Криминальный кураж - Марина Серова

О черт, как же мы поедем — ведь менты знают, что пили все.

Посовещавшись, мы нашли выход из ситуации — сообщили представителям правопорядка, что остаемся ночевать здесь. А когда их машина удалилась, хлюпая по лужам, мы наконец получили возможность уехать. Только Светка, ревевшая, как белуга, даже не могла достать из кармана ключи от машины.

— Свет, может, составишь мне компанию? — решив, что с Ванькиной развалюхой ничего тут не случится, предложила я. — Точнее, не совсем так, — в ответ на удивленный взгляд девушки пояснила я. — Давай поедем на твоей машине, а то мне страшновато снова на раздолбанную Ванькину садиться.

Девушка бледно улыбнулась одними губами и наконец вытащила ключи, прошептав:

— Только вести придется тебе, я руль не удержу.

— Хорошо, — кивнула я.

Скоро по трассе неслись три машины — сиреневый «Опель», вишневая «Альфа Ромео» и темная «девятка» Лавкиных.

Вести «Опель» было чертовски приятно — удивительно мягкий ход, руль слушается легкого касания. Но я все равно ни на что не променяю свою бежевую «девяточку», даже на самую навороченную иномарку. Во-первых, «девятка», да еще и бежевая, не бросается в глаза, что при моей профессии немаловажно. Во-вторых, мы с ней уже просто сроднились.

Глава 2

Утро встретило меня дикой головной болью и непрекращающимся дождем в смеси с жестокими грозовыми раскатами, еще более усугублявшими мигрень. С трудом оторвав голову от подушки, я потерла виски пальцами и поежилась — в форточку, закрыть которую я вчера не позаботилась, вливался холодный уличный воздух. Хотелось уткнуться в подушку, завернуться в одеяло и снова заснуть. Но я себе этого не позволила — надо вызволять из тюрьмы Сидоренко. В конце концов, невезучесть моего друга в любой ситуации до добра не доведет, а СИЗО — не лучшее место для проявления его невезучести. Там периодически встречаются личности, которых хлебом не корми — дай поиздеваться над «ботаником». Замечательным примером именно этой категории и является злополучный Ванька. Хорошо, если он до сих пор в порядке.

Усилием воли заставив себя подняться, я поплелась в душ, бормоча под нос фразу из хрестоматийно-новогоднего фильма:

— Пить надо меньше, надо меньше пить…

Только не прыгала на месте, как герой того фильма.

Пью я сравнительно редко, поэтому к похмельному синдрому не привыкла, и он меня ужасно тяготил.

Я постояла несколько минут под ледяным душем, и это подарило мне хоть какие-то крохи бодрости и готовности к трудовым свершениям. Растерлась полотенцем, закуталась в халат и побрела варить утренний кофе.

Пока ароматный, мой самый любимый напиток набухал коричневато-белесовой пенкой, я выпила стаканчик холодного апельсинового сока, что меня несколько приободрило, и выудила из пачки одну-единственную, последнюю сигарету. Даже если бы ничего не нужно было предпринимать в связи с Ванькиным задержанием, на улицу все равно высунуться пришлось бы — без сигарет мне не жизнь. Но ох как не хочется никуда идти! А ведь надо еще и машину Сидоренкину забрать с дачи. Впрочем, машина подождет, сначала вопрос с ним самим разрулить следует.

Выпив кофе, я почувствовала себя значительно лучше. Головная боль не сказать чтобы ушла совсем, просто отдалилась за грань сознания и не слишком тревожила, не мешала думать. А подумать было о чем — как вытащить Ваньку из СИЗО?

Не выпуская из рук огромной кружки, по самые края заполненной свежей порцией кофе — куда кофеманке без этого божественного напитка! — я подошла к телефону и набрала номер.

— Следственный отдел… — слова из мембраны словно впились в мой мозг тысячей раскаленных иголочек, возобновив тупую пульсацию в висках, — усиленный связью голос дежурного оказался слишком высоким для моего нежного черепа.

— Подполковника Кирьянова позовите, пожалуйста, — попросила я, поморщившись, и отпила еще немного кофе. Напиток божественным ароматным теплом разлился по языку, немного сняв ощущение сухости.

— А кто его спрашивает?

— Иванова, — злясь на дотошного дежурного и на себя за этот гнев, рявкнула я.

В трубке послышалось шипение, сквозь которое внезапно прорезался голос:

— Танюха, это в самом деле ты?

— Нет, гидра трехголовая, — туповато пошутила я.

— Что с тобой случилось? — озаботился Киря.

Вообще-то его зовут Владимиром, и он, надо сказать, мой давний приятель и помощник. А звание подполковника Кирьянов получил отчасти и благодаря мне — мы с ним действуем на благо друг друга. Владимир делится нужной мне информацией, я с ним — преступниками, которых вычисляю.

