Прощальный поцелуй Роксоланы. «Не надо рая!» - Наталья Павлищева

В красоте гостьи Чичек смогла убедиться в первый же день, потому что напросилась с ней и ее служанками в хаммам:

– Госпожа, я тоже понимаю итальянский, смогу что-то интересное услышать…

Роксолана посмеялась и согласилась.

Из хаммама Чичек вернулась какой-то встревоженной, но султанша была у Повелителя, поговорить удалось не сразу.

Едва дождавшись, когда хозяйка немного освободится от неотложных дел, Чичек бросилась к ней:

– Госпожа, можно мне что-то сказать? Только наедине.

– Хорошо, Чичек. Тебе что-то нужно?

– Нет, – служанка почти шептала. – Эта Каролина лжет, она понимает по-турецки.

– С чего ты взяла?

– Да, я заметила. Она прислушивается, когда говорят вполголоса. Зачем человеку прислушиваться к тихой речи, которую он не понимает?

Роксолана задумалась. Да, наблюдательная Чичек права, человек не станет прислушиваться к речи, которую не понимает. Не зря она попросила Хамона все разведать, но тот пока ничего сказать не мог, прошло слишком мало времени, чтобы разузнать.

– Госпожа, может, ее пока не допускать к Повелителю?

– Я и не собираюсь, тем более султан уезжает, вернется нескоро. Но это не все, – султанша слишком хорошо знала свою служанку, чтобы не понять, что у той остались какие-то сомнения, – что ты хочешь сказать?

Чичек вздохнула:

– Есть еще сомнения.

– Говори.

– Госпожа, только не думайте, что я завидую или выдумываю. Эта принцесса не девушка.

– А кто, юноша? – рассмеялась хозяйка.

– Она женщина.

– С чего ты взяла?

– У нее фигура и жесты не девичьи. И бедра широкие.

– Может, и так, нам-то что?

– Почему она себя зовет принцессой? – упрямилась Чичек.

– Наверное, у нее есть на это право, а если и нет, все равно. Султан распорядился предоставить ей убежище на время, потом решим, как быть. Пусть живет.

Гарем – место запретное

Проблемы с заморской гостьей после первого урока поведения не закончились, а только начались. Нет, Каролина послушно удалила сопровождавших ее мужчин, переоделась сама и переодела служанок, даже закрывала лицо яшмаком, но беспокойства от этого не убавилось.

О потере слуг, которых привезла с собой из Неаполя, не жалела – все равно они чужие: те, кто помогал Каролине вообще отправиться в Стамбул, помогли и слуг нанять. За последние почти два года невольного практически затворничества Каролина отвыкла от шумных празднеств или пирушек, но тишина в гареме ее убивала, временами приходилось прислушиваться, чтобы удостовериться, что не осталась в этом мире совсем одна или не оглохла.

Служанки и евнухи, передвигающиеся бесшумно, возникающие, кажется, из стены и в ней исчезающие, странные движения кистями рук у тех редких придворных, которых она увидела…

На вопрос, что это за взмахи, Гульфем ответила, что ишарет, язык жестов, которым придворные пользуются, чтобы не нарушать тишину и покой Повелителя.

– У вас что, никогда не бывает праздников?

– Бывают, как раз сегодня вечером будет у султанши. Она и нас пригласила.

Каролина хотела поинтересоваться, в чем именно отправиться на этот праздник, а главное, можно ли будет поговорить с султаном, но почему-то промолчала.

И правильно сделала, потому что в ее комнатах уже ждал великолепный наряд и подходящие к нему драгоценности, каких у Каролины не было никогда в жизни. Служанка Дильяр сказала, что это прислала султанша к сегодняшнему вечеру.

Зачарованная Каролина принялась рассматривать одежду и украшения. Все было роскошно: богатейшая ткань верхней одежды, шелковая, расшитая золотом и украшенная мелкими драгоценными камнями, тончайшее полотно нижней, сквозь которую тело просвечивало полностью, столь же тонкая ткань накидки, которую следовало прикрепить к прическе на макушке. Расшитые золотом туфельки и богатейшее колье с бирюзой в цвет наряда. Бирюзовыми были и сережки, и браслет, и перстень.

Все, что ей принесли, тянуло по стоимости на пару деревень со всеми землями, домами, хозяйством и живущими в них людьми. Чем она будет платить за такую роскошь?!

Хорошо, что не успела спросить, служанка присела в поклоне:

– Госпожа, султанша прислала вам одежду к празднику и еще в сундуках на каждый день… А здесь драгоценности. Возможно, для вас они будут непривычны, но женщины двора носят такие…

– Это… подарок?

