Шрифт:
Интервал:
Закладка:
ЭЙХМАН. Арабы меня не интересовали. Мое дело было - отправить в Палестину как можно больший контингент евреев. Меня интересовала любая возможность эмиграции за океан. Но все это только теоретически. Я ведь мог только разъяснять в моих донесениях, что можно сделать, что желательно. Но добиться политического решения было очень трудно, это же значило - отказаться от методов "Штурмовика". Когда в управлении бывали посетители, партийное или государственное начальство, все это им говорилось. Каким-то образом дошло и до редакции журнала, его правления. "Штурмовик" - это был еженедельник, выходивший в Германии в конце недели, журнал, который занимался только и исключительно борьбой с еврейством в каких-то, я бы сказал, средневековых формах, представляя дело совершенно немыслимым... невозможным образом - не подберу другого слова. Во всяком случае, так решить вопрос было невозможно, но, наверное... Наверное, эта концепция устраивала кого-то в качестве пропаганды. Но ни на шаг, ни на шаг не приближала к решению. Меня посетил член редакции по фамилии Вурм, правая рука самого Штрейхера. И он пытался как-то войти в контакт и заполучить информацию - каков круг друзей "Штурмовика" в Главном управлении СД. Я это отклонил тогда, и устно и письменно. Доктор Зикс и Хаген были того же мнения, что и я, - что методы редакции не ведут к решению вопроса. И сказали, чтобы я работал, как и раньше. На материалы "Штурмовика" можно не обращать внимания. Они к нам больше и не приходили. Вместо этого меня пригласили на партийный съезд в Нюрнберг. Я там был, правда, всего один день, самое большее - два дня. Там в большой гостинице состоялась встреча друзей "Штурмовика" со всего света, и Вурм, очевидно, хотел меня к ней привлечь. От нас приехал еще один сотрудник, но я был им интереснее, потому что важнее всего был для них сионизм, а сионизмом занимался я, глубоко в это вник и знал, что и как, лучше, чем Даннекер, который был более образован, - он учился в Тюбингенском университете. Но он просто где мог списывал материалы или спрашивал меня, когда не знал дела. Потом в Берлине я написал отчет, и отношение к "Штурмовику" осталось у нас прежним. Примерно в то же время, по совету г-на фон Большвинга, я принял одного еврейского функционера из Палестины. Я ведь читал про "Хагану", тайную "армию самообороны" переселенцев, и подумал: если дело зашло так далеко, то в один прекрасный день они силой наведут порядок - справятся и с английским Верховным комиссаром, с управлением подмандатной территории и с арабами. И не исключено, что квоты на эмиграцию станут тогда больше; тогда отсюда их можно будет спровадить побольше и...
ЛЕСС. Кто был этот господин?
ЭЙХМАН. Г-н фон Большвинг сказал мне, что в Берлине находится человек из "Хаганы", и свел меня с ним. Я должен сразу заметить, что сначала изложил все письменно, в служебном порядке, и просил указаний, как мне вести себя в данном случае с тем человеком. Я ведь не имел права ничего решать сам. И Хаген, конечно, этого не решил. Решал Зикс, а может быть, он говорил и с Гейдрихом. Во всяком случае, я получил разрешение и сообщил г-ну фон Большвингу, что тот человек будет считаться в Берлине гостем Главного управления СД. Фамилию его я, конечно, совершенно забыл. Мы встретились, насколько я помню, в гостинице "Цур Траубе" у вокзала "Цоо", у зоопарка. Я пригласил этого господина на обед. Он знал, кто я, а я знал, что он из Палестины. Он мне рассказал все про кибуцы, про строительство и про разные вещи, о которых я знал, потому что читал о них, но теперь они стали мне по-настоящему интересны. Разговор не был враждебным, говорили мы откровенно; ни он, ни я - это мое впечатление - не замыкались, так как мы оба полагали, что идем друг другу навстречу. После второй такой же встречи этот господин передал мне приглашение в Палестину - приезжайте к нам, познакомьтесь со страной, вам все покажут... Я бы лучше ничего не предпринимал, так и написал в отчете, и о беседе - тоже; сдал отчет, и он пошел к Гейдриху. Я, конечно, думал, что это совершенно невозможно, но оказалось - Гейдрих санкционировал, чтобы я принял приглашение. Это было что-то новое, моим коллегам неведомое. И началась свалка: Визлицени хочет ехать, Хаген тоже хочет ехать. Выиграл Хаген. И мы вдвоем поехали - под своими фамилиями; я считался редактором из газеты "Берлинер тагеблат", Хаген - студентом. Главное управление СД перевело редакции газеты сто английских фунтов, и мы их получили у директора газеты под расписку.
ЛЕТОПИСЕЦ. Выбрав именно эту газету, СД совершала обманный маневр. Дело в том, что до 1933 г. газета выходила в солидном издательстве "Массе". Его владелец Ганс Лахман был евреем, главный редактор Теодор Вольф - тоже. И газета все еще пользовалась за границей своей прошлой репутацией либерального и независимого издания, хотя на самом деле давно подчинялась национал-социалистам и проводила их линию. Как видно из описания поездки, британская секретная служба ввести себя в заблуждение не дала.
ЭЙХМАН. Мы проехали Польшу, Румынию, сели в Констанце на пароход "Констанца" и на нем прибыли в Хайфу. Пока корабль там стоял, мы получили разрешение сойти на берег. Я взял такси и поехал на гору Кармель. А вернувшись на корабль, подумал: вот сначала в Каир, а тогда...
