Кафедра революции. Роман - Виктор Брагин

– Понимаешь, в разгоряченной толпе футбольных болельщиков интеллектуальный уровень выравнивается по самому тупому ее участнику. Это биомасса, наделенная сотнями сильных рук, ног и туловищ, но практически обделенная мозгами. Они просто ради интереса могут раскроить тебе череп. Ну, чтобы посмотреть, что там внутри…

Мне становится весело от россказней бармена и от пива сорта «заплати сколько можешь». Я требую поведать мне историю, как он докатился до жизни такой. Биография моего нового знакомого несколько печальна, но довольно типична для нашей страны.

Денис не всегда был барменом, до этого он работал в офисе и носил гордое название «менеджер». Дела у компании шли неплохо, и зарплата Дениса составляла приличную сумму по местным меркам. Но фирма работала в основном с Россией, а не любить Россию всегда было очень модно у здешних политиков. Отношения двух стран неуклонно ухудшались все время их независимого сосуществования. И в один день, вполне ожидаемо, Россию объявили «Империей зла», после чего ввели экономические санкции. Не знаю, почувствовали ли санкции в России, но фирма, где работал Денис, разорилась довольно быстро. Премьер-министр тогда много и горячо говорил о том, что ради дела борьбы за демократию и права человека не жалко пожертвовать какой-то частью доходов. Чужих доходов ему было совершенно не жалко, ну просто ни капельки.

Побыв довольно продолжительное время безработным, Денис устроился барменом-распорядителем в этот паб. Помог случай. Он, пьяный, подрался с пьяным же Стивом где-то в Старой Риге, и оба попали в полицию. После проведенной вместе ночи в полицейском участке Стив почему-то проникся доверием к Денису. И, открывая питейное заведение, англичанин пригласил поработать своего нового друга. Денис поначалу наотрез отказывался, но полное отсутствие других вариантов и уговоры Стива сделали свое дело.

– Просто нужна была передышка, чтобы немного поправить финансовое положение, – оправдывается Денис. – Но это, конечно, не то. Да и «Бомбардиру» скоро неизбежно придет конец. Надо что-то настоящее. Надо готовиться к серьезному делу.

– К какому еще делу? Ты собираешься открывать свой бизнес?

– Какой к черту бизнес? Совсем рехнулся?!

Варианты заниматься бизнесом Денис отметал сразу же. Он давно уже разочаровался в «невидимой руке» рынка, тем более в Латвии. Увольнение и последующая безработица лишь укрепили его в этом пессимизме.

– А что тогда?

– Понимаешь, я накопил столько злости, пока был безработным, – доверительно сообщил мне Денис. – Мне надо ее куда-то деть.

– Злости? А на кого? На англичан что ли?

– Да причем тут… Нет. Не на англичан. Ни на кого конкретно и на всех одновременно. Понимаешь, безработный – это очень унизительное состояние для мужчины. Да ты, я думаю, и сам это знаешь. Безработная женщина все-таки вызывает больше сочувствия и понимания в обществе. Для мужчины же не существует никаких оправданий. Просто считается, что ты лентяй, алкоголик и вообще не состоятелен как мужчина.

– Слушай, ну сам факт трудоустройства далеко не всегда даст тебе почувствовать себя мужчиной. Унизительных работ тоже полно.

Я рассказал Денису про свой опыт работы в Англии, про перформанс.

– Перестань! Там все-таки платят вполне приличные деньги, – возразил Денис. – Да, вкалывать приходится, но и заработать можно. У нас ты хоть сдохни на работе, таких денег нигде не получишь.

– Ну, в принципе да, согласен. Это с одной стороны. Но я говорю вообще, об отношении к нам со стороны тех же англичан или словаков.

– Можно подумать, наши местные работодатели обращаются порядочнее со своими работниками? Еще хуже, пожалуй. А правительство? Оно любит нас больше, чем твой словак-бригадир?

– Пожалуй, что нет, – улыбнулся я. – Что мы с ними за это сделаем?

– С правительством? Не знаю… Устроим им этот, как ты говоришь, «перформанс»!

– Революцию что ли? – я кивнул на профиль Че Гевары.

– А почему бы и нет?! – ответил Денис, рассматривая команданте.

– Революция – это слишком долго и нудно, – сказал я, покачав головой.

– Ну почему?! Можно сделать все очень быстро.

– И потом, ты же знаешь, революции пожирают своих детей.

– Не обязательно! – возразил Денис. – Возьми ту же кубинскую революцию. Ну и кто кого там пожрал? Все, кроме Че Гевары, благополучно дожили до старости. Да и Че Гевара выбрал свою смерть сам, и никто его не репрессировал.

– Ну это скорее исключение. Все остальные случаи были печальными.

