номер поднимается, тут наши девушки к тебе в гости рвутся. И в оперу рвутся… Борьба мотивов.
Скляр прохаживался по переговорной из угла в угол. Высокий, худой, с глубоко посаженными, но при этом чуть навыкате серыми глазами. Уши смешно торчали, отчего он казался моложе, хотя был всего на год младше Александрова. В нем было что-то от школьника, вытянувшегося не по годам и чуть похожего на волчонка.
– Платон, виски со мной будешь?
– Нет, я чай заказал.
– Пуэр небось, – хохотнул Коля.
Платон уселся в кресло, сцепил руки. Александров с Колей развалились на диване напротив, еле заметно переглянувшись: напрягся Платоша…
– Мужики, я в лес иду… – объявил Скляр.
– Дровосеком?
– Санитаром леса. Выгрызть из леса мелкоту. Вот у них как раз горизонты дровосеков. Лес рубят на птичьих правах, отходы куда попало выкидывают. В лучшем случае спускают за бесценок, главное, чтоб не думать. Отрасль надо консолидировать. Золотое дно…
– Лес – наше богатство, – фыркнул Коля. – Ты прилетел нам об этом рассказать?
– Именно, – усмехнулся Скляр, – Лес – наше богатство. Прилетел поделиться. План такой. Начинаю с целлюлозы – самая дойная корова. Параллельно покупаю с умом производства с приличными промплощадками и транспортной составляющей в двух соседних областях.
Александров ожидал чего-то именно в таком роде. Скляр снова покупает, снова с умом…
– …К третьему году следующий этап – высокотехнологичные производства, – продолжал Скляр. – Современные строительные материалы, мебель, и на одном из целлюлозных комбинатов производство офигенной бумаги.
– Гладко было на бумаге, да забыли про овраги, – крякнул Коля.
– Это все не вчера родилось…
Скляр продолжал рассказывать, как он развернулся. Небольшой целлюлозный комбинат на безвестной сибирской речушке. Два деревообрабатывающих комбината с лесосеками под Красноярском. Всего активов на триста миллионов, но везде уже идет переоснащение, стоимость уже, считай, под четыреста. Пора брать реальный крупняк. Он договорился со Жмужкиным, владельцем двух крупнейших целлюлозно-бумажных комбинатов – в Архангельской области и в Сибири. Часть акций этих двух комбинатов Скляр выкупает и вносит в общий холдинг, остальные Жмужкин вносит сам. Холдинг станет лидером в отрасли.
– Интересный замах, – заинтересовался Александров. – Выкупаешь, или сливаешься?
– Двести лимонов он требует кэшем, остальное – вносит. Костя, тут все должно сложиться органично. Цены будут только расти, время больших инвестиций, а кругом мелкота, вечные споры из-за лесосек, кругляк, который под шумок как гнали финнам, так и гонят. Нужна пара реально крупных игроков, которые снимут сливки с консолидации отрасли, и Жмужкин это прекрасно понимает.
– Схема какая?
Жмужкину, по словам Скляра, не хватало для красивой жизни миллионов двухсот кэша, и он мечтал продать дольку в одном или в обоих своих комбинатах. Это было не реально, потому что к Боре Жмужкину, известному жлобу, никто бесправным младшим партнером на десять-пятнадцать процентов не пойдет. Скляр обхаживал Борю долго и убедил, что путь к искомому кэшу может лежать только через объединение его комбинатов с активами Скляра. А чтобы двум хищникам было не стремно в одной клетке, нужен дрессировщик. Пассивный, спокойный финансовый инвестор, который не будет лезть в производство, не станет сажать своих пацанов на распил. Ему придется платить дивиденды, он потребует отчетность в белую, аудиторов и прочее. А как иначе? Либо своих ребят на распил, либо дивиденды и общая гармония.
Жмужкин к идее отнесся с интересом, более того, сам предложил Русмежбанк третьим партнером – деньги там есть, Александров с Трофимовым – люди влиятельные, все респектабельно. Эту, в сущности простую и понятную идею, Скляр и Жмужкин перекладывали в структуру холдинга уже больше полугода, потому что Жмужкин считал и пересчитывал свои и скляровские активы со свойственным ему жлобством и подозрительностью.
