Полная история ислама и арабских завоеваний - Александр Попов

Через некоторое время у Исмаила и Хаджар закончилась вода, и напрасно Хаджар искала колодец или источник: среди голых скал не было даже намека на воду. Тогда Хаджар удалилась от Исмаила, чтобы не видеть предсмертных мучений своего сына. Тот, в отчаянии, начал ударять землю ногой, и вдруг на этом месте забил источник. Хаджар, услышав его крики и думая, что на него напали дикие звери, в великом горе устремилась к сыну. Увидев воду, она напоила его и напилась сама, а чудесный источник бережно огородила камнями, и ныне он называется Замзам.

Ибрахим очень переживал, что оставил сына в пустыне, но Бог утешил его, говоря, что тот не только не умрет, но и станет родоначальником нового народа, весьма многочисленного и воинствующего: «рука его будет на всех».

Ибрахим постоянно навещал Исмаила, наставляя его в религиозных и житейских вопросах, правда, по просьбе Сарры, не сходя с коня. В очередной свой приезд он обнаружил, что Исмаила нет дома, а вышедшая из шатра женщина сказала, что она его жена, и начала поносить свою бедность и Исмаила. Ибрахим велел, когда Исмаил вернется, описать себя и сказать, что «порог в его шатре весьма плох и требует замены». Исмаил, вернувшись и услышав рассказ, понял, что отец не одобряет его брака, и отослал жену к ее родителям. Второй раз он женился на дочери джурхумита Мадада, местного вождя.

Ибрахим, в очередной свой приезд, снова не застал сына дома, но новая жена обходилась с ним почтительно, предложила ему молока, мяса, фиников и хлеба и, не смотря на все расспросы Ибрахима, говорила, что жизнью она очень довольна. Тот повелел описать себя и сказать, что «новый порог в шатре превосходен». После смерти Хаджар Ибрахим стал часто гостить у сына и по повелению Бога построил Каабу.

От старшего сына Исмаила руководство Каабой перешло к племени джурхумитов, находящемуся под покровительством вавилонян. Но в третьем веке нашей эры другое арабское племя, Бену-Хузаа, осадило Мекку, и джурхумиты, покидая город, разрушили Каабу и засыпали Замзам. Хузаиты восстановили Каабу. Один из потомков Исмаила, Аднан, женившись на дочери вождя хузаитов, поселился в Мекке, а его праправнук Фир, по прозвищу Курайш, стал родоначальником нового племени – курайшитов. Уже через двести лет курайшиты стали настолько мощны, что выгнали хузаитов и из Мекки, и из ее окрестностей. Возглавил это изгнание потомок Фира в седьмом колене Кусай. Это произошло за 150 лет до рождения Мухаммеда.

История этого изгнания вполне напоминает продажу первородства за чечевичную похлебку. Кусай вырос в Ястрибе (Медине), куда был в детстве увезен из Мекки овдовевшей матерью. Вернувшись уже в зрелом возрасте на родину, он женился на дочери Холейлы, старейшины вождя племени хузаитов, владевших Каабой. Кусай надеялся, что тесть усыновит его и передаст ему ключи от Каабы. Но тот, хотя и позволял Кусаю время от времени замещать себя на должности ключаря, опасаясь обидеть соплеменников, умирая, передал ключи старейшему из рода Бену-Хузаа – Абу-Губшану.

Но Кусай умел ждать. И однажды, напоив Абу-Губшана допьяна, потребовал за очередной мех вина ключи от Каабы. Тот, ничтоже сумняшеся, согласился. До сих пор среди арабов существует выражение «торг Абу-Губшана», означающее крайне невыгодную сделку, а о последней степени глупости говорят: «Он глупее, чем АбуГубшан».

Но хузаиты не захотели спустить этого просто так и в защиту своих прав подняли оружие. Сил курайшитов для полноценного сражения не хватало, и Кусай вызвал своих родственников из Ясриба, обратившись к своему сводному брату Ризаху, сыну его матери от второго мужа. Так хозаиты были изгнаны из Мекки. А Кусай благоустроил святилище, учредил священное знамя (лива), священный налог (рифаде) и множество должностей, связанных с организацией празднеств: распределением воды, распоряжением процессиями и другими подобными обязанностями.

История Шейбу – хранителя источника Замзам

Внук Кусая Хашим также многое сделал для процветания города. Он, в частности, ввел практику раздачи еды самым бедным слоям населения. Умер Хашим в Сирии, куда отправился с караваном за продовольствием.

