Полная история ислама и арабских завоеваний - Александр Попов

Основной пищей кочевников служило верблюжье молоко и различные его производные: сыр, творог, кумыс... Место хлеба в рационе занимали финики, покупаемые или вымениваемые у жителей оазисов.

Весной, когда степь покрывалась зеленью, кочевники съезжались и вместе ставили десятки шатров. Но по мере наступления лета, а с ним и засухи, сочной зелени становилось меньше, и каждая семья отправлялась искать корм для своих животных самостоятельно.

Сведений о жизни Мухаммеда в племени Бану Саад история до нас не донесла. Сам он всегда хорошо отзывался о своей приемной семье и даже гордился этими годами, говоря: «Я араб больше, чем кто-либо из вас, я не только курайшит, но меня еще вскормило племя Бану Саад».

Пребывание Мухаммеда в племени резко оборвалось. Как-то он играл со своим молочным братом неподалеку от шатра, присматривая заодно за ягнятами. К мальчикам подошли двое мужчин в белом. Один из них держал в руках широкий золотой сосуд, наполненный снегом. Дети были удивлены подобным визитом: в степи не часто увидишь пешего человека, тем более так необычно одетого. Но то, что произошло дальше, вообще выходило за границы реальности и скорее напоминало фильм ужасов.

Один из мужчин уложил Мухаммеда на спину и... раскрыв его грудную клетку, вынул сердце. Из сердца незнакомцы извлекли черную капельку и выкинули ее. Промыв и сердце, и внутренности ребенка снегом из золотого сосуда, они вернули сердце в грудь и, закрыв грудную клетку, удалились. Брат Мухаммеда в смертельном ужасе бросился в шатер, но когда Халима и родные вышли, то они увидели, что Мухаммед, абсолютно здоровый, только очень бледный, стоит около входа.

Он повторил приемным родителям ту же самую невероятную историю, что только что рассказал его молочный брат. Это событие очень испугало опекунов, и они решили немедленно вернуть мальчика в Мекку.

Халима не стала рассказывать о произошедшем событии Абд аль-Мутталибу, не поведал о нем и Мухаммед. До поры эта история оставалась под спудом.

О величине Мекки, помимо того, что летописцы утверждают, что длиною она была около трех километров, говорит еще и то, что Халима и ее муж потеряли Мухаммеда в сутолоке, приехав в город. Впрочем, через несколько часов он был найден и возвращен деду. Мекка за время его непродолжительного отсутствия сильно выросла.

Впрочем, стиль застройки изменился не особо: город состоял из одноэтажных домиков с плоскими крышами, обычно глинобитных, реже из камней, который добывались тут же, неподалеку от городской заставы. Главная улица, она же караванный путь, проходила через весь город, и по ней почти круглосуточно шли караваны. Дома в два-три этажа были только у главной площади. Обычно это были или гостиницы, или лавки, или мастерские, с нижним «техническим» этажом и жильем хозяев наверху.

Раньше главы кланов курайшитов жили весьма скученно, строя свои дома поближе к Каабе. Но к этому времени наиболее бедные члены кланов стали застраивать окраины, где также селились различные приезжие.

;Кстати, чтобы поселиться в Мекке, необходимо было иметь поддержку одного из населявших ее кланов, чужаки здесь были вне закона. Торговля все больше разлагала первобытнообщинное общество, и множество из снискавших покровительство для поселения в Мекке не только уже не были родственниками местных жителей, но и не были арабами: все больше поселялось здесь греков, персов, евреев.

Но в этом богатом городе, несмотря на свое знатное происхождение и принадлежность к могущественному роду, жизнь Мухаммеда складывалась не очень гладко. Отец оставил ему с матерью в наследство всего лишь пять верблюдов, несколько овец и рабыню-абиссинку Баракат.

Круглый сирота

Когда Мухаммеду было шесть лет, мать отправилась вместе с ним и рабыней к родственникам в Ясриб. На обратном пути она тяжело заболела и в пути умерла. Она была похоронена близ дороги под местечком Абва.

Рабыня привезла мальчика в Мекку, где его воспитанием сначала занимался Абд аль-Мутталиб (Шейба). Впрочем, у главы клана было не слишком много времени, и вся его забота состояла в том, что он препоручал Мухаммеда кому-нибудь из менее знатных родственников, для того чтобы те приглядывали за тем, как сирота одет и обут, и следили за тем, всегда ли он сыт. Но, тем не менее, дед искренне любил своего внука, ведь он напоминал ему потерянного сына. Целые дни и ночи Шейба проводил в Каабе, и Мухаммед месте с ним. Дед даже позволял мальчишке сидеть на своей койке, на которой он и ночевал в ограде святилища. Больше никто из внуков и правнуков Шейбы такой чести удостоен не был, а из взрослых родственников – только несколько избранных.