Скляр придвинул к себе листок, стал чертить квадратики, стрелочки, делить квадратики на паи… Александров и Коля с трудом успевали следить за метаморфозами этих, нарисованных на бумаге, активов…
– Мы его выкупаем, на развитие даем или что? – Коля перебил Скляра
– На бумаге вы не догоняете, я вижу. Объясняю все на пальцах!
Платон, оттолкнул от себя исчерканный лист бумаги, вскочил, снова принялся мерить переговорную огромными шагами. «Одержимость, – подумал Александров, – вот что в Скляре покоряет. Или отпугивает. Он так торопится, как будто каждый день – последний в его жизни. Плодит проекты, идя по головам, наживая врагов, и плюет на это». Именно за одержимость Александров и любил Скляра. Или почти любил, что в бизнесе одно и то же. Но добром Скляр не кончит, это точно. Слишком уверился в собственной неуязвимости…
– Жмужкин на эти доли никогда не согласится, – произнес он, выслушав Скляра.
– Тогда бы я сюда не прилетел. Тем более, что доли пока – все это условно. Безусловны лишь два факта. Факт первый – нам со Жмужкиным вдвоем договариваться бессмысленно. Факт второй – больше, чем на блокирующий пакет, то есть на двадцать пять процентов, вы не вложитесь, а Жмужкин как держатель контрольного пакета никого не устроит. Вот такая неэвклидова геометрия. Цифр, в сущности, не нужно.
– Хочешь сказать, Жмужкин отдаст контроль? Никогда не поверю, – вмешался Коля.
– Коля! Нельзя же и кэшем две сотни лимонов получить, и вас в партнеры затащить вместе со мной, и еще при контроле остаться? Так не бывает!
– Вы хоть по оценке его и твоего хозяйства сошлись? – спросил Александров.
– Мы в главном сошлись, и это я уже вам объяснил. Объединяться, иметь доступ к большим деньгам, дальше расширяться и подтягивать новые активы. Как мы поделим доли – вопрос непринципиальный…
– Не фига себе «непринципиальный», – перебил Платона Коля. – У тебя, Тотоша-Платоша, пока какая-то дикая картина. Ты даже нам ее объяснить не в состоянии…
– Что вы еще не поняли? Мне вам до третьего знака после запятой рисовать? Ясно, что вам – двадцать пять. Ясно, что остальное – нам с Борей. Уж он-то за каждый знак после запятой будет торговаться и пить из меня кровь.
А ваш вопрос – принять принципиальное решение, что вы идете на четыреста миллионов с нами в долгий проект на четыре года. Мне нужен холдинг с капитализацией не меньше двух миллиардов, ясно? И вы в нем всего за четыреста миллионов получаете двадцать пять процентов. За четыреста получаете активов на пятьсот. Что не устраивает?
Скляр сел, снова придвинул лист бумаги, стал зачеркивать прежние квадратики и стрелочки и поверх них красным фломастером рисовать новую картину в цифрах.
– Я еще раз прошерстил отрасль, прикинул… Покупаю Листвянский комбинат. Стоит он полтинник, но возьму за сороковник. Собственник там – мудель и трус. Он и по экологии накосячил, и штрафами за незаконную вырубку обвешан, как елка игрушками, и через таможню его можно прижать, и через налоговую. Мучительно душить его не собираюсь, для него отведено времени на один доходчивый разговор. Одновремененно покупаю и половину Самбальского.
– Какую именно половину? – заинтересовался Александров.
– Не ту, которая у старика Франкенштейна. Знаешь, о ком я говорю?
- Поднять зайца - Алекс Хэмилтон - Триллер
- Гнев ангелов - Джон Коннолли - Триллер
- Книга несчастных случаев - Чак Вендиг - Триллер / Ужасы и Мистика
- Мареновая роза - Стивен Кинг - Триллер
- Правила мести - Кристофер Райх - Триллер
- Заложники. 68 часов в ловушке - Адриан Леви - Триллер
- Без чувств - Мери Ми - Триллер
- Клятва - Александр Викторович Волков - Боевик / Прочие приключения / Триллер
- Високосный убийца - Изабелла Мальдонадо - Детектив / Полицейский детектив / Триллер
- Ябеда - Сэм Хайес - Триллер