— Танюш, ты болеешь? — не отставал Киря, пока я пыталась справиться с тошнотой.

— Нет, у меня похмелье, — огрызнулась я, но быстренько сменила тон — не дай бог, Киря обидится, что мне тогда с несчастным Сидоренко делать? — Володь, мне твоя помощь нужна.

— Ага, внимательно слушаю.

— Узнай, пожалуйста, об убийстве собаки на даче некоего Перцевого и об исчезновении хозяина этой дачи, — попросила я и назвала фамилию следователя, добавив: — Я к тебе заеду через полчасика, устроит?

— Да, Танюш, ладно, — вздохнул Кирьянов.

Он, вообще-то, тип очень мудрый и никогда со мной не спорит по пустякам. Тем более сегодня спорить просто опасно — женщина, страдающая от тяжкого похмелья, хуже пары-тройки злобных фурий.

Получаса мне как раз хватило на то, чтобы натянуть джинсы, подкраситься, причесаться и выйти из квартиры.

Поеживаясь под струями дождя, я добежала до своей машины и уселась в теплый салон. Дождь нахально заливал лобовое стекло, размывая очертания предметов, и пришлось включить «дворники». Терпеть не могу, когда что-то елозит перед глазами, но куда деваться? В ливень обзор ужасный, не хватало еще, чтобы залитое водой стекло прослужило причиной аварии.

Я быстро добралась до Кириного отделения, оставила машину на стоянке, поставив на сигнализацию, и ворвалась в прохладный, но сухой холл. Представившись дежурному, мальчишке с высоким голосом и бритой головой, прошла к кабинету подполковника Кирьянова.

Владимир меня уже ждал. При моем появлении он поднялся и разулыбался:

— Здравствуй, Танюш, давно не виделись. Как похмелье, прошло?

— Более-менее, — кивнула я, присела на стул и предложила: — Ну, рассказывай.

— Дело ясное, что дело темное, — откликнулся Кирьянов. Усмехнулся в ответ на мой недоуменный взгляд и сообщил: — Танюш, убили собаку. Черного добермана.

— Об этом я и сама знаю.

— Ты там была, что ли?

— Ну да, приятель пригласил, — пожала я плечами. — Рассказывай по существу, очень прошу.

— Тогда так… Рядом с кровью животного обнаружена и человеческая. Причем группа проявила оперативность, и эксперт проанализировал образцы крови. Все параметры полностью совпадали с принадлежавшими Андрею Перцевому — его данные почерпнули из медицинской карточки. Когда это выяснилось, дачу Андрея обыскивали еще раз, уже сегодня утром. Машину Сидоренко пригнали на платную стоянку для штрафников. Трупа Перцевого не обнаружили, как и его самого. Имеется в виду живого. То есть человек был, жарил шашлыки, заигрывал с девушками — и пропал бесследно, растворившись в туманно-дождливом вечере. Мистика, да и только! В мистику я не верю, сама знаешь. Но трупа не нашли. Пока.

— Думаю, найдут. Поляков, — назвал Киря фамилию того лейтенанта, которого Ванька вчера свалил на пол, — уверен в убийстве. То есть почти уверен и уже начал проверку подозреваемых. И тебя достанет, по всей вероятности. Я не стал про тебя ничего говорить, но если хочешь…

Я отрицательно помотала головой. Во-первых, еще вилами на воде написано, что возьмусь ли я за расследование. Во-вторых, даже если возьмусь — излишняя популярность может мне помешать.

— А Сидоренко? Все сидит? — поинтересовалась я.

— Да, Поляков на него злится. Не подскажешь, почему?

— Ванька — страшно неуклюжий тип и умудрился твоего Полякова уронить на пол, — улыбнулась я насмешливо и, закинув ногу на ногу, закурила.

Кирьянов хмыкнул и с налетом трагичности в голосе заявил:

— Лучше бы он и в самом деле зарубил этого Перцевого, меньше проблем оказалось бы. Поляков — дико мстительный тип. Он не прощает издевательств над достоинством своей драгоценной личности.

— Значит, Сидоренко вытащить сейчас из СИЗО не удастся?

— Ну почему же? Могу походатайствовать, — утешил меня Киря. — Я смотрел дело — доказательств маловато, да и трупа нет. Только пусть твой Сидоренко ведет себя ниже травы, тише воды. Иначе нарвется.

— Значит, поможешь? — улыбнулась я, не сомневаясь в положительном ответе.

Владимир не заставил меня ждать:

— Разумеется, сейчас договорюсь. Пропуск тебе выпишут, сама и заберешь своего парня.

— Ну, положим, он не мой парень, а просто приятель. Ладно, Кирь, с меня пиво.