– Смотря кто этим занимается. А в бизнесе, что, как-то по-другому все происходит? В бизнесе все пожирают всех, только дай волю. Везде так. Вон, даже родственники пожирают друг друга за какую-нибудь сраную квартиру. Почему революционеры должны быть лучше их? И потом, революции ведь тоже можно устраивать по-разному. Вон, Ромэо говорит…

– Да знаю я, что Ромэо говорит! Он мне все уши прожужжал своей Ульрикой Майнхоф. Красные бригады – вот это и есть самая настоящая полная фигня! Красивое самоубийство, не более того. Все-таки терроризм отталкивает большинство людей.

– Ошибаешься! – воскликнул Денис. – Возможность безнаказанно убивать, насиловать и грабить не дает покоя многим. Революция, по сути, это тот же терроризм. И он притягивает. Посмотри, ведь самый кайф в революции – это месть врагам, то есть физическое уничтожение тех, кто тебе не нравится, и экспроприация их собственности. Именно здесь можно отвести душу и вдоволь поизголяться! Однако, вот на этом, на терроре, хорошо бы и остановиться. По моему мнению, надо перенести из общего безумия революции лишь самое лучшее. Так сказать, начать обед с десерта, десертом и закончить. Иначе потом: гражданская война, разруха, голод и прочее. Вот это уже точно никого не притягивает.

За столь занимательным спором мы засиделись до глубокой ночи. Я стал частенько захаживать в «Бомбардир» после того вечера. Ромэо тоже появился там, но лишь через несколько дней. Оказалось, что тир все-таки работает, несмотря на зиму. То ли выпало мало снега, то ли это вообще не зависит от времени года.

– Ну, ты готов к великим делам? Тир ждет нас! – сказал Ромэо как ни в чем не бывало.

Уже на выходе он позвал и Дениса:

– Закрывай свою лавочку, пошли с нами!

– Не, я сегодня еще не заработал на патроны.

– С такой ценовой политикой ты и не заработаешь.

7. Переделыватель миров

Не покидало ощущение, что я попал в прошлое, – здесь время словно остановилось в конце восьмидесятых. Мы идем по бывшему спорткомплексу некогда легендарного завода ВЭФ. Сам завод давно умер, как и все имевшее отношение к былому величию, но часть корпусов внешне достаточно хорошо сохранилась. В результате получился небольшой заповедник советской эпохи с остекленными стендами для портретов передовиков и огромными тополями вдоль потрескавшихся тротуаров. Напротив пустующих стендов чисто советские скамейки и каменные урны – я давно таких нигде не встречал. И ни единого человека вокруг…

– Неужели здесь кто-то есть? – спросил я.

– Конечно, есть, – ответил Ромэо.

Дверь одноэтажного здания, где расположен тир, открылась, когда мы ее потянули. Знаете, такая типичная советская дверь, с потрескавшейся и местами отвалившейся краской. На двери табличка из оргстекла, под оргстеклом надпись «тир», по трафарету. Какой-то ностальгией повеяло от этой перекрашенной двери, от старой асфальтовой дорожки и от могучих стволов тополей.

Пройдя по темному коридору, мы очутились в помещении, выходящем в узкий длинный дворик, который, собственно, и есть тир. Сверху, с определенным шагом, расположены бетонные перекладины, чтобы пули не улетали за пределы тира. Внешняя стена помещения имеет вертикальные проемы для стрельбы, а в углу находится столик, за которым сидит мужчина лет пятидесяти. Это смотритель тира, он же инструктор.

– Ну вот, – Ромэо развел руками, – здесь и будем стрелять.

Кроме нас в помещении никого больше не было. По словам инструктора, сюда иногда заезжают полицейские и охранники потренироваться перед сдачей каких-либо нормативов. Реже – обыватели, проведавшие о существования тира и желающие подержать в руках настоящее оружие.

Выбор оружия относительно невелик, но для нас, мало что понимающих в этом, – вполне достаточно. С десяток моделей пистолетов: «Глок», «Чезет», «Макаров», ТТ, парочка револьверов, спортивный «Ар-минус». Кроме того, несколько помповых ружей, названия которых я не запомнил.

Смотритель, записав наши фамилии в журнал, пошел по коридору в одну из комнат, где, судя по всему, и хранилось оружие. Так как Ромэо заявил, что берет «Глок», я, недолго думая, решил взять «Чезет». Просто слово «Чезет» мне понравилось больше, чем, например, слово «Макаров». Мы решили стрелять снаружи, и я отказался от наушников, несмотря на уговоры инструктора. Мне хотелось понять, как стрельба звучит в реальности. Прикрепив мишени, мы встали на огневые позиции и прицелились. Первый выстрел получился неожиданно мягким, никакой особой отдачи я не почувствовал. А вот звук был неприятно громким, и скоро я пожалел, что не взял наушники.