Скорее всего, именно такое времяпрепровождение породило в мальчике интерес к религии, и он познал ее возможности.

Однако судьба продолжала бить маленького Мухаммеда. Когда ему исполнилось восемь лет, его любимый дед Абд аль-Мутталиб умер. Он отправился с дипломатической поездкой в Сану, столицу Йемена, пытаясь наладить отношения с новым проперсидским правительством. В дороге он заболел и, возвратившись в Мекку, начал готовиться к смерти. Все свои дела он передал старшему сыну Абу Талибу и попросил его заботиться о Мухаммеде. Также он призвал дочерей и попросил их исполнить те плачи, что они подготовили для его похорон. Эти тексты дошли до нас, и, что интересно, ни в одном из них нет никакой религиозности. Дочери оплакивали «благородного человека без пятна позора», «опору и защиту семьи», храброго, доброго и щедрого... Восточных сладкоречивых эпитетов было более чем достаточно, но слово «бог» не встречалось ни разу.

Стоит, наверное, рассказать о тогдашней традиции похорон.

Когда хоронили хранителя Шейбу, то женщины клана курайшитов сняли все свои украшения, смыли белила и румяна и, облачившись в траурные платья, покрашенные в темно-синий цвет, стали причитать, разрывая на себе одежду и расцарапывая свои лица. Некоторые в цвет траура – темно-синий – выкрасили себе руки и лица. Мужчины, также одетые в цвет траура, посыпали свои головы пеплом. Нанимались на похороны и профессиональные плакальщицы. Что-то подобное тем плачам, наверное, кто-то из нас слышал в старых русских деревнях. Но в древней Мекке это было вполне прибыльной профессией, и в деле оплакивания существовали свои «звезды», чьи «выступления» ценились особенно дорого и которые могли «завести» аудиторию и просто заставить плакать даже самых бесчувственных. Эти женщины так же раздирали ногтями свои лица, умело смешивая свою кровь с алым соком дерева саккура.

Тело деда Мухаммеда отнесли на край города, где уложили в могилу, нишу в боковой стене, высотой примерно метр. Это делалось для того, чтобы, если на могилу прилетят ангелы, то покойный мог бы спокойно сесть, не сгибаясь, и побеседовать с ними. Вместе с ним закопали его лук, меч и стрелы. Создав небольшой холмик, на нем разбили множество глиняной посуды и полили водой, чтобы лучше росла трава. К вбитому в могилу колышку была привязана верблюдица. Ее голова с помощью уздечки была повернута назад, в таком положении животное оставалось умирать от голода и жажды, чтобы еще больше подчеркнуть скорбь живых по покойнику. Таким образом, Шейба был обеспечен всем, что могло ему понадобиться на том свете: оружием, посудой и транспортным средством, которое к тому же дает пропитание.

Какое впечатление произвели эти похороны на маленького Мухаммеда, можно судить уже по тому, что он, вырастая, запретил профессиональных плакальщиц и самоистязания на похоронах.

Но это будет еще не скоро. Пока же ему предстояло осваиваться в семье дяди, Абу Талиба.

Абу Талибу перешло по наследству от Шейбы распределение налога среди неимущих паломников. Распоряжение источником Замзам перешло к его брату Аббасу. Такие особенности распределения должностей по завещанию Шейбы говорят, по всей видимости, о том, что Абу Талиб не был особо религиозным человеком. В истории он остался как мощный предприниматель, лично руководивший своими многочисленными делами и порою даже сам возглавлявший караваны. Деньги клана, в данном случае «сынов Хашима», работали как общий капитал, и бизнес древних арабов можно сравнить с нынешним акционерным обществом, главой которого и был Абу Талиб. Впрочем, помимо чисто коммерческих дел он был обязан решать еще множество и других вопросов, возникающих в клане. То есть быть кем-то вроде мирового судьи.

Мухаммед никогда не отзывался о своем дяде плохо, так что воспитание и содержание, которое ему было дано, он считал достаточным. Мухаммед не знал грамоты, но обучать бедного сироту было бы расточительством. Это понимали все, начиная с дяди и заканчивая и самим малолетним племянником. Так что у него было детство, обычное для бедного ребенка той эпохи и того места.

Целыми днями он или помогал взрослым вести хозяйство, или играл со сверстниками. Игра была одна: в войну. Мальчики должны были готовиться к взрослой жизни, и поэтому эта игра всячески поощрялась. Дети обладали полными наборами игрушечного оружия: это были и луки, и стрелы, и мечи, и копья. Игрушки были очень похожи на настоящее оружие, только меньше и, естественно, не такие острые.