Чистый эндорфин. Роман в 11-ти гормонах - Ним Мрия

– Чтобы это почувствовать, надо там побывать – Марти по-доброму смерил взглядом друга.

– Че-то не тянет меня туда – поболтал жидкостью Владлессен.

– Аналогично – закивал ему Джуди.

– Эта затея кажется мне, мягко говоря, странноватой.

Лардо потянулся вперед руками один раз, второй раз, с третьего раза он рывком поставил бочку своего тела на ноги.

– Идемте! Возможно, друзья смогут переубедить тебя…

– Да меня не требуется переубеждать в принципе – Марти улыбнулся. Владлессен, похоже, пришел в негодование.

Они миновали темный коридор, несколько замедленно спустились по ступеням, дабы Лардо не споткнулся, и вышли в зал.

О'Хайер во всю забавлялся с девчонками, даже Мадьяр немного подсмеивался над ним.

Подойдя к столу, Лардо немного закашлялся и затем повышенным тоном начал:

– Дорогие мои друзья! – все присутствующие кроме О'Хайера скрестили взоры на Лардо, – нашему достопочтенному другу Мартинесу пришла в голову идея создать свой клуб, да не простой, а… Как бы это сказать…

– Без бухла! – подбавил Джуди.

– Да! Абсолютный трезвый ночной клуб! Как вы это себе представляете?! – Владлессен расплылся в улыбке. – Я считаю эту идею убыточной и изначально обреченной на провал.

Марти переводил взгляд с одного лица на другое. Он видел, как губы Мадьяра приняли совсем легкую кривизну, а затем все больше и больше начали кривиться вниз.

Он наблюдал, как глаза Дон Гана заиграли издевкой, а рот расплылся в ухмылке, готовый язвить.

Видел и Елену, которая сложила руки на груди. Она-то знала досконально, о чем идет речь.

Остальные лица выражали нейтралитет различной степени тяжести. Лишь у Тимеи проявилась легкая заинтересованность.

– Это как там, на полуострове? – О'Хайер щурился.

Марти коротко кивнул.

– Это удивительно, но люди там не напиваются и не отдыхают, а дерутся только в клетке! И все там по-другому! Клуб не приносит доход! Удивительно, куда только смотрит владелец! – Владлессен расплылся на ручке дивана. Он снова поставил объемную ногу в зеленой туфле на диван.

– Нет, это немыслимо! Ты не сможешь руководить таким предприятием! – Диего взревел, – ты не сможешь найти посетителей и никто не пойдет туда. Зачем туда идти, мне не ясно?!

– Наверняка там есть, что-то, что тянет народ туда – О'Хайер щурился, – но так ли это выгодно на самом-то деле? Это что, театр какой-то? Люди ходят туда, зачем?

И Марти заговорил. Размеренно и тихо.

– Не это притягивает туда людей. И не то, что было бы логичным. Как теплый свет внутри, он притягивает своей атмосферой. Там просто надо быть и чувствовать это собой.

– Парадокс – свет в клубе! – О'Хайер был готов перейти в смех.

– Да не! Там же все спортсмены! Злые и агрессивные! Мало ли чего… Можно ж и получить, так то! – Джуди зашел за спинку дивана.

Марти с вызовом посмотрел на него:

– А ты попробуй, приблизься к ним там! Они в большинстве – добрые и открытые люди! Если кто и дерется – только в клетке на виду у всех ради спортивного интереса!

– Вот-вот! Приблизься – и тебе сразу кинут вызов, или как там это у вас называется… – Диего напрягся еще больше.

– На вызов ты можешь и не отвечать. Вызов дается только тем, кто «в теме». Потенциальный соперник. Если ты «не в теме», то ты просто там отдыхаешь как трезвый человек! И тебе не менее рады! На самом деле отдых для каждого разный! И кто-то счастлив просто посидеть на диване с коктейлем после боя. Послушать друзей и насладиться эндорфином.

– Чем-чем? Гыыы – О'Хайер издевательски ощерился.

– Наркота! – Мадьяр как отрезал, – все понятно! Анаболики и остальные стероиды!

– Ахах! – Марти забавлял этот разговор, – вы не поймете и не проникнетесь духом этого места ни на грамм, пока не побываете там! Вам может казаться это страшным, неинтересным и неприбыльным. Тем не менее, это не так! Тот, кто открывает такие клубы смотрит далеко за горизонт и обладает большой силой духа! Вход бесплатный, выход платный, нет алкоголя и охраны, нет некрасивых девушек и там все знакомятся! Не было ни разу, чтоб кого-то выносили или выставляли оттуда. И как же прибыли – думаете вы? На самом деле, это не главное! Владелец клуба получает гораздо больше и делится этим со своими посетителями! Вряд ли вы где-нибудь еще встретите такое количество народу, трезво веселящегося и общающегося! И высокие ценности – там это далеко не пустой звук! И это неповторимая атмосфера эйфории, которая особенно чувствуется, когда заходишь после тренировки в пятницу или субботу туда… – глаза Марти заискрились счастьем от воспоминаний.

