Рубаки. Том 1. Рубиноокий - Хадзиме Кандзака

— Эй, малышка! — возмутился он. — Это моя комната!

— Ты абсолютно прав.

Гаури ошеломленно замолк.

— ???

Я вздохнула.

— На мою комнату могут снова напасть.

— Но причем здесь моя…

— Вдвоем безопаснее, чем одному.

Теперь вздохнул Гаури.

— Ладно, тогда спи в кровати. Я лягу на полу.

— Я не могу! Это ведь я вторглась в чужую комнату.

— Хорошо, — Гаури понял бесполезность уговоров. Он отошел и пристроился в противоположном углу.

— А ты почему не ложишься в кровать?

— Глупая. Я не могу спать в постели, если девочка спит на полу.

Можно только ухмыльнуться подобной галантности.

— Как хочешь. Спокойной ночи, Гаури.

— Спокойной ночи, малышка.

Если он прекратит обращаться со мной как с ребенком, его кое-как можно будет терпеть…

На следующий день мы продолжили путь в Атлас. Всю дорогу тянулись уныло однообразные леса, вид деревьев мне вконец осточертел. От скуки я скрепя сердце решилась задать Гаури тревоживший меня вопрос.

— Ты серьезно не знаешь о Темном Повелителе Шабранигдо?

— Хммм… — Гаури основательно призадумался. — Не-а. Вообще никогда не слышал.

Просто не могу в это поверить. Легенда о Шабранигдо известна не только магам и жрецам, но и простым людям. Вздох.

— Чудно. Придется объяснить. Представь, что тебе рассказывают интересную историю.

— Ладно, — кивнул Гаури.

Снова вздох… он точно поймет мой рассказ? Лучше не думать о грустном.

— Кроме нашего мира, есть и другие. Каждый лежит на вершине посоха, стоящего в Океане Хаоса. Миры круглые и плоские… навроде пирога, насаженного на воткнутую в землю парку, — я активно жестикулировала для вящей убедительности. — Мы живем в одном из них.

Эту версию признают большинство магов, но я с ней соглашаться не обязана. Сомневаюсь, однако, что Гаури сможет оценить мои сомнения, потому я не стала углубляться в эту тему.

— С начала времен за контроль над каждым из миров сражаются две стороны. Одна — Боги, другая — Мазоку. Боги пытаются защитить миры; Мазоку — разрушить и заполучить поддерживающие их посохи.

— В некоторых мирах победили Боги, там все спокойно. В других мирах верх одержали Мазоку, и эти миры уничтожены. В нашем мире битва еще не окончена. Рубиноокий Шабранигдо и Сияющий Дракон Цефеид сражались за его судьбу. Война длилась тысячи лет, пока Цефеид не расколол Шабранигдо на семь частей, и не запечатал их в разных частях света.

Гаури неуверенно кивнул:

— Значит Боги победили?

— Запечатал, не значит — уничтожил, — покачала головой я.

— Но ведь тело разделили на семь частей…

— Если бы этого хватило для его смерти, его бы не звали Повелителем Тьмы. Запечатав Шабранигдо, Дракон Света обессилил и погрузился в Океан Хаоса.

Гаури скорчил рожу:

— Весьма безответственно с его стороны.

Я не смогла скрыть улыбки.

— Не переживай. Цефеид опасался возрождения Короля Демонов, и напоследок, он создал четыре своих копии: Земной, Небесный, Водяной, и Огненный Короли Драконов. Они отвечают за защиту северной, восточной, южной, и западной частей света. Согласно легенде, это было пять тысяч лет назад. Около тысячи лет назад, опасения Дракона Света подтвердились. Одна из семи частей Шабранигдо овладела человеческим существом и возродилась. Король Демонов заманил в ловушку Водного Короля Драконов и смог его победить, оставив север без охраны. Однако в процессе, Король Мазоку был прикован к земле и лишен способности двигаться.

Гаури моргнул.

— Какая бессмысленная битва.

Я снова покачала головой.

— Это только показывает, насколько эти двое были слабее. Короче, в результате баланс мироздания нарушился, и появились те, кого мы зовем "чудовищами тьмы".

Гаури присвистнул, очевидно, он поражен до глубины души.

— Не важно, насколько правдива эта история, но в прошлом на севере точно существовало некая сила, достойная именоваться Королем Демонов.

Гаури глянул на меня.

— Так этот Зел-кто-то-там, короче парень в белом, пытается возродить вторую из семи частей Шабранигдо?

— Именно, — кивнула я. — По крайней мере, по словам Красного Священника Резо.

— Кстати говоря, — пробормотал Гаури. — Не смотря на видимую вежливость, похоже ты не доверяешь этому Резо.