– Конечно. Султанша передала, что понимает неудобство, вызванное необходимостью отказаться от привычной одежды и обуви, и просит принять новые. Если что-то не впору, придут швеи и немедленно все исправят. Но сначала наряд для сегодняшнего вечера.

Ясно, предстоял прием, из чего следовало, что нужно быть как можно очаровательней, чтобы покорить султана. Интересно, как она будет выглядеть в этом костюме?

Выглядела прекрасно. Тонкое полотно нижней рубашки приятно прилегало к телу, богато расшитый шелк верхнего платья плотно охватывал ее стан, правда, широкий, тоже богато украшенный пояс не позволял согнуться, приходилось держать спину прямо.

Но особенный восторг, который Каролина постаралась не показать, вызвали украшения. Конечно, Каролина имела немало побрякушек, но это были именно побрякушки по сравнению с тем, что сейчас надевали на ее шею, запястья, пальцы или вставляли в мочки ушей. А уж колье на волосы и лоб!.. Массивные камни чистой воды, без изъянов, оправленные в серебро – золото было неуместно для бирюзы, – камней много, но они не затмевали обрамляющее серебряное кружево, и серебро не прятало блеск камней.

А служанки уже занялись волосами Каролины.

Посмотрев на себя в большое венецианское зеркало, тоже в серебряной оправе, Каролина горделиво улыбнулась: великолепна! Какое из мужских сердец сможет устоять перед вот такой красотой?

Она действительно была хороша. Красива от природы, с большими голубыми глазами, нежной кожей, светлыми золотистыми волосами и бровями вразлет. Крепкое здоровье проявлялось румянцем и чистыми, без красных прожилок и желтизны, белками глаз. У нее женственная фигура с крупной грудью и широковатыми бедрами, которые покрой наряда подчеркнул, но разве мужчинам не нравятся широкие бедра женщин?

Султанша угадала с размером и, особенно, цветом наряда и украшений: темно-голубой с переходом в синий прекрасно оттенял цвет глаз красавицы. Может, эта султанша и не такой уж монстр, каким показалась при вчерашней встрече?

Каролина слышала, что в гаремах порядки и дисциплина строже, чем в католических монастырях, но полагала, что ее, как гостьи, к тому же попросившей прибежища, это касаться не будет. Оказалось, что будет, а потому долго терпеть этот кошмар она не намерена, вот только выполнит порученное – и обратно. Таков был уговор в Риме: первая задача – наладить личный контакт с султаном, если станет невмоготу, она может просто вернуться.

Но предоставленные султаншей наряд и украшения несколько примирили Каролину с необходимостью потерпеть многочисленные ограничения. С драгоценностями на шее даже монастырские правила выглядят не столь строгими.

«Если уж такие украшения дарит султанша, то что способны подарить султан или его сын?»

Мысль была приятной. Правда, ее несколько подпортила другая: разрешат ли потом все забрать с собой? Но Каролина тут же самонадеянно усмехнулась: она, и не справится? Такого не бывало! Сам Папа Пий IV – завзятый фарисей – отправил ее не на костер инквизиции, а вот сюда, к султану Османской империи.

– Ну что ж, гарем так гарем! – решила Каролина и вдруг поинтересовалась, кивая на остальные сундуки, явно не те, которые она привезла с собой: – А здесь что?

– Остальная одежда и все необходимое. Вам пора, госпожа…

Да, конечно, не стоит начинать с того, что заставлять султана ждать себя, хотя появление с легким опозданием для привлечения внимания к собственной особе было бы весьма кстати. Нужно сделать вид, что заплутала в многочисленных коридорах и зашла не туда, ее должны извинить, а само прочувствованное объяснение легкой беспомощности тоже привлечет к ней внимание. Играть Каролина умела хорошо, как и соблазнять тоже.

Уверенная в своей скорой и блестящей победе, она кивнула служанкам и отправилась на праздник, предвкушая впечатление, которое произведет.

Но «заплутать» просто не позволили. Евнухи стояли так, что оставалось двинуться только в нужную сторону. Ее не просто сопровождали, но и направляли. Решив, что и без опоздания найдет способ предстать перед падишахом во всей красе, Каролина горделиво вскинула головку и постаралась изобразить одну из своих самых очаровательных улыбок. Самую-самую она решила пока приберечь.

Из каких-то покоев доносилась музыка, но довольно непривычная. Однако ни смеха, ни веселых голосов, ни шума присутствия многих людей не слышно. Это так у них выглядят праздники? Каролина представляла нечто иное. А может, ее намеренно пригласили пораньше, чтобы посидела и подождала?