ЛЕСС. Когда была эта поездка?
ЭЙХМАН. Наверное, в конце 1937 г. В нашу поездку Зикс запряг еще ДНБ, Германское информационное бюро, и поручил нас, двух новичков, представителю этого бюро в Иерусалиме доктору Райхерту, который должен был помогать нам советом и делом. То же и у представителя этого бюро в Каире, его фамилия, кажется, была Гентц. В Александрии мы пробыли несколько дней в гостях у египетского туристского агента. Потом поехали в Каир к Гентцу. Он сообщил о нас д-ру Райхерту в Иерусалим, через которого мы хотели связаться с тем человеком из "Хаганы". И в один прекрасный день мы принарядились и отправились в английское генеральное консульство в Каире, а там нам и выдали: "I am sorry! Нет! Всё!" Кажется, в Палестине как раз тогда были какие-то волнения, даже бомбы взрывали. А может быть, английская разведка нас высмотрела. Во всяком случае, разрешения на въезд в тогдашнюю подмандатную Палестину мы не получили. Поэтому д-р Райхерт вместе с тем господином и приехал к нам в Каир.
ЛЕСС. С человеком из "Хаганы"?
ЭЙХМАН. Так точно. Но сама цель поездки, а именно - чтобы я посмотрел страну и увидел своими глазами практическую деятельность сионизма, узнал, как именно они работают, - была тем самым сведена к нулю. Ну, в общем, дело не удалось. Но надо было хотя бы встретиться. Мы пригласили того господина вместе с обоими сотрудниками ДНБ на ужин. Все были милы, все были вежливы, были рады, беседовали о том о сем, но ведь цель достигнута не была.
ЛЕТОПИСЕЦ. Аккредитованные за границей журналисты официального Германского информационного бюро неоднократно привлекались Службой безопасности к выполнению поручений, относящихся к сфере шпионажа в гораздо большей степени, чем к журналистике.
ЭЙХМАН. Через две недели мы тронулись в обратный путь на итальянском пароходе. И только вышли из гавани, как меня свалил паратиф; все путешествие я пролежал в судовом лазарете и сошел в Бари, поправившись разве что наполовину. Вот и весь результат поездки, которая могла быть очень интересной.
ЛЕСС. Вы написали об этом отчет? Об этом путешествии?
ЭЙХМАН. Так точно, весьма подробный отчет. И мне пришлось доложить о полной неудаче со служебной точки зрения. Я и теперь помню, что Гейдрих написал под ним своим зеленым карандашом: "Хорошо". И его подпись.
ЛЕСС. Я хотел бы задать несколько вопросов в связи с вашими показаниями, если не возражаете. Вы рассказали, что были уволены в Австрии из компании "Вакуум ойл" в связи с сокращением персонала.
ЭЙХМАН. Это так. Правда, германский консул в Линце определил каким-то образом, что я был уволен якобы за принадлежность к СС.
ЛЕСС. Вы пишете в автобиографии - я цитирую: "До июня 1933 г. я работал от фирмы в Верхней Австрии, Зальцбурге и Северном Тироле. Затем меня уволили за принадлежность к НСДАП". Какая из этих двух версий верна?
ЭЙХМАН. Прежде чем уехать из Австрии в Германию я слышал в германском консульстве в Линце, что меня уволили из-за принадлежности к СС. Вот я и принимал в последующее время эту версию как более верную.
ЛЕСС. Рассказывая о своей деятельности, вы все время говорили об эмиграции евреев, подчеркивая тем самым, что действовали в интересах как евреев, так и германского правительства. Это верно?
ЭЙХМАН. Так точно!
ЛЕСС. В Германии, а потом и в Австрии и Чехословакии были изданы законы, лишившие евреев возможности трудиться, им пришлось нести большие убытки. Был введен налог на вывоз капитала, а после "хрустальной ночи" всех евреев обложили огромными штрафами, многих лишали имущества путем его "аризации". И вы еще говорите об эмиграции? Разве это не принудительная эмиграция?
- Заговор против Гитлера. Деятельность Сопротивления в Германии. 1939-1944 - Гарольд Дойч - Прочая документальная литература
- Деятельность Российского Общества Красного Креста в начале XX века (1903-1914) - Евгения Оксенюк - Прочая документальная литература
- Прибалтийский плацдарм (1939–1940 гг.). Возвращение Советского Союза на берега Балтийского моря - Михаил Мельтюхов - Прочая документальная литература
- Криминальные сенсации (Часть 1) - Гюнтер Продьоль - Прочая документальная литература
- Маньяк Фишер. История последнего расстрелянного в России убийцы - Елизавета Михайловна Бута - Биографии и Мемуары / Прочая документальная литература / Триллер
- Протестное движение в СССР (1922-1931 гг.). Монархические, националистические и контрреволюционные партии и организации в СССР: их деятельность и отношения с властью - Татьяна Бушуева - Прочая документальная литература
- Павел Фитин. Начальник разведки - Александр Иванович Колпакиди - Биографии и Мемуары / Прочая документальная литература / Политика
- Выбранные места из переписки с друзьями - Николай Васильевич Гоголь - Прочая документальная литература
- Решая судьбу человека… - Николай Жогин - Прочая документальная литература
- Коррупция в царской России и в сталинском СССР - Борис Романов - Прочая документальная литература