Я моргнула. Очень уж проницательно для Гаури.

— Нет никаких гарантий, что он настоящий Резо, — пояснила я. — Это живая легенда, и последние десять лет его никто не видел.

— То есть это может быть один из той шайки под видом Резо?

— Точно.

Гаури вскинул брови.

— С таким образом мышления, я удивлен что ты доверяешь мне.

Я коварно ухмыльнулась:

— Быть может, я и не доверяю.

— Как жестоко, — вздрогнул Гаури.

— Шучу. Вопреки впечатлению, я умею разбираться в людях.

— Спасибо, малышка, — Гаури шутливо потрепал меня по голове.

— Хватит обращаться ко мне как к ребенку! — Почти рефлекторно крикнула я… Однако я уже смирилась, так что это обращение злит меня куда меньше прежнего. Гаури ухмыльнулся:

— Какие громкие слова, а сколько тебе?

— Двадцать пять.

Гаури застыл, я рассмеялась.

— Просто шутка. Мне пятнадцать.

— Ну ты меня удивила, — ответил Гаури. — Это куда больше похоже на правду. В пятнадцать ты все еще ребенок.

— Эй! Может я и не могу называться взрослой, но я уже не ребенок!

— Сложный возраст.

Я моргнула.

— Ты это о чем…? Кстати, забыла сказать…

Я снова моргнула. Дальше перешла на шепот:

— Следующие несколько дней я не смогу пользоваться большинством заклинаний. Сражаться придется в основном тебе.

— Не можешь использовать магию? — Гаури удивился, но не встревожился. Я кивнула, и он некоторое время раздумывал, придя, наконец, к некоему выводу.

— Те дни…

Я побагровела.

— Гаури!

— М-м-м? — тот хлопал ресницами с выражением абсолютной невинности, явно не ожидая подобной реакции. Я даже не смогла посмотреть ему в глаза.

— Откуда ТЫ можешь… знать об этом…? — спросила я, скрипя зубами. Женщины могут дарить новую жизнь, взамен раз в месяц приходится немного страдать. В это время, а также два-три дня до и после, магические силы жриц и волшебниц практически пропадают. Некоторые думают, что в это время они теряют свою "чистоту" и становятся обычными женщинами, но это досужие вымыслы. По-моему причина в ухудшении самочувствия и неспособности концентрироваться. Последние пару дней мои магические способности неуклонно уменьшались. Я опасалась, что причина именно в этом и оказалась права. Вопрос сейчас в другом. Как кто-то с силой огра и интеллектом слизня смог провести параллель между неспособностью использовать магию и критическими днями?!

— Что в этом такого! — оправдывался Гаури. — Когда мне было пять лет, рядом жила предсказательница судьбы, раз в месяц она на пару дней закрывала лавку. Однажды я спросил "В чем дело?" Она засмеялась и ответила, что причина в этих днях. Я подумал "те дни" значит "дни, когда невозможно использовать магию", но кажется, есть еще какое-то значение. Объясни мне, Линочка… А то я не понимаю!

— Эй! — взревела я. Этот гад издевается надо мной.

— Ну… пошутили, и хватит, — Гаури внезапно остановился. — Настало время стать серьезными, малышка.

Я тоже остановилась и оглянулась. Справа деревья. Слева поле. Прямо перед нами человек, преграждающий путь. Странный балахон… на вид около двадцати, в некотором роде привлекательный. Иссиня-черная кожа напоминает камень, а серебряные волосы — стальные нити. В руках палаш, внезапно я его узнала.

— О-о… — сказал Гаури. — Наконец-то показался? Зегалдис!

— Эй-эй, — я ткнула Гаури в бок. Он Зелдигас.

— Я Зелгадис! — взревел химера.

Гаури моргнул. Повисло неловкое молчание.

— Ну да! Я так и сказал!

— Я тоже! — не люблю когда последнее слово за кем-то другим.

— …Мое имя роли не играет, — скрипя зубами отрезал Зелгадис. — Вы отдадите нужный мне предмет. Откажетесь, заберу его сам. Выбирайте, госпожа София!

Я моргнула. Мы с Гаури переглянулись.

Внезапно снизошло озарение и мы в унисон всплеснули руками. Я сперва не сообразила, к кому он обращается… он услышал фальшивое имя от Зольфа.

— Я Лина.

Даже как-то неловко от смущенного вида Зелгадиса.

— Эмм?

Я застонала и повторила медленно, как ребенку:

— Ли-на. Зольфу я назвала ненастоящее имя.

Зелгадис растерялся, не зная, что делать. Стратегический план разгрома противника неплохо продвигается. Ну… кое-кто скажет, что никакой это не план, а случайное следствие вредного характера, но совершенно незачем обсуждать эту тему.