Его сын, Шейбу, вырос в Ясрибе, на родине матери. В Мекку его привез младший брат отца, Мутталиб, когда тот уже был юношей. Светловолосого и голубоглазого Шейбу сначала приняли за раба Мутталиба. Вскоре, правда, все выяснилось, но Шейба так и носил до конца жизни прозвище «Абд аль-Мутталиб» – «Раб Мутталиба». Братья Хашима один за другим умирали, что интересно, находясь по торговым делам: Мутталиб в Йемене, а Науфал в Ираке. Только четвертый брат, Абд Шамс, скончался в Мекке.

Шейбу стал старейшиной племени. Впрочем, все видные посты в Мекке занимали потомки Кусая, они же хранили и ключи от Каабы, то есть исполняли почетную обязанность сторожей. Замок на святыню пришлось поставить после нескольких попыток ограбления.

Как-то Шейбу, когда пришла его очередь сторожить, лег спать в ограде храма и во сне увидел духа в человеческом облике. Тот приказал ему:

– Раскопай Тибу!

– Что такое Тиба? – спросил у него Шейба, но тот, не отвечая, удалился.

Наутро Шейба рассказал про этот сон старейшинам, и те решили, что сон этот вещий и имеет какое-то важное значение. По их совету на следующую ночь Шейба лег спать в том же самом месте.

Дух снова явился, но приказал уже раскопать Барру. И, не отвечая на вопросы, которые ему пытался задать Шейба, удалился.

В третью ночь дух велел раскопать Замзам. Но, что удивительно, Шейба не знал и этого названия. В том ли дело, что он был не местный, или в том, что легендарный источник был уже основательно позабыт жителями Мекки, – неизвестно. Дух, потеряв терпение, все-таки пустился в некие туманные объяснения, из которых стало ясно, что речь идет о воде, которая должна утолять жажду паломников, и о месте в ограде Каабы, где «течет кровь, кишат мухи и вороны вьют гнезда».

Этих намеков оказалось достаточно: утром, позвав сына, Шейба отправился к той части ограды Каабы, куда выбрасывались внутренности жертвенных животных, и где и в самом деле было в изобилии мух и воронов, не говоря уже про свернувшуюся кровь.

Убрав скопившийся за многие годы мусор, Шейба с сыном начали копать землю и весьма скоро натолкнулись на камни, которыми был раньше обложен источник. Пришедшие поглазеть городские жители следили за этими действиями с большим интересом, некоторые, правда, считали, что рытье ям в ограде Каабы кощунственно. Впрочем, через пару дней все сомневавшиеся прикусили язык, поскольку на дне ямы появилась вода и были найдены золотые изображения двух газелей и несколько мечей и кольчуг производства сирийских мастеров.

Сразу же возник спор, кому должны принадлежать находки. Шейба считал, что они его по праву, но жители города возражали. В итоге было решено положиться на волю Всевышнего. Было изготовлено шесть гадательных стрел: две золотых, символизирующих антилоп, две черных, символизирующих мечи и доспехи, и две белых – «пустышки». Стрелы были вложены в руку статуи Хубала, самого большого и самого почитаемого бога Каабы, покровителя, в том числе, и гадания. Было решено, что в жеребьевке примут участие три стороны: Кааба, Шейба и горожане. Храмовому гадателю, по традиции, завязали глаза, и он стал вытаскивать из руки идола стрелы, предварительно говоря, для кого он это делает. В итоге золото досталось Каабе, доспехи и оружие – Шейбе, а горожане не получили ничего.

Довольный Шейба прибил и золотых газелей, и свои мечи к дверям Каабы.

Затем стали решать, что же делать с источником. Он не только оказался самым полноводным в Мекке и ее окрестностях, но и вода в нем была отменного качества, гораздо вкуснее, чем где бы то ни было. Из этого спора, кстати, очень четко становится понятно социальное устройство тогдашней Мекки. Жители не только спорят со своим, так сказать, «мэром», но и без их одобрения он не имеет права принять никакого решения. В итоге постановили, что за источником будет все-таки приглядывать Шейба. Про частную собственность на источник воды, естественно, и речи не могло быть; но и такое «беспокойство» приносило приглядывающему за родником неплохой доход.

Источник, видимо, послужил благословением Шейбы не только в материальном плане. Он и так был весьма богат, так что это не слишком его интересовало. Угнетало же Шейбу другое: жены родили ему только одного сына, что по тем временам было не то что мало, а чудовищно мало. Во-первых, один сын вряд ли бы смог достойно содержать отца в старости, да и тому бы пришлось от него зависеть полностью, а во-вторых, люди, которые имели мало сыновей, не пользовались в Аравии никаким авторитетом. Было ясно, что такого человека Аллах не благословляет. Все рождающиеся и рождающиеся дочки лишь вводили Шейбу в еще большую печаль.

Шейба дошел до такого отчаяния, что даже публично пообещал, что если Всевышний подарит ему десять сыновей, то одного из них он принесет в жертву Аллаху.