Семь призраков - Крис Пристли

он нравится им.

Руперт сердито смотрел, как они носятся по особняку, перемазавшись угощениями со стола. И это его отец упрекал в обжорстве и грубых манерах за обедом! Если уж на то пошло, отец вообще замечал Руперта лишь тогда, когда мальчик что-то делал неправильно. Или так казалось его отцу.

Да и мать Руперта вела себя не лучше. Она слишком громко распевала рождественские гимны. Это выглядело до отвращения нелепо. Ведь мать не пела ни в каких иных случаях. Никогда. И на то была своя причина. Она видела, как смеются над нею слуги.

Руперт был больше не в силах это терпеть и вышел во двор. Но даже сюда, в сад, долетали звуки рождественских гимнов. Скорее бы вернуться в школу!

Даже снег, которого так ждал мальчик, не спешил ложиться на землю. И Рождество было немыслимым без снежных сугробов, сражений в снежки и катания на санках с гор. Но в этом году даже мороза настоящего ещё не было. И лёд Руперт видел только в вёдрах, когда слуги носили его на кухню из ле́дника.

Мальчик заметил, что кое-кто из детей играет в прятки. Ему вдруг стало стыдно, что он так и не попытался с ними подружиться. Прятки – очень весёлая игра. Особенно если играть ночью.

Но Руперт понимал, что ему не светит такое развлечение. Дети попросту его не примут. Он может прятаться хоть до утра – никто не побежит его искать.

Мальчик заметил, что слуги оставили открытой дверь в ле́дник. И представил, какую взбучку устроит нерадивому слуге его отец, когда Руперт ему расскажет. Не успел он об этом подумать, как один из деревенских мальчишек заскочил в ле́дник, чтобы там спрятаться. Руперт злорадно ухмыльнулся. Дурачок явно не знал, что такое ле́дник, или не бывал там раньше.

Идея закрыть дверь пришла Руперту в голову как-то случайно. Он подошёл к ле́днику и затворил тяжёлую дверь. Мальчишка внутри испуганно закричал, но дверь была такой толстой, что Руперт почти ничего не слышал, хотя и стоял рядом.

Посмеиваясь, он вернулся с улицы в дом. Руперт взял кусок мятного пирога и лакомился им, пока его мать во всю силу лёгких выводила:

– Слушайте! Ангелы-вестники поют!

И никто не хватился глупого мальчишки до тех пор, пока уже совсем поздно его мать не вернулась в особняк в панике: сын не приходил домой. Сэра Герберта совсем не обрадовала необходимость возиться с нею далеко за полночь, но он всё же отправил слуг на поиски.

Они нашли мальчишку в ле́днике. Холодным и мёртвым. Руперт уже давно лёг спать и видел седьмой сон, когда его разбудил шум голосов. Он спустился в зал, когда мальчишку внесли в особняк. Его мать с криком рухнула на пол. Руперт увидел лицо мальчика. Белое, как мрамор. Почти синее.

– Ступай в постель, Руперт, – велела его мать.

– Но что случилось? – спросил мальчик.

– Это был ужасный случай, – ответила она. – Иди спать, мы поговорим об этом завтра.

Но Руперт не смог заснуть. Должен ли он был что-то сказать? Наверное, ему следовало сразу спуститься и всё рассказать. Ведь он не нарочно забыл про мальчишку в ле́днике. И вообще, разве его друзья не должны были его искать и выпустить из ле́дника?

Да и какой смысл был теперь признаваться? Руперт вовсе не желал мальчишке смерти. Другое дело – если бы он его запер. Просто дверь была слишком тяжёлая. Она сама захлопнулась, и всё. Разве Руперт в этом виноват?

Его мать сказала, что слишком расстроена, и не спустилась к завтраку на следующее утро. Сэра Герберта явно раздражало, что случай может навредить его репутации, когда попадёт в газеты. Это была катастрофа.

Как обычно, до Руперта никому не было дела. И уж тем более никто не заподозрил, что он в чём-то замешан. И хотя он чувствовал странные уколы вины, но успешно утешился тем, что не может быть в ответе за эту смерть.

Затем явился слуга, которого видел Руперт во дворе, и уверял сэра Герберта, что совершенно точно помнит, как закрыл за собой ле́дник. Ему тут же приказали немедленно убраться из особняка. Судя по всему, он так и сделал.

Теперь Руперту нужно было переждать всего каких-то несколько дней, пока его не отправят обратно в школу, к друзьям. Этот день был не за горами. Может, пока он будет в школе, всё-таки выпадет снег. И там ему уж точно будет веселее.

Руперт шёл по лужайке и представлял, как здорово будет поиграть в снежки на школьном дворе. Он так погрузился в мир своих фантазий, что сперва не заметил мальчика.

Но когда Руперт поднял взгляд, то в ужасе застыл на месте, глядя, как мальчик из ле́дника приближается к нему в свете луны. Это было невозможно! И всё же вот он, перед Рупертом. Земля замерзала у него под ногами при каждом шаге, так что иглы измороси тянулись по траве в сторону Руперта.

У мальчика был жуткий вид. Его кожа почти светилась, и от неё исходил какой-то могильный голубоватый блеск. Вокруг губ и глаз скопилась наледь. И она остро поблёскивала под луной.

– Нет! – закричал Руперт. – Этого не может быть! Не может быть!

Он повернулся, чтобы убежать в дом, но влажная трава успела замёрзнуть, Руперт поскользнулся на ней и упал. И пока он беспомощно ворочался на земле, мальчик уже склонился над ним и протянул к нему холодную руку.

* * *

Они нашли Руперта, съёжившегося на мокрой траве. Слуги, прибежавшие на крик, были в недоумении, найдя круг заледеневшей травы – они сказали, что лёд моментально растаял и что больше его нигде не было.

Мальчик весь дрожал и был ледяным на ощупь. Слуги внесли его в дом и разожгли камин, но его словно не грел жар от очага. Мать Руперта увезла его на юг Франции, в поместье к своим друзьям.

Но Руперту так и не удалось согреться до самого конца жизни, и он наотрез отказался возвращаться в Гримстоун Холл. Ле́дник заперли и с тех пор больше никогда не открывали.

Мальчика рядом с Джейком пробрал озноб. И правда – воздух заметно похолодел. Все дети не сводили глаз с тяжёлого засова на двери ле́дника. Даже миссис Фокс потёрла руки.

– Мы не знаем, как звали Замороженного мальчика, – сказала она. – Но его видели много раз за эти годы. Продолжим экскурсию? Идите за