Владлессен краснел все больше. Он набухал, как огромный помидор.

Марти продолжал:

– Там ты понимаешь, что время ценно, поэтому за вечер ты можешь пообщаться со многими людьми. Возможно, нигде более вечера не проходят так насыщенно и плодотворно! И это единственное ночное заведение в городе, где есть своя культура, своя мораль проведения времени, своя духовность. Своя культура общения, своя культура обращения с женщиной, культура трезвого танца и культура общения между спортсменами и просто трезвыми людьми…

Владлессен взорвался фонтаном слюны:

– Да о какой культуре может идти речь? Какая мораль? Какая на хрен духовность? Ты посмотри: эти люди хотят только бухать и спариваться! Зачем создавать какие-то высокие ценности? Гедонизм [4] в моде, и тот, кто ему потокает – на гребне волны! – из раздувавшихся щек Владлессена летели смачные брызги, которые уверенно приземлялись на верхнюю часть раздутого живота. – Искусство захлестнул декаданс[5], и тот, кто не двигается с ним – обречен на провал! Не может, то есть не могут быть интересными высокие ценности! Эта идея – сущий провал! Я поражен, Марти, что ты заинтересовался именно этим! Ты бы мог стать талантливым дельцом, предпринимателем, застройщиком, в конце концов!

Хоть с ним никто и не спорил, Владлессен с пеной у рта доказывал свою правоту.

– Развлечения и удовольствия! Какие эмоции без выпивки, а? Только низменные удовольствия! Потребители жаждут потреблять! Мы прогорим, ратуя за высокие ценности! – Владлессен залпом осушил бокал. – Как может быть, как может быть вечер плодотворным? – он сложил пальцы в вопросительное троеперстие. – Люди приходят отдыхать, расслабиться! День для работы, ночь для веселья! Задумайтесь, что это за трезвое веселье?

Марти буквально ощущал электрические разряды, скачущие между ним и аудиторией. Но виду не подавал, держа мозг холодным.

– Это у вас и не театр, и не клуб! Нечто среднее! Этакий – суррогат! – Лардо прошел точку кипения и постепенно сбавлял голос.

Марти степенно молчал.

– Нет и не может быть ничего хорошего в этой затее! В принципе! Нет, я поражен! Я поражен до глубины моей души такими идеями! Я думал – мой друг – настоящий предприниматель! А он «за ценности»! Только представить себе! «Культура»! «Плодородность»… Это же все неуспех…

Марти посмотрел на Елену. Она смерила его невеселым взглядом.

– Что-то здесь жарко стало. Немного освежиться – произнесла Тимеа.

– Культурность… Трезвые вечеринки… – бурчал Владлессен, вызывая Марти продолжить спор.

Марти перевел серьезный взгляд от него и двинулся к выходу.

Люди – его друзья – выходили на посвежевший ночной воздух к бассейну.

Марти прошел чуть дальше. Встав на край, он начал постепенно вбирать ночной воздух с привкусом моря. Набрав полную грудь, он напрягся еще больше, раздул живот и смог добрать еще немного воздуха. Он задержал дыхание на секунды и затем медленно выдохнул.

И он вдохнул снова.

«Дыши глубже… Вот так…» – прозвучал голос одного близкого человека в голове.

Он почувствовал, как внутреннее напряжение отпускает, эмоции успокаиваются и замедляются.

В стародавние времена, когда Марти еще обильно выпивал, на любую критику он реагировал очень бурно. Она вызывала яростный гнев в нем практически мгновенно. И сейчас могла бы происходить достаточная озлобленная беседа, если бы не обстоятельства.

Глубоко вдыхая, Марти несколько утратил чувство реальности. Вернулся, только когда нежные руки прикоснулись к его плечам, пошли вниз, слегка обняли локти и перешли на живот. Елена сложила руки у него на животе, обняв его сзади. Марти почувствовал резкий запах выпитого Еленой.

– Обидели тебя, да – она положила свой подбородок на его плечо.

– Хмм – и Марти улыбнулся так, чтобы она это почувствовала, – я знал, что так и получится. Они не поймут меня.

Он слышал немного на расстоянии нетрезвый девичий смех и хрипящий голос О'Хайера. В нос ударил скребущий запах сигарного дыма и запах жженых тряпок. Недалеко басил Владлессен.

Отключившись, сейчас Марти воспринимал происходящее по-новому. Объятия Елены действовали успокаивающе.

– Мало кто поймет, не побывав внутри. Эти не поймут, даже проведя там время.